Через неделю после сокрушительного для всех референдума по вопросу членства Великобритании в Евросоюзе пыль уже улеглась и можно порассуждать о вариантах развития событий. Эти варианты нелинейны и, судя по всему, оставляют возможность сохранения Соединенного (пока) Королевства в интеграционном проекте. Впрочем, не исключен и жесткий сценарий. «Лента.ру» постаралась разобраться, как будет складываться дальнейшая судьба Великобритании и ее отношения с ЕС.
Наверное, наиболее примечательным для наблюдателей в эти дни стало то, с какой яростью ведомые Германией страны Европейского союза набросились на своих британских партнеров. Уже утром 24 июня глава Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер собрал в своем брюссельском офисе всех высших бюрократов Евросоюза: председателя Европарламента Мартина Шульца, главу Европейского совета Дональда Туска и премьера Нидерландов Марка Рютте (последний на правах ротации осуществляет до 1 июля председательство в Совете ЕС — регулярных встречах министров стран-членов). Результатом переговоров стал крайне резкий по тону меморандум. Документ, акцентируя уважение к выбору народа Великобритании, призывал ее власти как можно скорее запустить формальные процедуры выхода. А в качестве вишенки на торте уведомлял, что соглашение об особых условиях участия Лондона в ЕС, подписанное с Дэвидом Кэмероном, имплементации не подлежит и более не действует.
На следующий день министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер собрал в Берлине глав внешнеполитических ведомств стран-основательниц европейской интеграции: Бельгии, Германии, Италии, Люксембурга, Нидерландов и Франции. Это была уже очень серьезная заявка на «возвращение к корням» и особую ответственность патриархов интеграции за судьбу союза. При этом на встречу не пригласили ни поляков, ни испанцев — следующие по объемам экономик и политическому влиянию страны. Почти одновременно в польские СМИ попал некий якобы франко-германский план спасения Европы и ускоренного ее движения к более федералистскому устройству. Судя по правильному английскому языку, документ сочиняли не в Польше, а возможно — и вообще не в Европе.
В дальнейшем призывы к британцам паковать чемоданы раздавались постоянно. Одновременно активизировались разговоры о судьбе Шотландии, массово проголосовавшей за единую Европу. 24 июня о возможности повторного референдума по вопросу независимости от Великобритании заявила первый министр Шотландии и лидер Шотландской национальной партии Никола Стерджен. Почти сразу последовало ее приглашение в Брюссель для встречи с председателем Еврокомиссии. Параллельно было объявлено о проведении 29 июня саммита глав государств и правительств стран ЕС без участия англичан. Потом, правда, выяснилось, что опальный премьер все-таки в Брюссель приедет, но не на всю программу саммита — только на обед. Непонятно в каком качестве, но очевидно, что только для того, чтобы выслушать новую порцию предложений выметаться из европейского дома как можно скорее. Другого интереса Кэмерон, придумавший в целях шантажа и позорно проваливший референдум, у «коллектива единомышленников» явно вызывать не может.
Ангела Меркель и Дэвид Кэмерон
Фото: Dan Kitwood / Getty Images
Все эти резкие движения являются, по всей вероятности, прелюдией весьма увлекательного переговорного процесса. Четко обозначен круг участников: с одной стороны это Великобритания, с другой — Германия, ее союзники из числа стран-основательниц, а также европейские институты — комиссия, совет и парламент. Последние три игрока, как любят порассуждать наблюдатели, находятся под влиянием Берлина, выходящим за рамки традиционного. Каждый из прежде двух неформальных лидеров Европы — Великобритания и Германия — имеют по два варианта дальнейшей стратегии. Различие в том, что для Германии они оба хорошие, а для Лондона — оба плохие.
Начнем с Британии. Первый убийственный вариант для нее — возвращение в ЕС с повинной головой. Хотя бы через заматывание с подачей «документов на развод». Вбросами о возможности и желательности этого пестрят европейские СМИ. Однако просто так вернуться и сделать вид, что ничего не было, англичанам никто уже не даст. Именно на это были, похоже, направлены тевтонские буря и натиск последних дней. Приходить придется на коленях. Наиболее вероятным сценарием станет отказ Британии если не от всех, то от большинства многочисленных привилегий, выбитых у союзников по ЕС начиная с 1973 года.
Среди них на первом месте стоит так называемый «британский возврат» имени Маргарет Тэтчер. Речь идет о ежегодном возврате в бюджет Соединенного Королевства 66 процентов взносов Лондона в общеевропейский бюджет — на том основании, что большая часть последнего идет на поддержание общей сельскохозяйственной политики ЕС, в которой Британия практически не участвует. Эта практика действует с 1985-го и является наиболее лакомым куском всего пакета британских привилегий. Весьма вероятно, что именно «возврат» станет платой за политический «гений» Дэвида Кэмерона.
