Журналист Владимир Торин был и военным, и политиком, и политологом, и успешным писателем. Теперь, во время пандемии, у него открылся новый талант. Уже больше года на радио «Комсомольская правда» выходит авторская программа Владимира Торина «НеФантастика», которая пользуется популярностью у многомиллионной аудитории радиостанции. «Лента.ру» поговорила с ведущим о коронавирусе, будущем, литературе, гостях программы и ее миссии.
«Лента.ру»: Почему такое название у программы?
Владимир Торин: Во всем виноват коронавирус. Он радикально изменил мир. Еще год назад многие вещи, которые происходят сейчас в реальном мире, считались абсолютной фантастикой, в трезвом уме и здравой памяти такого никто себе просто не мог представить. Например, закрытие границ — абсолютная, даже не научная, фантастика! Или весь мир захватит вирус — его все будут до смерти бояться и сидеть по домам, причем полицейские будут следить за соблюдением жесткого карантина — то есть фактически по всей планете ввели комендантский час.
В тот момент, на пике пандемии, возникало ощущение, что сейчас вдруг на Землю прилетят инопланетяне, сядут на летающей тарелке посреди Красной площади, — я понимал, что вот вообще никто не удивится, более того, все просто начнут писать в Telegram-каналах — как правильно общаться с инопланетянами, чем можно от них заразиться, как с ними можно контактировать, какие опыты контактов. Это будет обычная медийная тема, как, например, пробки в Москве.
То есть наступил момент, когда фантастика просто перестала существовать, вернее, фантастика и реальность образовали прочную симбиотическую связь. Ничего фантастического не осталось! Покорение Марса? Пожалуйста, новые фото. Полный локдаун? Закрытие границ? Рэй Бредбери, подержи наше пиво! И с каждым днем таких сюжетов становится все больше. Наступило время, когда уже все вокруг тебя — сплошная «НеФантастика»!
Есть анекдот о новых временах, когда человек приходит в книжный магазин, просит фантастику — про катаклизмы, эпидемии, про то, как машины управляют человеком, а ему отвечают — смотрите в разделе актуальной литературы. А где книги про путешествия? А, вот это вам в раздел фантастики!
Фото: Сергей Ипполитов
У тебя появляются очень интересные, иногда очень неожиданные гости.
Мы с моими гостями пытаемся представить, что нас ждет в ближайшем будущем в той или иной сфере. Политики, артисты, писатели — кто угодно сейчас может дать прогноз, что произойдет с нами в будущем.
Сейчас такой период, что любой прогноз, каким бы фантастическим он не выглядел, может оказаться верным. Вот в гостях у нас была астролог Тамара Глоба — ей по роду деятельности положено предсказывать будущее, и ее прогнозы имеют все шансы сбыться в не меньшей степени, чем предсказания какого-нибудь политического обозревателя — не зря про них ходит шутка, что главное — не точно предсказать, что произойдет, а уверенно объяснить, почему предсказанное не произошло.
Как выбираются собеседники и темы для твоих эфиров?
Мы пытаемся предсказать, что же будет дальше, — а может быть все что угодно. Поэтому мы себя не ограничиваем ни в выборе тем, ни в выборе собеседников. Есть собеседники, которые своим статусом как бы заявляют тему беседы. Например, Мария Захарова — естественно, речь пойдет о международных делах: очень интересные выпуски с ней получаются, кстати.
А иногда мы отталкиваемся от какого-то события — например, недавний успех сериала «Ход королевой» стал поводом для встречи с нашим гениальным гроссмейстером, экс-чемпионом мира по шахматам Анатолием Карповым. И представь, ведь с шахматами тоже фантастическая ситуация! Была медленная, для большинства людей скучная, непонятная игра. Вдруг выходит сериал на стриминговой платформе — не в кинотеатрах, и не по ТВ! И шахматы становятся мегапопулярны — недавно проскочила удивительная информация, что под Новый год продажи шахмат в мире подскочили вдвое! Люди стали дарить друг другу шахматы на Новый год, шахматы стали модным трендом нового мира. Фантастика? Нет, новая реальность!
Какие выпуски ты считаешь самыми успешными?
Да они все популярны, если смотреть по статистике. А если в творческом плане... Мне нравится, когда актуальная повестка совпадает с гостем в студии.
Например, несколько замечательных программ получились с Еленой Хангой. Ее отец, человек трагической судьбы, был последним премьер-министром Занзибара до его вхождения в состав Танзании, был свергнут в результате переворота, погиб в тюрьме. А когда открыли первые международные авиарейсы после карантина — Танзания, естественно, вошла в число стратегических направлений, которые надо было открыть в первую очередь, мы встретились с Еленой. Было много пересечений реальности и человеческих судеб — это очень чувствовалось. А сейчас у нее своя программа на YouTube — «ХанГость», недавно поговорили и об этом — как недавние звезды ТВ уходят в социальные сети.
Или вот в гостях была Софико Шеварднадзе — она сейчас как раз выпустила книгу, тема которой полностью совпадает с нашей — «Будущее сегодня: как пандемия изменила мира». Ну, стопроцентное попадание в аудиторию, полное пересечение.
Огромный интерес вызвала программа с Сергеем Брилевым, где мы с ним разговаривали про Арктику и Антарктику. Оказывается, это очень интересно нашим радиослушателям.
Конечно, одна из важнейших на сегодня тем — контроль за населением, страх электронного поводка. Не со стороны властей даже, скорее, от глобальных корпораций — их многократно возросшее могущество показали, например, выборы в США. Недавно мы говорили об этом с Натальей Касперской; удивительная, кстати, история — казалось бы, кто, как не Касперская, должен ратовать за новый цифровой порядок, а она ведет непримиримую борьбу с этим и, наоборот, отстаивает права личности в цифровом мире.
