«Мухи первыми прибыли на место убийства» Как насекомые помогают раскрывать преступления? Рассказывает судебный эксперт

Мертвое тело, кишащее насекомыми, представляет собой не только отталкивающее зрелище, но и объект профессионального исследования судебного энтомолога. Для него насекомые — важнейшие участники разнообразных процессов, связанных с жизнью и смертью, а значит, участники расследования. Судебный энтомолог из Лейпцигского университета Маркус Шварц рассказал об основах своей работы в книге «Когда насекомые ползают по трупам : как энтомолог помогает раскрывать преступления». С разрешения издательства «Бомбора» «Лента.ру» публикует фрагмент текста.

Выстрелы в ночи... Что же случилось посреди леса неподалеку от небольшого дачного поселка? Именно это мне и предстояло выяснить, когда я впервые оказался на месте обнаружения трупа.

Теплым летним днем, снова в воскресенье, я сидел на террасе родительского дома в маленькой деревне в Рудных горах. На стене пауки-скакуны охотились на мух, а рядом со мной мирно дремала кошка. В этот момент зазвонил телефон, это был коллега-судмедэксперт: обнаружено мертвое тело. Незнакомый номер на дисплее смартфона или звонок коллеги в неподходящее время суток обычно являются явным признаком начавшегося расследования.

Это было мое первое «настоящее» дело. Ранее я уже составлял отчеты для полиции и прокуратуры, но сейчас наконец настало время увидеть первый труп.

Я выслушал рассказ коллег о том, что они знали об обстоятельствах и месте обнаружения, собрал вещи и отправился в путь. Камера, защитное снаряжение, большая бутылка воды и средство от комаров. Последнего никогда не бывает достаточно, особенно, когда имеешь дело с находками в лесу.

Конечно, я очень сильно волновался, думая о том, что же меня ждет. Пожилая женщина нашла тело, когда утром гуляла с собакой. Она жила в доме недалеко от места обнаружения, и утверждала, что ночью слышала выстрел. Полиция, которую сразу поставили в известность, немедленно приступила к сбору улик.

Спустя два часа, около 15:00, я прибыл на место происшествия, и, как обычно, мне пришлось объяснять на первом кордоне, кто я и что мне нужно. На узкой подъездной дорожке за шлагбаумом стояла длинная колонна автомобилей. Поскольку тело было обнаружено на открытой местности, которая просматривалась издалека, полиция оцепила большую территорию, чтобы не подпускать представителей прессы и зевак.

Техники-криминалисты в белых защитных костюмах все еще были заняты поиском следов вокруг трупа. Термометр показывал 36°C. Это был самый жаркий день в этом году. Дело обещало быть захватывающим.

Меня встретил сотрудник уголовного розыска и сообщил, что их уже поставили в известность. После этого мне пришлось довольно долго ждать, пока отдел криминалистики все задокументирует. Это включало сохранение возможных следов волокон и ДНК, а также отпечатков обуви и автомобильных покрышек.

Место, где лежало тело, как выяснилось при свете дня, было выбрано крайне неудачно. С точки зрения находящегося в стрессовом состоянии преступника, который собирается ночью избавиться от трупа, в тот момент, вероятно, все выглядело совершенно иначе.

Близлежащий дачный поселок, где в летние месяцы проживала женщина, обнаружившая останки, сложно было не заметить. Если ночью на легковом автомобиле съехать с главной трассы, асфальтированная дорога превращается в грунтовую, от которой на определенном участке отходит лесная тропа. Преступник, незнакомый с местностью, похоже, не заметил, что постройки начинаются менее чем в ста метрах оттуда, благодаря чему тело было обнаружено относительно быстро.

С момента прибытия представители уголовной полиции занимались тем, что проводили осмотр и обыск на близлежащей территории, разгоняли фотографов и допрашивали жителей дачного поселка. Некоторые свидетели заявляли, что слышали выстрел, другие сообщали о визге шин. Для того, чтобы лучше осмотреть местность, над окрестностями запустили квадрокоптер, но ничего не нашли.

Когда сбор улик вокруг трупа был завершен, мы с коллегой по судебной медицине наконец смогли получить доступ к телу. Перед этим мы втиснулись в герметичные белые защитные костюмы, которые более или менее препятствуют проникновению ДНК. Также мы надели бахилы и респираторы FFP3, то есть маски с воздушными фильтрами. Они служат не столько для сохранения собственного здоровья, сколько для поддержания чистоты на месте преступления.

В трупе с первого взгляда можно было распознать женщину, полностью одетую, но без обуви. Она лежала на правом боку, словно свернувшись калачиком во сне. Волосы выглядели спутанными.

Мухи уже целиком захватили тело умершей. Отовсюду доносилось гудение. Все близлежащие стволы деревьев и листья были покрыты маленькими золотистыми «жужжалками».

Из-за жары мы практически достигли предела своих возможностей, под защитными костюмами по нашим телам струился пот. Однако для мух это была максимально комфортная температура, в тот день дела у них шли как нельзя лучше. Смерть устроила для них пиршество и позаботилась о том, чтобы продлить существование их вида.

Но и важных следов природа не щадит. Поэтому нужно работать быстро и точно, чтобы по возможности сохранить их. Как судебный энтомолог я не вижу в этом проблемы, потому что уликами являются сами насекомые, которые уничтожают следы.

Проблемы появляются у молекулярных биологов и врачей. Например, когда личинки съедают каналы от ножевых проколов, информация об этом утрачивается. Если труп находится во влажной среде или даже в воде, следы ДНК также быстро разрушаются. Динамика экосистемы не останавливается перед лицом доказательств.

