На YouTube-канале Ксении Собчак опубликовали фильм Александра Сокурова «Сказка», которому в октябре этого года было отказано в выдаче прокатного удостоверения, а сам режиссер заговорил о том, что его дальнейшая карьера в России из-за запретов будет невозможна. «Лента.ру» рассказывает об этом удивительном фильме про Сталина, Гитлера, Черчилля и Муссолини на том свете.
13 октября стало известно, что Министерство культуры РФ отказало фильму Александра Сокурова «Сказка» в выдаче прокатного удостоверения. Спустя месяц, 19 ноября, в Москве состоялся закрытый показ «Сказки», организованный Ксенией Собчак, а уже 3 декабря на YouTube-канале Собчак было опубликовано видео с фильмом и его обсуждением, в котором приняли участие Андрей Смирнов, Константин Богомолов, Дмитрий Муратов (признан в РФ иноагентом) и другие гости. Теперь фильм Сокурова бесплатно доступен для всех желающих его увидеть, а значит, появился повод рассказать об этой удивительной картине.
Кадр: фильм «Сказка»
Иосиф Сталин просыпается в склепе. На соседних нарах лежит Иисус, он встать не может. По-отечески (видимо, пользуясь тем, что они с земным отцом Христа тезки) подбодрив сына Божьего, Сталин выбирается из заточения и попадает в зыбкое пространство чистилища. Здесь его ожидают Уинстон Черчилль, Адольф Гитлер и Бенито Муссолини. Когда-то давно они все делили между собой планету, а теперь пытаются понять, кто из них первым сможет пройти сквозь огромные врата, ведущие из промежуточной остановки посмертия на конечную. Иногда врата приоткрываются, и из-за них выглядывает насмерть перепуганный огромный глаз. Ну, а пока, чтобы скоротать время, главные политики XX века разыгрывают сценки из прошлого, шутят и, конечно, выясняют, кто тут главный, забыв, что никакого «тут» для них больше нет.
«Сказку» предваряет титр, гласящий, что для создания фильма не использовалась технология deepfake. От этого картина ошеломляет еще больше
Сокуров и его команда проштудировали километры архивных записей и буквально собрали из кадров хроники совершенно новый фильм, аналогов которому, пожалуй, не существует. Речь идет не только о фигурах главных героев, но и об антураже, о каждой мельчайшей детали окружения, где сочетаются документ и живописные шедевры прошлого.
Сокуров неустанно говорит о примате содержания над формой, которому он старается следовать сам и которому учит своих студентов
Однако содержание в данном случае не равно тому, что сегодня принято понимать под словом «смысл». Это не прямое артикулированное высказывание, а связанные неочевидными, но неразрывными связями образы, растущие в глубь вещества его кинематографа. Поскольку в «Сказке» речь идет об истории ХХ века, причудливый нарратив этой картины можно воспринимать как орнамент из корней, проросших в обильно удобренную катастрофами почву. Потайное расположение этих линий не отменяет, а только лишь подчеркивает их связь с нашей действительностью — той самой, которую за окном прямо сейчас заметает очередная метель. Интересно, что снег и ветер дуют и в кадре, Сокуров вновь создает очень тактильное, осязаемое пространство, которое приглашает в путешествие любого взрослого зрителя, вне зависимости от его интеллектуального уровня. «Сказку» безумно увлекательно разглядывать: здесь и скрупулезно выстроенные детали лимба, и сливающиеся в серый ком народные массы, и, конечно, писсуар для Сталина ближе к финалу.
Кадр: фильм «Сказка»
Чувство юмора Сокурова вообще принято недооценивать, хотя в его фильмах всегда было много и остроумного, и просто смешного. «Сказка» за счет своей плотности обнажает этой свойство сокуровского киноязыка: смех — одна из самых частых реакций у первых зрителей. В прошлый раз нечто подобное было после выхода «Франкофонии», которая начиналась с того, что Александр Николаевич тихим голосом выкликал уснувших русских классиков. Связь с великой литературой в полной мере ощущается и в «Сказке». Прежде всего, пожалуй, с Толстым, которого вполне можно представить в качестве автора такой вот фантасмагорической картины загробного мира. Есть здесь и что-то от поздней прозы Валентина Катаева — единственного, пожалуй, официального советского классика, который в поздних условно мемуарных романах («Священный колодец», «Алмазный мой венец») тоже представлял волны памяти водами Стикса.
«Сказка» — это тоже своего рода мемуар: воспоминания ХХ века о самом себе. Образы памяти бесконечно множатся, прерываются, потому что память дискретна по своей природе
Совершенно логично, сами собой вырастают и братья-близнецы героев — именно так, по мысли Сокурова, мужчины вспоминают свое прошлое, выделяя себя молодых в качестве отдельных, отринутых личностей. Этот простой, но свежий парадоксальный прием — своего рода ключ к кинематографу Сокурова. Десятилетиями режиссер ждал от зрителя не широкой эрудиции, а способности к диалогу и по-настоящему оригинальному мышлению. Сложность его фильмов лежит не только и не столько в области культурного багажа, сколько в самой своей сущности. Это всегда очень индивидуальный, очень отдельный экзистенциальный опыт, требующий не обязательно умственного напряжения, но всегда душевной концентрации.
Кадр: фильм «Сказка»
Со «Сказкой», судя по непривычно высокому уровню интереса к картине, Сокуров максимально точно и своевременно попал в нерв времени. Это фильм о тиранах — тема, которая вновь актуальна не только в исторической перспективе. И в то же время это фильм, который не осуждает своих героев, а дает им возможность выговориться, сказать то, что не было услышано при жизни за грохотом официальных речей. Интересно, что фильм Сокурова вновь идеально вписывается в мировой культурный контекст: в схожем направлении недавно двигался «Граф» Пабло Ларраина. Это тоже была черно-белая фантазия о диктаторе — Аугусто Пиночете, который на экране показан древним вампиром. Однако даже смелый фильм Ларраина сделан значительно более конвенциональными средствами, чем картина Сокурова, в которой, скажем, вязь звукового ряда заслуживает отдельного изучения в киношколах всего мира.
«Сказка» принципиально не дает ответов, настаивая на том, что воссоздает пространство прежде всего фантазийное и только потом — метафорическое. Это игра воображения большого русского мыслителя. Пользуясь напрашивающейся формулой, это ложь, но переполненная мириадами намеков — нет, не на текущий момент, а на всю историю человеческой цивилизации. И размышления над миром, созданном в этом коротком фильме, — это занятие уж точно куда более содержательное, чем медитация над мерцанием безрадостного информационного поля, к которому мы все так привыкли.