Вообще, выстрелить может абсолютно неожиданная тема. Для меня был сюрпризом бешеный ажиотаж вокруг передачи с филологом Татьяной Гартман, где мы разбирали, как правильно говорить по-русски. На нас обрушился буквально шквал звонков от слушателей, которые, наверное, хотели разобрать все сложные случаи в русском языке.
Фото: @VladimirTorin
До этой программы ты же никогда не имел дела с радио?
Да, как ты знаешь, я был газетным журналистом, и вот радио — это очень интересно. Когда я пишу книги, у меня свои поклонники, я их чувствую, но они где-то в отдалении, не постоянно рядом. А тут огромная радиоаудитория — 400 с лишним городов, полтора миллиона человек еженедельно — и они все время онлайн! В прямом эфире принимаем звонки и сообщения из соцсетей. У меня уже есть маленькая армия постоянных слушателей, которые начинают советовать, что и как мне делать в эфире. Это очень воодушевляет и мобилизует. И эти форматы современные — мы выступаем на передовом рубеже коммуникации. Эти наши Telegram-каналы и аудиоподкасты — зачем нам Clubhouse, если мы все это собрали год назад в радиоэфире.
И в чем ты видишь миссию своей программы?
Я понимаю, что такая программа нужна. Понимаю, что все мы являемся заложниками внезапно сложившегося миропорядка и никто не понимает, что же будет дальше. Казалось бы, должны знать большие начальники или знаменитости — но, чем больше я их спрашиваю, тем меньше у меня в этом уверенности. Большие потрясения рождают большие проблемы: потому что люди с тревогой вглядываются в будущее — как у Пастернака — «я ловлю в далеком отголоске, что случится на моем веку».
И вот наша задача — сделать будущее чуть более понятным. С одной стороны, это как психотерапия — говорить о проблеме, значит начать решать ее. С другой стороны, программа развивает, мы узнаем, как другие люди живут в период больших перемен, узнаем их опыт, их экспертизу.
Теперь я могу что-то донести публике не только через книги, но и получить обратную связь — а это сейчас наиболее ценно!
Каковы твои писательские достижения? После успеха «Амальгамы» и «Тантамарески» будет ли какое-то продолжение? Или радиоведущий Торин поглотил Торина-писателя?
Нет, ни в коем случае. Сейчас я пишу третью книгу — герой ее, кстати, работает на радио — это о влиянии радийного настоящего. А так я даже подписал договор с одной киностудией на экранизацию романа «Амальгама», но пандемия несколько затормозила наши планы. Там еще весьма длинная история — нужно сделать сценарий, нужно находить финансирование, так как кино — это очень-очень дорогое удовольствие. Надеюсь, что когда-нибудь это будет снято: безусловно, «Амальгама» очень кинематографична. Все эти видовые сцены — что на площади Сан-Марко в Венеции, что на Трафальгарской площади в Лондоне, что в Москве на Арбате — все это очень «вкусная» картинка. Снять все это было бы очень здорово, и фильм, не сомневаюсь, был бы очень зрелищным.
Как изменилась твоя жизнь после того, как ты стал писать книги?
Конечно, многое изменилось. Я теперь еще и писатель ко всем своим другим достоинствам. Мне это приятно. Приятно ощущать, что я хоть какое-то отношение имею к великим людям, к прославленной русской литературной традиции, русскому языку. Стою рядом, бочком прислонившись к обществу, которое является гордостью нашей страны.
Фото: Николай Галкин / ТАСС
Не так легко привыкнуть к твоим перевоплощениям. Все время у тебя возникают какие-то новые идеи, новые планы, новые занятия. Как тебя хватает на все это?
Я не знаю. Меня тащит всюду, мне все интересно, мне интересно и тут поработать, и тут! И вот здесь с людьми пообщаться, и здесь послушать чьи-то разговоры, а вот тут поделать какой-нибудь проект творческий. Меня разрывает, мне интересно! Пошел на работу, пришел с работы, посмотрел телевизор — лег спать. Это не жизнь — это издевательство! Я заполняю свой день какими-то интересными людьми, какими-то интересными событиями, объединениями, организационными хлопотами, проведением мероприятий. Это и есть жизнь — то, что ты вспомнишь, когда будешь старым, и не сможешь этого делать, и, на мой взгляд, именно этой жизнью надо жить!
Ты также являешься организатором фестиваля «Русский Рим», ты активно занимаешься продвижением русской культуры на Западе. Для чего? Что это тебе дает?
«Русский Рим» — это грандиозный, мощный фестиваль, который занимается именно продвижением русской культуры в Европу. Это такое созвучие: «русский Рим», «русский мир» — многие журналисты даже путались, когда писали про фестиваль. Это здорово, мы специально так сделали, чтобы такая путаница существовала, потому что на самом деле мы говорим вообще о русской культуре в мире — потому и есть созвучие такое.
И у нас есть группа единомышленников, которые занимаются продвижением в мире русской культуры, потому что русская культура — очень заметный и серьезный пласт культуры мировой — это очевидно! Если же говорим о русской культуре, то, в первую очередь, о русской литературе, ведь она оказала огромное влияние на мировую литературу. Dostoevsky, Tolstoy, Chekhov — это уже не имена, это бренды, оказавшие колоссальное влияние на весь мир.
То же самое с музыкой, с живописью. Я от литературы пришел ко всем этим проектам, потому что мы должны помнить истоки, откуда мы, на чем стоим, на чем зиждется здание нашего национального характера. Продвижение в Европу необходимо, потому что европейская культура первостепенна, и она влияет на нас, мы влияем на нее. И чтобы наше влияние было соразмерным, для этого и нужны такие мероприятия, поэтому я с удовольствием ими занимаюсь.