Шоссейные велогонки — один из тяжелейших видов спорта, в котором нередко происходят допинговые скандалы. В профессиональных командах фигура доктора порой важнее, чем спортсмена, ведь он занимается не только лечением и проведением восстановительных процедур, но и следит, чтобы в организм гонщиков не попали запрещенные вещества. «Лента.ру» пообщалась с Вячеславом Ефремовым — врачом единственной российской профессиональной велокоманды «Газпром-РусВело». Доктор рассказал о практике применения запрещенных веществ, совместимости алкоголя со спортом и бывшем главе Московской антидопинговой лаборатории Григории Родченкове.
Лента.ру: Сейчас использование любой пищевой добавки может привести к большим проблемам. Как готовить ребят к гонкам в условиях открытой войны с допингом?
Ефремов: Даже нынешние любители тренируются практически наравне с профессионалами, им сложно обходиться без добавок, специального питания. Чтобы поддерживать себя в хорошей форме, наращивать массу или, наоборот, сгонять вес, необходим избыток или недостаток калорий. Часто бывает, что набрать необходимое количество веществ только из пищи трудно. В профессиональном спорте, особенно велосипедном, нагрузки запредельные, без дополнительных средств обойтись нельзя. Например, на «Джиро д’Италия» спортсмены проводят 21 день и проезжают три тысячи километров. Но хочу сказать, что добавки, которые принимают наши спортсмены, сертифицированы и лицензированы, они поступают к нам от спонсора и имеют антидопинговый сертификат. На каждой банке, которую мы получаем, отмечено, что она проверена антидопинговой службой.
Исключает ли это вероятность того, что спортсмены из команды будут употреблять запрещенные вещества?
Да. У них это прописано в контракте. «Газпром-РусВело» ведет жесткую антидопинговую политику. Мы доводим до велосипедистов всю новую информацию о добавках и запрещенных методах. Помимо этого они постоянно подписывают бумаги о том, что мы их уведомили о новых веществах. Огромную работу в этом направлении проводит Центр спортивной медицины Федерального медико-биологического агентства (ФМБА). На нашу почту поступает самая свежая информация, после чего мы подтверждаем, что нас уведомили обо всех изменениях. Затем мы доводим эту информацию до спортсменов. К тому же каждый велосипедист консультируется с врачами о применении какого-либо препарата, который ему выписали в клинике.
Конечно, есть отдельные спортсмены, которые несанкционированно принимают добавки, а потом интересуются, можно ли было их употреблять. Таких спортсменов штрафуют на серьезную сумму. Но в последние два-три года я подобных случаев вспомнить не могу. Все наши спортсмены — профессионалы, они даже не помышляют о том, чтобы принять какую-либо добавку, которая не выписана врачом команды. Врач всегда находится на процедуре взятия допинг-проб и контролирует этот процесс.
Часто ли спортсменов заставляют сдавать допинг-пробы?
За два месяца до Олимпийских игр мы находились во Франции. Для сдачи проб к нам приходили инспекторы WADA три раза в месяц. Когда началась эта эпопея с допинговыми скандалами, чувствовалось несколько предвзятое отношение: нас постоянно хотели проверить. Но мы по сути 24 часа в сутки находимся онлайн. Спортсмены ведут свой личный кабинет в системе ADAMS. Как правило, инспекторы допинг-контроля приходят в указанное спортсменом временное окно, редко в другое время. Это, пожалуй, исключение. Мы всегда готовы сотрудничать — пожалуйста, берите.
Как относитесь к истории с расследованием Ричарда Макларена о подмене допинг-проб, вскрытии пробирок с анализами российских спортсменов?
Как врач и любитель спорта я задумывался: можно ли вообще вскрыть эти пробирки? Однажды на молодежном чемпионате Европы на одной из допинг-проб заклинило крышку. Чего мы только ни делали, но открыть ее не сумели. Было это четыре года назад, как раз тогда, когда использовались пробирки, которые, по словам Макларена, можно было открыть. Я лично пытался вскрыть ее, спортсмен пытался, но получилось лишь сломать крышку. Поэтому я сомневаюсь, что ее можно открутить просто так.
Также один из спортсменов мне рассказывал, что при нем был открыт бокс с пробой А и пробой Б, причем на крышке был написан один номер, а на самой бутылке — другой. Лично я с таким ни разу не сталкивался. Как правило, все пробы герметичны, запакованы. На выбор всегда дается несколько боксов с номерами и пластиковая посуда для сбора мочи. При сотрудниках допинг-службы вы лично закрываете и упаковываете пробы.
К истории с расследованием Макларена я не отношусь так предвзято, как многие. Да, бывают случаи, когда какой-то спортсмен в течение всего сезона был в числе середняков, а на Играх выстреливает и показывает просто нереальные результаты. Естественно, начинаешь задаваться вопросом: как так? Но, как говорится, не пойман — не вор.
Что думаете о терапевтических исключениях?