Важнее другое: вернувшаяся с повинной головой в Евросоюз Британия уже никогда не сможет занимать там действительно особого места. Она станет практически рядовым, пусть и экономически развитым членом объединения — ну, как Испания или Италия. Стоит ли говорить о масштабах когнитивного диссонанса у ее граждан и элит, притом что страна останется ядерной державой и постоянным членом СБ ООН.
Надпись на плакате у манифестанта: «Остановим Brexit». 28 июня 2016 года
Фото: Christopher Furlong / Getty Images
Второй вариант: Великобритания гордо уходит из ЕС, и от нее незамедлительно отрезают Шотландию. Это превращает гордый Альбион в подобие «Сингапура на Атлантике» — при всем уважении к гениальному творению Ли Кван Ю. Основным смыслом существования страны станет деятельность лондонского Сити, за которым будут все более и более внимательно приглядывать уже упоминавшиеся европейские регуляторы.
Хотя в том, что касается Шотландии, спасение, как считают некоторые коллеги, может прийти из США. Вашингтон может просто не позволить континентальным европейцам разобрать на части своего важнейшего союзника в деле военных упражнений и постоянного члена Совбеза ООН. Многовариантности добавляет и позиция Испании. Учитывая сепаратистские настроения Каталонии, Мадрид без всякого восторга смотрит на то, что Брюссель может дать «добро» на получение суверенитета регионом, входящим в состав страны-члена ЕС.
Однако с Шотландией или без, но полностью отказаться от связей с общим рынком и полагающихся при этом привилегий маленькая Англия не сможет. Стало быть, ей придется в той или иной форме принять модель, которую в отношениях с ЕС реализуют Норвегия, Швейцария и Лихтенштейн. То есть стать исключительно стороной, которая принимает разработанную в Брюсселе регулятивную практику, но сама в ее создании не участвует. При этом по факту прав у англичан влиять на развитие собственной экономики станет в разы меньше, чем сейчас. В договорную базу отношений вполне может быть интегрирован до боли знакомый швейцарцам «случай гильотины»: это когда в ситуации несоблюдения страной-партнером одного из соглашений ей автоматически обрубается доступ к благам, которые дают другие. Не говоря уж о том, что на близких партнеров также распространяются квоты Евросоюза по приему беженцев.
Что касается Германии, то у нее на руках все козыри. Берлин может пойти ва-банк и действительно могучим усилием выставить британцев из союза. Тем самым он решит проблему внутреннего единства и уберет постоянный раздражитель в лице Лондона. Союз станет более однородным, а страны Восточной Европы, включая Польшу, притихнут, оставшись без влиятельного покровителя. В таких условиях будет реально возможен мощный интеграционный рывок в сторону европейской федерации под мудрым патронажем Германии.
Для России, впрочем, такой сценарий будет не самым благоприятным. Последние два года показали, что политическое лидерство Берлина в Евросоюзе достигается в первую очередь на антироссийской основе, и вряд ли эта тенденция изменится после установления на континенте германской гегемонии. Опять же менее предсказуемым станет поведение «наших американских партнеров». Они могут переволноваться и предпринять дополнительные усилия, чтобы привязать крепнущий ЕС к себе.
Демонстрация противников Brexit на Трафальгарской площади. 28 июня 2016 года
Фото: Christopher Furlong / Getty Images
Другой сценарий предполагает согласие Берлина на сохранение Британии в составе Евросоюза, но на немецких условиях. Конечно, списывать англичан рано, и ради сохранения 10 процентов населения и 15 процентов валового внутреннего продукта ЕС Германия вполне может согласиться на торг. Но этот торг, как отмечалось выше, будет идти в любом случае на условиях Берлина и его союзников, к числу которых теперь явно относится и Франция — изрядно запутавшаяся в экономических проблемах и решившая, судя по всему, занять уютное место в ведомом Берлином европейском поезде. Вряд ли депривированная и униженная Великобритания будет надежным членом Евросоюза, а показательная порка, которая уже началась, сделает Европу более единой и сильной.
Для России, однако, такой вариант событий может оказаться более выгодным. В конце концов, мы всегда говорили, что России нужен именно единый Евросоюз — вне зависимости от количества внутренних проблем, которые должны решать между собой его участники. Может, оно и неплохо. Меньше будут отвлекаться на бесперспективные «соседства».
Подводя промежуточные итоги, можно сказать, что неравнодушных наблюдателей политических реалий важнейшего торгового партнера России ожидает новая серия войны европейских тронов. После драматических постановок на тему конституции для Европы, Лиссабонского договора, потрясений зоны евро, греческой трагедии и миграционного обвала начинается новый этап системного кризиса европейского проекта. На этом веселом фоне особенно пронзительно прозвучало заявление председателя Европейского парламента (!) Мартина Шульца о том, что в Европе «важные решения не принимает толпа». Так что спектакль только начинается.