Норвежья болезнь Примет ли Великобритания «норвежский вариант» взаимодействия с ЕС
Фото: David Moir / Reuters
Великобритания покинет ЕС 29 марта 2019 года при любом исходе переговоров меду ними — deal or no deal («сделка или нет»), как говорят сами англичане. Для Евросоюза, при всей грозности выражиений Брюсселя («Покажем Британии, чтобы другим неповадно было»), Brexit грозит обернуться почти такой же головной болью, как и для Лондона. В связи с этим Еврокомиссия задумывается над тем, чтобы предложить компромиссный вариант, по которому Соединенное Королевство становится аналогом Норвегии: в ЕС не входит, но подчиняется тем же самым правилам. Проблема в том, что самой Великобритании выгода такого предложения не очевидна.
Тот же ЕС, только сбоку
О «норвежском варианте» для Великобритании мировые СМИ узнали 15 апреля. По некоторым данным, в брюссельских кулуарах обсуждается идея временного нулевого тарифа на товары при торговле с Лондоном. В то же время о пошлинах на услуги ничего не говорится. Так как физические товары составляют основу европейского экспорта в Великобританию, а услуги (прежде всего финансовые) следуют в обратном направлении, сделка выглядит несколько односторонней. Сомнительно, чтобы она могла заинтересовать кабинет премьер-министра Терезы Мэй.
В этой ситуации нарисовался «план Б», не настолько агрессивный по отношению к Лондону. Речь идет о включении Великобритании в Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ). После этого Лондон может обратиться с просьбой о беспошлинной торговле, после чего стороны заключат сделку по типу уже существующей с Норвегией.
Ирония этого предложения в том, что Великобритания когда-то уже была членом ЕАСТ. Более того, этот торговый блок был создан в 1960 году именно по инициативе Лондона, который на тот момент не горел желанием присоединяться к слишком амбициозным интеграционным планам европейских бюрократов. Спустя 12 лет создатели организации сами из нее вышли, а затем присоединились к Европейскому экономическому союзу. В ЕАСТ, представляющем собой ныне клуб небольших периферийных, но богатых стран Европы, теперь осталось только четыре члена, включая Норвегию.
Суть взаимоотношений Норвегии и Евросоюза состоит в том, что скандинавское государство является без пяти минут полноценным участником единого рынка. Исключение делается только для правил ЕС в отношении сельского хозяйства, охоты, рыболовства, а также в области внутренних дел. При этом все предписания ЕС в отношении этих секторов являются не более чем рекомендациями. В остальном действуют ровно те же правила, что и между странами Маастрихтского соглашения: европейцы могут спокойно жить и работать в Норвегии, как и норвежцы в странах ЕС; в отношении почти всех товаров действуют нулевые пошлины, протекционизм недопустим.
Принципиальное же отличие Норвегии от стран ЕС состоит в том, что Осло обязано подчиняться европейским законам, но никакого участия в их разработке не принимает. Этот аспект в наибольшей степени уязвим: фактически это означает, что Великобритания остается в ЕС, только с пониженным статусом.
Фото: Michael Narten / Globallookpress.com
Судите сами: Норвегия обязана выплачивать средства в бюджет ЕС, и довольно приличные. Между тем оплата деятельности евробюрократов была одним из главных объектов критики во время кампании Brexit. Лондон будет обязан платить около 83 процентов от нынешних взносов, то есть реального высвобождения средств не получится. Да и в остальном условия выглядят не слишком привлекательными для Великобритании. Скажем, свободная, ничем не ограниченная миграция прямо противоречит поставленным Brexit целям.
Для небольшой, периферийной в географическом плане Норвегии такие условия вполне приемлемы. Кроме нефти, газа и рыбы у нее нет практически ничего. Торговать, кроме Европы, особо не с кем, защищать какие-то сектора промышленности от европейских предписаний тоже не нужно. Другое дело Великобритания, стремящаяся играть роль глобальной державы и имеющая потенциальные рынки по всему миру.
Три дороги на выход
Британское правительство на такую сделку тоже не пойдет, учитывая, что сейчас жесткая позиция консервативного правительства Терезы Мэй пользуется небывалой поддержкой: ее разделяет 55 процентов населения. Это очень хороший показатель, учитывая традиционный скептицизм британцев по отношению к своим властям. Выбор «норвежской модели» будет восприниматься как слабость, уступка, а может, и предательство тех, кто голосовал за Brexit. Именно поэтому складывается впечатление, что вероятность такой модели взаимоотношений между Лондоном и ЕС невелика.
А есть ли, собственно, альтернативы? На самом деле варианты есть, и большинство из них предполагают сохранение особых связей между ЕС и Соединенным Королевством, пусть и менее тесных, чем прежде.
Первый — это швейцарский путь (Швейцария, кстати, тоже является членом ЕАСТ, и штаб-квартира ассоциации находится в Женеве). Соглашение ЕС — Швейцария также предписывает свободное передвижение людей и товаров, но довольно жестко охраняет местную сферу банковских и других услуг. С другой стороны, и швейцарские банки не в полной мере свободны в условиях работы в Евросоюзе.
Фото: Peter Nicholls / Reuters
Это вариант несколько более выгодный для Британии, но и у него есть слабые места. К примеру, принятые несколько лет назад на референдуме ограничения на перемещение в Швейцарию рабочей силы вызвали резкое недовольство в Брюсселе и в итоге так и не заработали. Кроме того, в бюджет ЕС опять же придется платить, пусть и несколько меньше (около 40 процентов от нынешней суммы). В целом этот вариант выглядит самым нейтральным, как и сама Швейцария.
Существует и путь Турции, хотя британцам, вероятно, будет обидно сравнение со страной, к которой в ЕС относятся как к парии. Анкара состоит с ЕС в таможенном союзе, по которому не имеет права облагать пошлинами товары не только из ЕС, но и из других стран, с которыми у Брюсселя есть торговые соглашения. В то же время никаких таможенных правил касательно торговли продукцией сельского хозяйства и сферы услуг в отношениях Турция — ЕС нет. Довольно неплохой вариант для Евросоюза, учитывая, что Брюссель в любой момент может ограничить деятельность британских банков и тем самым получить мощный рычаг воздействия на беглого соседа.
Наконец, дефолтный вариант предполагает «грубый» выход Великобритании из ЕС и установление отношений по нормам ВТО, в которую входят обе стороны. Это вариант тяжкий для обеих сторон, поскольку правила ВТО предусматривают довольно широкие полномочия в части установления тарифов и ограничений. Зато никто друг другу ничего не будет должен. Исходя из воинственного настроя и в Лондоне, и в Брюсселе, именно этот путь кажется наиболее вероятным. Впрочем, до Brexit остается почти два года,и многое может поменяться.