Автор «99 франков» и «Любовь живет три года» Фредерик Бегбедер постарел, размяк и написал роман о страхе смерти. На русский язык перевели первую часть цикла Филипа Рота о Натане Цукермане, в которой возникает предположение, что Анна Франк жива — просто сменила имя. Энн Тайлер написала книгу о вдовце, которому является покойная жена, но даже после того, как смерть их разлучила, супруги продолжают ссориться и выяснять отношения. Главные переводные романы августа читала обозреватель «Ленты.ру» Наталья Кочеткова.
Фредерик Бегбедер «Вечная жизнь» (перевод Е. Клоковой, изд-во «Азбука»)
Бегбедер уже не тот. Старожилы помнят, как в начале нулевых модный французский писатель и просто крутой чувак полюбил Москву. Его запросто можно было случайно встретить на Тверском бульваре ночью сильно (тут должно быть другое слово) пьяного. В рамках официальных и частных визитов в Россию он стал завсегдатаем клубов, где бодро мешал водку с кокаином. Кое-что из его тогдашних приключений описано в романе «Идеаль».
Но все меняется. Enfant terrible французской словесности, как минимум больше не еnfant и так себе terrible. Уже 10 лет назад он рассказывал в интервью, как его изменило отцовство. Что вещь, которая его волнует больше всего — это умеет ли его маленькая дочь Хлоя есть при помощи вилки и ножа и вообще прилично вести себя за столом. Что уж говорить о сегодняшнем дне, когда появилась жена, а детей стало больше.
Теперь Фредерику Бегбедеру (как и его герою) за 50, он обожает своих дочерей и панически боится смерти: «Страх — вот общая черта "тех, кому за пятьдесят". Мы становимся жутко разборчивы в еде. Бросаем пить и курить. Бережемся от солнца. Избегаем всевозможных закислений. Постоянно пребываем в депрессии. Бывшие прожигатели жизни превращаются в трусов, дрожащих за свою шкуру. Мы яростно защищаем последние в нашей жизни вдохи. Подписываем полисы и страховки (…). Каждый вечер, лежа в ванне, пересчитываю выпавшие волоски, плавающие на поверхности воды. Если их больше десяти, впадаю в уныние. Потом беру пинцет и выдергиваю седой "мох" из носа, ушей и прореживаю кустистые брови, достойные знаменитого политического "бровеносца" Франсуа Фийона. За родинками я слежу, как за молоком на плите. Одеваюсь в костюмы "строго по фигуре" от Эди Слимана: пусть смерть, встретив бородача в приталенном пиджаке, решит, что ошиблась клиентом».
Подгоняемый страхом перед могилой, герой романа «Вечная жизнь» в компании старшей дочери-подростка отправляется в паломничество за юностью, чередуя визиты в лаборатории клонирования с посещением Стены Плача и Храма Гроба Господня в надежде продлить жизнь, хотя бы лет до 200.
Но есть и хорошие новости: кое в чем Фредерик Бегбедер не изменился вовсе. Во-первых, какую бы фантастическую фигню про свадьбу старшей дочери с роботом он не выдумал в романе и как бы не менял имена своим близким, он вопиюще автобиографичен. Похоже, что это тот случай, когда автор умеет писать только про себя.
Во-вторых, в отличие от своего коллеги по цеху Мишеля Уэльбека, на которого он постоянно оглядывается (и в этом романе тоже), Бегбедер по-прежнему не умеет обращаться с сюжетом. «Вечная жизнь» — это такое роуд-муви, перемежаемое смешными сравнительными таблицами типа «плюсов и минусов смерти», «разницы между 30-летним холостяком и 50-летним отцом» и «основными различиями между мужчиной и роботом». Есть даже фотография настоящего сердца Фредерика Бегбедера.
В-третьих, он по-прежнему на месте финала приляпывает какую-то глупую сентиментальную фигню, потому что надо же чем-нибудь закончить.
Ну и в-четвертых, если три предыдущих обстоятельства не мешали ему написать дюжину романов, а читателям их с удовольствием прочесть, то почему это должно стать недостатком сейчас?
Так что в итоге читатель получает 350 страниц местами отличного, местами просто качественного веселого, остроумного гона в духе фирменного Бегбедера, что и требовалось доказать. Так что какая разница, сколько ему лет и сколько детей он произвел на свет, раз чувство юмора на месте.
Филип Рот «Призрак писателя» (перевод В. Пророковой, ИД «Книжники»)
Америка, середина 1950-х. 23-летний начинающий писатель еврейского происхождения Натан Цукерман приходит в гости к своему литературному кумиру — великому Лоноффу и принимает приглашение переночевать. За часы, проведенные в гостях, он успевает многое.
