24 апреля в онлайн-кинотеатре Okko выходит художественный фильм «Свои. Баллада о войне». Эта уникальная кинолента снята Артемом Артемовым, боевым офицером, кавалером ордена Мужества, участником СВО с ее первого дня. Сценарий киноленты он писал в перерывах между боями, по ночам, в редкие дни ротации. Съемки прошли за четыре месяца между контрактами, и с сентября 2024 года Артем уже вновь был на передовой. «Ленте.ру» удалось перехватить Артемова в Москве, куда он залетел всего на три дня в служебную командировку. Вечером заместитель командира бригады «БАРС-Сармат» должен был возвращаться в зону СВО, где его подразделение принимает участие в боевых действиях по всей длине фронта группировки «Днепр». В плотном графике майору удалось выкроить около часа, чтобы поговорить о боевых действиях и невероятном успехе фильма, который в рейтингах просмотров на онлайн-платформах KION и Wink (где он появился уже в начале апреля) уверенно входит в топ-5, уступая лишь нескольким раскрученным сериалам.
«Ненастоящая» война
Вначале о фильме. «Свои. Баллада о войне» — очень необычная картина.
В мире снимали и снимают тысячи фильмов о войне. Военное кино — популярный жанр, и массовый зритель хорошо знает, как должна выглядеть «настоящая» война. Набор клише стандартный: главный герой бегает по полю, ловко уворачиваясь от разрывов мин и снарядов, вступает с врагом в рукопашную, демонстрируя навыки всех видов боевых единоборств, в него — мужественного и немногословного — влюбляется скромная и красивая девушка, которая после героической гибели возлюбленного родит сына.
В фильме «Свои. Баллада о войне» показана совсем не киношная, не выдуманная сценаристом и режиссером, а самая настоящая война, как она есть. Основой сценария стал вполне конкретный эпизод боевых действий начального этапа СВО, когда ВСУ перешли в наступление на Времевском выступе Запорожья. В течение суток 25 российских бойцов сдерживали наступление двух батальонов ВСУ с танками и БМП.
Артем Артемов — режиссер, автор сценария. Майор подразделения «БАРС-Сармат». Позывной Неман
Фото: Пресс-служба фильма «Свои. Баллада о войне»
В этих боях Артем участвовал лично, а все герои фильма — реальные люди, с настоящими позывными, реальными судьбами, реальными диалогами и радиопереговорами.
Действие начинается с того, как отряд воздушной разведки приезжает на ротацию в запорожское село недалеко от линии боевого соприкосновения. Бойцы опрятно одеты, не матерятся и не кидаются друг на друга с кулаками, варят суп, знакомятся с соседями. Между выездами на задание не особенно удачно чинят местным крышу. Такой вот летний стройотряд.
Двое бойцов выезжают «полетать», мы их уже знаем и относимся к ним с симпатией. А потом приходит сообщение: «Пан и молодой с ним задвухсотились». Разбитые прилетом жигули, тел уже нет, соседи «кинули на броню и увезли, не оставлять же». Только что они сидели за столом, о чем-то говорили — и все… Их уже нет.
А дальше на участке батальона, куда входит и отряд воздушной разведки, происходит прорыв противника. И опять все показано «неправильно», не по-киношному.
Действие разбивается на эпизоды. Ясной картины — вот тут наши, а тут «немцы» (так в 2022-м и 2023-м называли ВСУ) — нет. Куда-то бегут Енисей и Боцман, разрыв, Енисей — «двести». И кровь фонтанами из ран не бьет, и никакого «отомсти за меня, друг». Просто взрыв… и все.
О том, как развивается бой, зритель может судить лишь по быстро меняющимся кадрам и радиопереговорам:
Ермак — Запалу. Только что на наши позиции вышли две коробки, один сожгли…. Танки к тебе пошли, встречайте…
— Держаться там! Если прорвутся, тебе и Большому конец.
— Ну что ты там ноешь, танки не видел. На тебя могут пойти, а ты птури их, птури… «Корнеты» же есть, птури из труб…
— Волга меняет позиции, их накрыли… Сорок минут.
— Долго! Нужно двадцать...
Командир отряда радиоразведки с позывным Москва проскакивает на УАЗике на позиции Медведя. Под обстрелом отправляет на машине раненого в тыл, докладывает по рации: «Медведь и его детский сад — все двести».
Разрыв снаряда, Москва тяжело ранен. Его перевязывает и прикрывает водитель разведгруппы пожилой Иваныч. О нем мы знаем только то, что он отсидел 20 лет, а воевать пошел, чтобы искупить вину. Иваныч гибнет почти сразу.
