В сети вышел фильм Кирилла Серебренникова «Лимонов. Баллада», в котором культового для одних и ненавистного для других русского поэта, писателя и политика сыграл британский актер Бен Уишоу. О том, каким получилось первое англоязычное кино Серебренникова, — читайте в материале «Ленты.ру».
- Дата выхода: 30 апреля
- Страна: Италия, Франция, Испания
- Продолжительность: 2 часа 18 минут
- Режиссер: Кирилл Серебренников
- В ролях: Бен Уишоу, Виктория Мирошниченко, Мария Машкова, Томас Арана, Сандрин Боннер
В Москву 1989 года возвращается Эдуард Лимонов (Бен Уишоу) — писатель, поэт, диссидент и будущий политик. Понаблюдав за тараканами в ванне номера гостиницы «Украина», Эдуард включает телевизор, сворачивается калачиком и предается воспоминаниям. Пестрой лентой пролетают перед глазами голодная юность в Харькове, московская богема семидесятых, голодные годы в Нью-Йорке и слава, настигшая в Париже.
Кадр: фильм «Лимонов. Баллада»
Изредка память Лимонова задерживается на персоналиях: вот первая жена Анна (Мария Машкова), вот вторая — Елена (Виктория Мирошниченко). С первой он тух в Харькове, со второй — занимался сексом под выступление Солженицына в американском телевизоре. Вот поэт Евтушенко (Андрей Бурковский), а вот большой и нежный афроамериканец, встреченный однажды ночью в Нью-Йорке.
Но чаще всего Лимонов видит самого себя — с разными прическами, в красивой одежде, в неизменной тоске по величию
«Лимонов. Баллада» — первый англоязычный фильм Кирилла Серебренникова и формально он даже преимущественно основан на иностранном материале. Роман Эмманюэля Каррера «Лимонов» был опубликован по-французски в 2011 году. «Временами дружелюбно, временами враждебно. Чувствуется, что автор интеллектуал и буржуа. <…> Интересно, что будут писать критики. Отыщется ли российское издательство для такой книги? В серии ЖЗЛ, в издательстве "Молодая гвардия"? О, я бы повеселился!!» — писал в июле 2011-го Лимонов в своем ЖЖ. Русский перевод вышел в издательстве Ad Marginem уже в следующем году. Кроме русского «Лимонов» был переведен на все основные европейские языки (а также, скажем, на румынский и фламандский) и подарил герою новую волну мировой популярности. Разговоры об экранизации начались уже в 2013-м — снимать собирался Саверио Костанцо («Голодные сердца» с Адамом Драйвером, сериал «Моя гениальная подруга»). Тот проект не состоялся, но идеей экранизации спустя время загорелся оскаровский лауреат Павел Павликовский («Холодная война», «Ида»). В результате он значится в «Балладе» сценаристом — наряду с Каррером, Беном Хопкинсом и самим Серебренниковым, скромно поставившим себя последним в этом списке.
Эдуард Лимонов никогда не скрывал и не стеснялся тщеславия, так что книга ему очевидно польстила. Тем более что сам Каррер называл «Лимонова» именно романом, признавая, что кое-что выдумал и додумал из соображений художественной выразительности
В этой доработке ощущается и писательское честолюбие. Реальный Лимонов столько написал о себе, что в посторонних биографах вроде как и не нуждается, так что Каррер просто вынужден был провести хотя бы косметическую ревизию судьбы главного героя — чтобы продолжать чувствовать себя писателем. Так же, по всей видимости, объясняется и подход Серебренникова, который тоже попытался присвоить Лимонова — правда, уже после смерти своего кусачего героя. В принципе, фактическая и литературная биография Эдуарда Вениаминовича устроены таким образом, что любые, даже оскорбительные версии ей только на пользу. Фактически «Баллада» лишь расширяет зеркальный лабиринт, в котором на нестыковках разных версий прошлого возникает энергия, позволяющая лимоновской прозе лишь приобретать актуальности.
Кадр: фильм «Лимонов. Баллада»
В «Лимонове», претендующем на пусть и пунктирную, но полную биографию, за кадром целиком остаются детство (то есть вся «Харьковская трилогия») и последние годы, прописанные лаконичными титрами в финале — титрами, прямо осуждающими позднейшие воззрения героя. Все остальные периоды (Москва, Нью-Йорк, Париж) вроде бы представлены, но тоже с какими-то вызывающими лакунами. Например, здесь совсем ничего нет про чегеваровскую поездку Лимонова в Югославию. Кроме того, загадочным образом на экране совсем не появляется и даже не упоминается Наталия Медведева — самая известная из жен и любовниц Эдуарда Вениаминовича.