После первого осмотра трупа техником-криминалистом, прокурором и судмедэкспертом мы обсудили план дальнейших действий. Личность погибшей пока не удалось установить. Тут же на планшете были просмотрены все фотографии пропавших без вести женщин, но ни одна из них не совпала с убитой.

Между тем стало ясно, что преступление не могли совершить на месте обнаружения, поскольку, во-первых, положение трупа предполагало, что его перевозили в багажнике транспортного средства, там же наступило мышечное окоченение. Во-вторых, на грязных участках лесной тропы можно было заметить свежие следы шин.

Труп подняли и положили в исходное положение на пластиковую пленку, чтобы не потерять важные улики. При этом в глаза бросилось несколько деталей. Когда я отодвинул волосы, падавшие на лицо, мы отчетливо разглядели гематомы вокруг глаз и носа. Кровоизлияния показывали, что травмы, по всей вероятности, были нанесены при жизни. Кроме того, из-под ворота свитера выскользнула пластиковая веревка.

Когда труп перевернули, мы также заметили дыры в верхней одежде, указывающие на колотые раны, поэтому убитую сразу раздели, чтобы зафиксировать возможные следы на месте.

Подтвердилось первое подозрение на многократное применение насилия. Мы обнаружили признаки действий насильственного характера и указания на многоэтапное преступление. Должно быть, здесь имело место несколько последовательных, но независимых действий. Несмотря на интенсивные поиски, мы не нашли ни отверстия от пули, ни свидетельств, что применялось огнестрельное оружие.

Когда с трупа снимали одежду, я заметил, что первичное заселение лица погибшей личинками мух, где я в первую очередь ожидал их увидеть, учитывая обстоятельства находки, было не особенно выраженным. Вместо этого в области груди, то есть именно там, где были колотые ранения, находилось большое скопление опарышей, насчитывавшее по предварительным оценкам несколько десятков тысяч особей.

Недавно вылупившиеся личинки предпочитают пробираться к самым доступным источникам пищи. Поэтому, если из отверстия в теле течет кровь, такое место станет более привлекательным. Это связано с хрупким телосложением особей первой стадии развития. На ранних этапах их ротовые органы очень мелкие и довольно слабые, поэтому насекомые отыскивают наиболее мягкие части тела, такие как слизистые оболочки рта, носа или глаз. Однако в случае кровотечения в первую очередь будут заселены раны.

На месте я собрал различные образцы личинок, отложенных яиц и взрослых насекомых, которые потом законсервировал в спирте, и, кроме того, организовал выращивание опарышей на куске свиной почки.

Проблема первой стадии развития состоит в том, что вид мух определить очень сложно. Поскольку процессы в природе все равно идут своим чередом, а личинки постоянно питаются и растут, мы выращиваем их в климатической камере до третьей стадии. Кроме того, часть материала с трупа остается доступной для дальнейших исследований.

Поэтому мои климатические камеры даже зимой обычно заполнены потомством личинок, собранных в течение года. Таким образом я одновременно получаю виды, которые нужны мне для исследований.

После того как коллега-судмедэксперт собрал образцы и провел внешнюю оценку трупа, сотрудники похоронной службы доставили тело в Лейпцигский институт судебной медицины. При последующем вскрытии были обнаружены как неявные, так и очевидные следы насилия.

Носовая и скуловая кости были расколоты, на левой стороне лица была большая гематома. В результате приложения силы рожки щитовидного хряща в гортани оторвались. Как правило, это указывает на удавление или удушение. Однако настоящей причиной смерти стали 14 колотых ранений в грудь: оба легких и сердце были повреждены, что привело к обильному кровотечению в грудной полости.

При оценке собранных насекомых я смог выявить несколько интересных подробностей. Личинки первой стадии были не одного вида, а двух. На третьей стадии я идентифицировал их как два вида падальных мух — зеленую мясную муху (Lucilia sericata) и обыкновенную зеленую падальницу (Lucilia caesar). Насекомые, которые впоследствии развились из живых образцов, также принадлежали к этим двум видам. Таким образом, мухи в очередной раз оказались первыми, кто прибыл на место происшествия.

К счастью, Lucilia sericata идеально подходит для определения времени нахождения трупа на месте обнаружения, что благоприятным образом сказывается на дальнейшем расследовании, и ее легко выращивать. С Lucilia caesar дело обстоит иначе: она требует гораздо большей заботы, и успешность разведения отнюдь не гарантирована.

Вторым важным моментом для меня стало определение возраста личинок. При первичном осмотре были найдены только особи первой стадии развития. Несколько десятков тысяч опарышей находились на этом этапе. Вся эта масса обширным ковром покрывала область грудины и нижнюю часть горла.

Однако позднее при более подробном исследовании я обнаружил на краю колотой раны один единственный экземпляр крупнее остальных. Какая удача для следователя! Это была вторая личиночная стадия, а, значит, особь была старше. Впоследствии этот факт оказался важным.

Средняя температура окружающей среды в тот день составляла 28°C, осадков не было, ветер практически отсутствовал. Идеальная погода для падальных мух. Помимо образцов, которые законсервировал в 70-процентном этаноле, я, как обычно, взял живых особей, которых после прибытия в институт выращивали в климатической камере при 28°C. Они достигли второй личиночной стадии через четыре-пять часов.

На основании всех этих фактов я определил, что труп пролежал там от десяти до двенадцати часов. Это означало, что заселение тела должно было произойти между шестью и восемью часами утра в день обнаружения. Значит, убийца, вероятно, привез его туда прошлой ночью.

Перевод Ю. С. Кныш