Бой продолжается. Рации не умолкают:
— Отразили две атаки, уничтожены танк и «Брэдли», у меня четыре двухсотых и семь — триста…
Танчик наш подорвался, подлезли к нему, хотели экипаж эвакуировать, но пусто, сами ушли… Связь квакает, глушат, но ничего — нормально пока...
— Умрем — похороните, а выживем — ну тут много чего…
Бывший портовый рабочий с позывным Боцман, одессит и балагур, ушедший в Донбасс в 2014-м от «нациков» передает:
Я Боцман, на позициях Метиса остался один. Везде немцы, я в блиндаже. Они пока боятся, так что живу. Но скоро закидают гранатами… Слышит меня кто?
Это его последние слова. В блиндаж влетает граната. Продвинутый зритель ждет, что вот сейчас Боцман швырнет ее назад, а потом, стреляя из автомата, прорвется к своим. Иначе быть не должно, он ведь уже стал любимцем зрителей и просто так погибнуть не может. Но граната взрывается…
И намечавшаяся романтическая линия между Москвой и местной девушкой не успевает во что-то развиться, что тоже как-то не по-киношному.
Отряд воздушной разведки в полном составе
Фото: Пресс-служба фильма «Свои. Баллада о войне»
«Не надо туда ехать! Там всё, там уже немцы!»
Мы устроились в небольшом московском кафе у метро «Университет». Внимательно разглядываю Артема: невысокий, крепкий, коренастый, подвижный. Ожидал встретить обожженного войной крутого ветерана, сурового и немногословного, заранее уверенного, что гражданский понять его чувства не способен, — таких я встречал уже не раз, из них лишнее слово не вытянешь. Артем же оказался человеком открытым и доброжелательным, остроумным собеседником. Но и внутреннюю силу в нем сразу ощущаешь. Крепкий человек, с надежным стержнем. К таким, как он, сразу симпатией проникаешься.
«Я не человек войны», — эту фразу Артем повторял во время нашего разговора несколько раз. И это правда. Есть люди, для которых война — их стихия. Армия — их жизнь. А процесс для них важнее результата. Артем не кадровый военный и воюет он для того, чтобы эта война закончилась. Разговор начинаем с фильма.
Ваш фильм основан на личном опыте, но все же это художественный фильм. Расскажите о том, как все происходило на самом деле.
— Это был 2022 год. Мой друг Артур только-только возглавил одно из подразделений БАРСа на Времевском выступе и еще не очень понимал обстановку. Я ехал ввести его в курс дела. И в это время началось наступление ВСУ. Мы прорывались уже через артиллерийский огонь, а навстречу нам неслись КамАЗы и «бэхи» (БМП — прим. «Ленты.ру») с ребятами полуголыми, которые кричали нам: «Не надо туда ехать! Там всё, там уже немцы!»
А почему немцы? Это ваше слово или украинцев так называли?
— В 2022-м и в 2023-м их сплошь и рядом «немцами» называли и просто в разговорах, и по рации, и командующие, и солдаты. Потому что с той стороны вся атрибутика той войны была. Свастики, кресты, нацистские наколки…
И что дальше происходило?
— Прорыв. Противник шел силами до двух батальонов с тяжелой техникой. И мы попали в тот прорыв, когда горстка ребят весь день удерживала направление. С нашей стороны артиллерия включилась в работу поздно. Только во второй половине дня появились наши танки и вертолеты, стало чуть легче, а к вечеру удалось отбиться.
Когда смотришь эту часть фильма, создается ощущение какого-то хаоса. Непонятно, что происходит, кто, куда и зачем бежит, откуда враг наступает, где свои…
— Во время боевых действий, если наблюдать со стороны, всегда будет казаться, что это хаос…
А как же линия фронта? Вот мы себе ее представляем, как траншеи, окопы, блиндажи… Ее вообще не было?
— Линия фронта до того, как была проведена частичная мобилизация и плотность наших войск увеличилась, была очень относительным понятием. Это сейчас она уже более-менее понятна.
Война идет по лесополкам, в шахматном порядке, как в шахматах ходит конь. В одной лесополосе сидят семь человек, в другой лесополосе, через 400 или 600 метров, — десять. Между ними — минные поля. Вот это и есть фронт
Задачи этих групп — вести наблюдение, предупредить основные силы об активности противника, не пропустить его ДРГ.
Но ваша группа не сидела в лесополосе, а была в глубине обороны. Что входило в ее задачу?