Есть пример сборной Великобритании. Когда хакерская группа Fancy Bears опубликовала данные о терапевтических исключениях, мы взглянули на записи, относящиеся к британским велосипедистам. У них для лечения бронхиальной астмы назначают препараты, которые в России бы никогда не назначили. Это сильнейшие вещества. Также пример сборной США — лекарства, которые прописывают спортсменам с синдромом дефицита внимания… Читаешь все это — и улыбка на лице. Такое ощущение, что из нас дураков делают. Сразу задумываюсь о том, что нас, похоже, не так учили в вузе. Считаю, что спортсмен, выступающий на соревнованиях, должен быть здоровым. У нас в команде тоже есть люди с бронхиальной астмой, но получить TUE им почему-то не удается. Сделать терапевтическое исключение на препарат можно только при условии, что к этому реально есть показания. Для этого необходимо выполнить тестирование, подать документы... Но когда я смотрел на велосипедистов из других стран — был, честно говоря, в шоке от препаратов, которые они применяют.
Но многие все равно пользовались и продолжают пользоваться подобными препаратами. Какой резонанс произвело разоблачение Лэнса Армстронга, который семь раз подряд выигрывал «Тур де Франс», используя допинг!
Да, кто-то все еще применяет подобные препараты. Все фамилии уже названы. И именитые велосипедисты, конечно, обсуждают эту ситуацию. Тренер нам рассказывал, что когда Армстронг финишировал, к нему подходил наставник с доплером и давал так называемую «горсточку проса». Когда Армстронга все-таки разоблачили, все спортсмены были шокированы: «Ничего себе просо!»
Велоспорт всегда имел славу «нечистого» вида. В этом плане я бы поставил его выше легкой атлетики. Но, повторюсь, в ФВСР сейчас идет жесткая борьба с употреблением допинга. Наш антидопинговый специалист сразу после получения информации о новинках в списке запрещенных препаратов моментально делает массовую рассылку спортсменам и персоналу. Зачастую тренеры назначают спортсмену добавку, которую ранее удачно применяли их подопечные, а потом у этого спортсмена вдруг находят запрещенный препарат. Поэтому наш генеральный менеджер установил правило: все добавки, которые получают спортсмены, должны быть назначены только врачом. Иногда даже поесть какое-то блюдо в ресторане можно только с разрешения врача.
Вы слышали про «коктейль» Родченкова? Он действительно работает?
Насколько я знаю, у создателя химическое образование, он не врач. Если его «коктейли» действительно работали — то, наверное, этот человек гений. Но мы и так сильные, Олимпиада в Рио это показала. Больше всего меня возмущает тот факт, что спортсменов не допускают до Игр уже после первого случая с употреблением допинга. Хотя в правилах прописано, что только после повторного уличения в применении запрещенных препаратов наступает пожизненная дисквалификация. Но мы знаем одного французского велосипедиста, который был дисквалифицирован, но выступал на Олимпийских играх.
Мне как доктору очень интересно, почему так происходит. Почему тогда наших спортсменов снимали? Если есть правила — они должны быть едиными для всех. Хотелось бы, чтобы все эти моменты были открыты. А так — оказывается, у нас ребята больные все. В гонке на четыре километра, когда проезжают спортсмены из России, Дании, Италии, сразу бросаются в глаза искривленные лица ребят, тяжелое дыхание. Когда финишируют англичане — задаешься вопросом, участвовали ли они вообще в гонке: все дышат в нос! К команде, которая занимает на чемпионате мира место не выше десятого и проезжает дистанцию по своему обычному времени, а на Олимпийских играх показывает второй результат, возникает сразу уйма вопросов. Если англичане делают все это честно, то они, видимо, сверхлюди, а мы — туристы и ничего не понимаем в велоспорте.
В последнее время стали говорить про кокаин, марихуану как вид допинга. Например, ситуация с дисквалификацией футболиста ЦСКА Романа Еременко, после которой некоторые утверждали, что кокаин в российских командах используют для быстрого выхода из запоя перед тренировкой.
У нас такого опыта нет, в спорте это запрещено. Даже курение категорически запрещается. Мне кажется, вряд ли это можно назвать допингом. Спорт и здоровый образ жизни — слова-синонимы. А это уже, мягко говоря, не ЗОЖ. Знаю, что есть спортсмены мирового класса, которые на отдыхе могут выкурить сигарету. Отдыхать, конечно, тоже нужно, можно и выпить. В сборной Италии, Франции спортсмены садятся за стол и пьют вино с персоналом. В России такой традиции нет. Мы едем смотреть достопримечательности или на море, если таковое имеется.
Во время работы в федерации санного спорта видел однажды, как немец Феликс Лох вечером выпил две-три кружки пива, а на утреннем старте взял «золото».
Да, я тоже сталкивался с подобными случаями. На соревнованиях мы увидели одного очень известного спортсмена в ресторане в компании товарищей. От количества выпитых кружек пива у нас тогда глаза на лоб полезли: не каждый поклонник хмельного напитка столько осилит. Но спортсмен показывает стабильно высокие результаты — талант есть талант. Наверное, его не нужно за это наказывать. У нас в период тренировок и соревнований такое категорически запрещено, и персоналу в том числе.