Дважды стать свидетелем безобразных сцен с битьем посуды и показательным уходом из дома, которые устроит Лоноффу жена, утомленная равнодушием мужа и ревностью к его ученице.
Познакомиться, влюбиться и додумать странную историю этой ученицы — привлекательной молодой еврейки по имени Эми Беллет. Девушка обладает болезненной фантазией, находится в сложных отношениях с миром и без ума влюблена с своего преподавателя. Цукерман решает, что такой могла бы быть Анна Франк, если бы выжила в фашистском лагере, а потом сменила имя.
Подслушать, как Эми ночью соблазняет своего наставника, умоляя уйти от жены и уехать с ней во Флоренцию.
Обсудить с Лоноффом за коньяком, почему в его возрасте не надо менять прежнюю жену на новую вдвое моложе и уезжать с ней жить в Европу.
Получить литературное напутствие мэтра и поверить в свои писательские силы, хотя литературные занятия и рассорили его с родителями вдрызг.
Великого (без всякого преувеличения) писателя Филипа Рота переводили на русский язык очень непоследовательно. А после его смерти в мае этого года надежды на полный хронологически последовательный перевод всех романов оставалось не много. Тем ценнее инициатива издательства «Книжники», которые решили выпустить первый роман из цикла про Натана Цукермана, которого принято считать альтер-эго самого Рота. Тем более, что последний роман этой серии — «Призрак уходит» — появился на русском несколько лет назад.
Благодаря выходу «Призрака писателя» становится понятно, кто такие Лонофф и Эми Беллет и почему они так важны для стареющего Цукермана в конце цикла. Каковы отношения Цукермана (и в конечном счете самого Рота) с еврейством. А эти отношения непросты. Цукерман в разговоре с матерью отказывает американским евреям в возможности разделить трагедию Холокоста: «Мы же не узники Бельзена! Мы не жертвы тех преступлений! (...) Мам, хочешь знать, какому физическому насилию подвергаются евреи в Ньюарке, сходи к пластическому хирургу, где девочкам носы переделывают. Вот где в округе Эссекс льется еврейская кровь, вот где наносят удары — молотком хирурга. По их костям — и по их гордости!»
Наконец, знаменитый эротизм этого цикла начинается именно с этого романа: юный Цукерман расстается с девушкой, потому что признается ей, что переспал со всеми ее подругами, потом с первого взгляда влюбляется в Эми Беллет, мечтает сделать ее своей женой и мастурбирует в кабинете Лоноффа.
Наконец, Натан Цукерман, как и Филип Рот, из Ньюарка.
Энн Тайлер «Дилетантское прощание» (перевод А. Сафронова, изд-во «Фантом Пресс»)
Аарон — редактор в издательстве и молодой вдовец. Его жена Дороти (она была врачом) погибла: дерево упало на террасу, проломило крышу автомобиля и убило женщину. Раздавленный трагедией и одиночеством, герой временно переселяется пожить к сестре, а в своем доме затевает ремонт. Правда, первое время он вовсе не уверен, что сможет туда вернуться. Но это поначалу.
Когда же боль немного стихает, выясняется, что брак Аарона не был таким уж счастливым. Он — инвалид, частично парализован и заикается. Чрезмерно опекаемый матерью в детстве с тех пор он очень болезненно относится к заботе окружающих о своей персоне, буквально не выносит ее и бесится. Собственно, именно поэтому он выбрал в жены женщину, которая не придавала домашним хлопотам большого значения.
Но с другой стороны, отсутствие внимания и бытовая неустроенность его как будто временами задевали и раздражали. Отчего Аарон становился еще невыносимее. В результате супруги часто ссорились по мелочам. Но самое удивительное началось после смерти Дороти: она стала ему являться. Аарон встречал ее на улице, в парке, на рынке. Они разговаривали. Поразительно, но (и в этом, конечно, очень много иронии Энн Тайлер) Аарон и Дороти продолжили ссориться и тогда, когда один остался человеком, а вторая стала привидением.
Тайлер — американский Лев Толстой, как бы пошло это ни звучало. Ее интересует семья, ее устройство, детали, механизм взаимодействия внутри. Как чужие люди становятся самыми близкими и почему родные превращаются во врагов. Как так выходит, что некоторым детям так и не удается повзрослеть и они на всю жизнь остаются инфантильными подростками. Почему два хороших человека при глубокой взаимной симпатии не могут найти общий язык. Как получается, что вдовец только что горевал о погибшей жене, а та — так скучала, что пришла к нему после смерти, но вместо того, чтобы сказать друг другу что-то важное, они препираются из-за ерунды.