— Считалось, что наша группа находится в глубине и должна выходить на разведку то на один, то на другой, то на третий участок. Но положение на картах и то, что предполагало командование, не соответствовало реальному положению.
Перед вами тогда кто-то был?
— Никого не было. Там, где фронт должны были условно держать сто человек, держали десять.
Эпизод съемки фильма «Свои. Баллада о войне»
Фото: Пресс-служба фильма «Свои. Баллада о войне»
«Готовились к спецоперации, а началась война»
Почему так произошло, ведь готовились же?
— Готовились к спецоперации, а началась война. Почему это произошло, долго можно рассуждать. Очевидно, что дело в непрофессионализме каких-то определенных людей, участвовавших в планировании. У кого-то этот непрофессионализм был смешан с предательством. Хотя в этих условиях непрофессионализм — уже предательство…
Ваш герой добирается в батальон Медведя и сообщает, что Медведь и весь его детский сад «двухсотые». А почему он вообще туда помчался?
— Там произошел прорыв, связь отсутствовала, нужно было оценить обстановку. Ему командование дало приказ установить связь и, возможно, возглавить батальон, если он обезглавлен. А когда он до него добрался, штаб уже был разбит артиллерией, и в деревню заходил противник.
Герои фильма — это реальные люди?
— Да. Все они реальные люди. Я же хотел рассказать о друзьях, о тех, кто жив, и о тех, которые погибли. Пан — это афганец, честнейший человек, открытый, неунывающий. В фильме Пан моложе, но характер такой же. Боцман, Леший, Енисей тоже реальные люди…
Сейчас война уже сильно отличается от того, как она показана в вашем фильме?
— Война меняется каждые полгода. Тактика и стратегия противника — все меняется. В начале 2022 года «птицы» имели только наблюдательные функции, вели разведку, что-то корректировали. Затем появились ударные дроны, НАТО дальнобойные орудия подвезло, ракеты и прочее, и прочее… Сейчас небо просто кишит «птицами». Переносные ретрансляторы на больших «птицах» ставят. Глубина фронта растянулась с километра до двадцати пяти и больше. На тех дорогах, по которым раньше спокойно ездили, сейчас стоят сожженные автомашины. Приходится все это учитывать.
Была ли у вашего фильма какая-то цензура? Что-то вырезали или попросили убрать какие-то эпизоды?
— Цензура была только моя собственная. В том виде, в котором мы фильм сняли, мы отдали его в Минкульт и получили прокатное удостоверение и удостоверение национального фильма.
Как участники СВО оценили ваш фильм?
— Они узнавали себя. Мне ребята звонили: это же Харьков, это Изюм, это Запорожье… Каждый узнавал себя, места, где пришлось воевать, боевых товарищей. Для меня это было показателем.
«Творческая интеллигенция впала в ступор, пришлось все делать самому»
С 2014 года Артем Артемов возил в Донбасс гуманитарку, помогал детским домам, одиноким людям, умиравшим от голода и холода в постоянно обстреливаемых городах и селах ДЛНР. Проводил в Донбассе, наверное, не меньше времени, чем дома в Москве. Донецкие и луганские ополченцы стали его близкими друзьями. В его телефоне фотография 2014 года. Тогда, во время первых обстрелов, погибла маленькая девочка, и в детский гробик положили ее любимые игрушки. Эта фотография напоминает Артему — за что и против чего именно он воюет.
С началом спецоперации Артемов стал добровольцем БАРСа и непосредственным участником боевых действиях. Мог погибнуть уже 24 февраля 2022 года в Александровке, но мина, упавшая в нескольких метрах, не разорвалась — Господь уберег, как и еще в нескольких случаях позже. В душе и по сути своей Артем — спасатель. Спасти людей и вернуть мирную жизнь для него важнее подвигов на поле боя.
— В Рубежном я выводил бабку с воспалением легких, — рассказывает Артем об одном из таких случаев. — В доме никого уже нет, кроме меня и нее. Она осталась и сама выйти не могла, а противник тогда продавил нашу оборону. Пятый этаж, окна от взрывов вылетают, стрелкотня… Непонятно, где противник. Я говорю: «Бабка пойдем!» А она: «Щас, щас, я только газ проверю». Раз пять проверяла, закрыла ли газ, четыре раза проверяла — закрыла ли дверь.