Кадр: фильм «Лимонов. Баллада»
Последнее обстоятельство вдвойне удивительно, учитывая, что Медведева полюбила именно Лимонова-поэта и фотографировалась с его сборником «Русское», а у Серебренникова в фильме педалируется именно поэтическая ипостась героя. Впрочем, возможно, авторы просто не дали себе труда как следует ознакомиться с этой частью наследия Лимонова, который писал и выпускал стихотворные сборники вплоть до смерти. Во всяком случае, с экрана здесь звучат полтора стихотворения. Зато одно — несколько раз и единожды даже в исполнении Николая Комягина и группы Shortparis, действующей в привычном визгливом режиме и с несколько есенинскими интонациями. На танцполе под причитания Комягина усердно потеют бывшие актеры Гоголь-центра Александр Горчилин и Филип Авдеев. Shortparis же значатся авторами музыки к фильму — на практике это означает производство нескольких скверных кавер-версий песен Лу Рида и The Velvet Underground. Время от времени Walk on the Wild Side и Waiting for My Man звучат и в оригинале, без скрипучего русского акцента. Видимо, таким немудреным образом Серебренников подчеркивает двойственную природу своего героя, застрявшего между Западом и Россией, которую мы потеряли.
На практике же озвучивать Лу Ридом Нью-Йорк семидесятых — очевидно, пошлейшее из возможных решений. То же касается и карикатурной Russian Dance Тома Уэйтса, которая звучит в фильме раз пять и далеко не всегда к месту
Те же чувства вызывает и бесконечный ряд камео (от публициста Юрия Сапрыкина в начале и обморочной Чулпан Хаматовой в финале). Роящиеся в кадре люди превращают фильм то ли в экранизацию товарищеского срача в соцсетях, то ли в новогодний огонек на федеральном канале. В своих русскоязычных картинах Серебренников казался очень европейским режиссером, в первом англоязычном фильме, напротив, выглядит предельно русским. Титры здесь вообще как у русского сериала — четыре сценариста, одиннадцать продюсеров. Ломаный английский в качестве основного языка картины, кстати, выглядит именно компромиссом с продюсерами, которым нужна была не только фестивальная премьера, но и зарубежный прокат. Особенно пострадали от этого решения те моменты, где Бен Уишоу из-за кадра зачитывает отрывки романа «Это я, Эдичка». В этих фрагментах можно самостоятельно сравнить оригинальный текст в русских субтитрах с кастрированным, обезвреженным переводом на английский.
Кастинг на главную роль Уишоу — самая большая удача фильма. Трудно представить русского актера, который справился бы с этой работой лучше. Формально сотрудничество с британцем объясняет и выбор английского в качестве языка картины, но Уишоу работает здесь на таком уровне, что явно смог бы при необходимости выучить и русский. Правда, гримеры и осветители не справляются с возрастом: никак не скрыть, что в начале фильма актер на 15 лет старше героя. Зато в финальной, совсем уж скомканной части он полыхает так, что хочется увидеть сиквел о политической карьере Лимонова, но желательно от постановщика, у которого на двухчасовой фильм найдется побольше оригинальных мыслей.
Кадр: фильм «Лимонов. Баллада»
Собственно, фундаментальная проблема этого фильма в том, что, обещая острую версию судьбы и прозы своего героя, он представляет собой невыносимо долгую хронику капитуляции перед нами известного режиссера. Авторский метод Серебренникова вообще заключается в том, что он подменяет высказывание путаницей смыслов, наглостью редактуры, свалкой образов и какофонией поп-культурных отсылок. В этом смысле «Лимонов» — настоящий шоукейс постановщика, сборник лучших хитов и автоцитат (как в случае с пробежкой под Sex Pistols, которая копирует финал «Петровых в гриппе»).
Однако с редактурой на этот раз не получилось, поскольку режиссер взялся править не текст, а характер. Серебренников последовательно отказывает Лимонову в языке, стихах, прозе, здоровой сексуальности, здравомыслии и чувстве юмора. Однако этот образ рассыпается, стоит сравнить его с человеком, который, например, хохоча, предлагал Ксении Собчак поцеловать ему ботинок. Или с Лимоновым, который на склоне лет писал о себе так: «Меньше стало нападок на меня. Как бы застеснялись. Жмутся неподалеку. Видимо, из-за возраста и из-за того, что от меня уж не избавиться. Где сейчас писатели-диссиденты? И вспомнить нечего, что написали. Да и позднесоветские писатели — мусор да пыль безвкусная. А я есть. И стою себе один-одинешенек, и нет мне друга и брата».