Мы выходим, я несу какие-то ее вещи. И сзади меня приход. Рядом, рядом… Свист и удар в землю. Не взорвалось. Я думаю, сейчас опять прилетит, нужно бабку повалить, а ей 92, она потом и не встанет. Я ее собой закрыл. Но нам повезло тогда…
В мирной жизни Артем с 2011 года выпускает журнал «Русское слово», редактирует, пишет эссе и рассказы. События СВО, непосредственным свидетелем и участником которых он был, стали темой для собрания фронтовых заметок и рассказов «Ничего не бойся», вышедших отдельной книгой в 2024 году. Затем появилась идея сценария фильма, основанного на этом материале, но найти профессионального сценариста, который бы взялся за эту работу, оказалось невозможно.
— Творческая интеллигенция, та, которая не уехала и не прокляла нас, впала в ступор и не хотела связываться с неудобной темой, — рассказывает Артем. — Или запрашивала такие суммы, которые мы с друзьями собрать были не в состоянии.
Пришлось Артемову писать сценарий самому. Написал, показал профессиональным сценаристам.
— Ну что ты пишешь? Ерунда какая-то! — объясняли ему.
— Что не так? Объясните, — добивался Артем.
Добился. Выяснилось, что «тут нужно 35 убить, тут 40, чтобы было смотрибельно», потому что все так делают, а «главный герой должен порхать, какать цветочками и обязательно владеть приемами карате». Артема такой сценарий конечно же не устраивал:
Я хотел рассказать правду. Не то, что придумают сценаристы или кто-то еще, а именно то, что происходило на самом деле, что я видел сам…
Режиссера тоже найти не удалось.
— Наверное, мало денег предлагали, — считает Артем. — Но больше у нас просто не было. И времени не было. Каждый месяц война меняется. Сейчас она уже совсем не такая, какой была в 2022 и 2023 годах и как показана в фильме. Еще немного — и наш фильм был бы уже неактуален.
Артемов решил, что будет делать все сам, хотя опыт работы с кино у него был минимальный: несколько небольших документальных фильмов и короткометражек. Учиться всему пришлось на ходу.
Ни копейки государственных денег на фильм потрачено не было.
— Все это было снято на мои деньги и на деньги моих друзей, — рассказывает Артем. — Для нас это были огромные суммы. А для кино — мизер. 40 миллионов для кино — вообще ни о чем.
Но ведь нужны еще деньги на продвижение картины, и эти затраты тоже немалые.
— У нас не коммерческий проект, зарплату людям, которые бы занимались продвижением фильма и рекламой, платить нечем. И если нам кто-то чем-то помогает, это единомышленники. На них и надежда.
Работая над фильмом, Артем знал, что ни заработать, ни даже «отбить» потраченные на съемки деньги он не сможет. Но это и не входило в задачу. Главное, чтобы фильм увидело как можно большее количество людей. Поэтому, когда переговоры с сетями кинотеатров стали затягиваться, а на долгие переговоры у боевого офицера во время интенсивных боевых действий времени нет, фильм отдали на онлайн-платформы. И своего зрителя он уже нашел и найдет еще больше. Особенно среди тех, кто любит умное авторское кино.
«Украина была сварена, как лягушка. Они даже не заметили, как сварились»
Артем вы в Донбассе с 2014 года, видели все, что там происходило своими глазами и изнутри. Скажите, эта война была неизбежна?
— Для Донецка и Луганска уже с 2014 года было понятно, что война неизбежна. И, несмотря на все попытки нашего политического руководства ее избежать, политическое руководство Запада сделало все, чтобы она состоялась.
Есть такая притча. Лягушку положили в воду и поставили кастрюльку на огонь. А лягушка, постепенно нагреваясь, этого не видела и не понимала. А потом — раз — и она уже сварилась. С Украиной случилось то же самое. Украина была сварена, как лягушка. Они даже не заметили, как сварились. Им внушили, что они великие и недооцененные. И они в это поверили
— Для меня и тогда, и сейчас было очевидно, что, если бы мы не начали в феврале 2022-го, сценарий развивался бы следующим образом. Сначала они вошли бы в Донбасс, и начался бы геноцид, резали бы русских. Потом был бы Крым. А после Крыма… Это такой зверь, который, почувствовав кровь, не остановится. И были бы и Ростовская область и Курская, и Краснодарский край…
Неужели Украина осмелилась бы напасть на Россию?
— А самостоятельной Украины давно уже не существует, это аватар западного мира, который преследует свои экономические интересы. Европа в кризисе, ресурсов своих у них минимум, недостаточный для жизни, нужно пространство, нужны колонии. Колонии же по-прежнему существуют, просто принцип стал другим.
То, что сейчас происходит, это локальный конфликт или прелюдия большой войны?
— Скорее всего, прелюдия большой войны. Она назрела. Идет новый передел мира. И первостепенная задача, чтобы главный удар пришелся не на нас.