Проблема одолела чиновников ФИФА. Проблема-2022. Как проводить чемпионат мира в Катаре? Точнее, когда его проводить, в какие месяцы? Накануне президент ФИФА Йозеф Блаттер объявил дедлайн — решение о сроках мундиаля 2022 года в Катаре будет принято в середине следующего года.
Еще в 2013-м в интервью журналу The Blizzard Блаттер говорил, что в Катаре, конечно, очень жарко, но сам он не станет предлагать стране-хозяйке переносить чемпионат на осенние и зимние месяцы. Такая инициатива должна исходить от самого Катара. К тому же изначальным условием еще на стадии заявок было то, что мундиаль пройдет в июне-июле. Если одобрить заявку Катара, а потом свободно менять условия, то что скажут японцы, американцы и австралийцы?!
Сейчас Блаттер запел уже другие песни. В мае 2014 года он назвал выбор в пользу Катара ошибкой. Мол, в техническом отчете по поводу жары все было сказано, но почему-то исполком этот фактор признал несущественным. На прошлой неделе президент ФИФА в интервью французской радиостанции заявил, что проводить чемпионат мира — 2022 летом нельзя, придется сдвигать сроки на ноябрь-декабрь. В январе (как ранее предлагал Франц Беккенбауэр) чемпионата мира тоже не может быть, потому что он наложится на зимнюю Олимпиаду.
Ноябрьско-декабрьская инициатива не осталась без ответа одной из заинтересованных сторон. Речь не о Катаре — ему все равно, когда проводить, главное — проводить. Речь о клубных командах Европы. Ассоциация европейских клубов настаивает на летнем мундиале, но вполне готова согласиться на месяц май.
Логика клубов понятна. В мае в Катаре тоже жарко, до 35 градусов Цельсия и выше, но в США в 1994 году температура порой достигала 40 градусов. В июне-июле в Катаре, в свою очередь, стоит 50-градусная жара. Разница понятна.
Вместе с тем если сроки первенства сдвигать, то интерес европейских клубов — в сохранении компактного сезона, без двухмесячных пауз. А без двух месяцев тут не обойтись. Сам мундиаль — это 35 дней. Ему должны предшествовать командные сборы. Это еще три недели. Или, по крайней мере, две. И национальные первенства не возобновишь через сутки после финала ЧМ, игрокам нужно время на восстановление — и физическое, и эмоциональное.
Майский мундиаль означал бы, что европейский клубный сезон в 2021 году начнется рано. Например, в июле уже сыграют первые матчи национальных чемпионатов, в начале августа стартует групповой этап Лиги чемпионов, возможно, будет упрощена структура Лиги Европы. Финал Лиги чемпионов — в конце первой декады апреля. Непривычно, насыщенно, чревато переутомлением игроков, но приемлемо.
Блаттеру и другим членам исполкома ФИФА следует к этому предложению прислушаться, подумать, чем чреват катарский мундиаль для европейского клубного сезона. Если еще есть шанс что-то исправить сейчас, достичь компромисса — значит, нужно исправлять и достигать. 75 процентов футболистов, выступавших на последнем чемпионате мира, играют за клубы Старого континента. Европейские клубы — сила, может ли ФИФА их перебодать — большой вопрос. Если на клубы станет давить УЕФА, чей президент Мишель Платини поддерживал катарскую заявку, то тем хуже для УЕФА, конфликт выйдет ей боком.
Чиновники ФИФА и УЕФА всегда подчеркивают, что думают о благе футбола. Благо футбола в том, чтобы на повестке дня не стоял вопрос, что важнее, лучше, приоритетнее — футбол сборных или клубный футбол, чемпионат мира или Лига чемпионов. Подспудно этот вопрос присутствует. Клубы не любят отпускать игроков на отборочные матчи. Футболисты получают травмы на чемпионатах мира и Европы. Но открыто вопрос о приоритетах не ставится, в сфере отношений клубного футбола и футбола сборных достигнут определенный баланс. Катар-2022 способен его нарушить. ФИФА может этого избежать, если прислушается к инициативе клубов.
Блаттер говорит, что ФИФА ошиблась, выбрав Катар. Отчего же так случилось? Может, футбольные чиновники действительно рассчитывали, что арабы оборудуют стадионы системами климат-контроля нового поколения. Или верили завиральным обещаниям катарцев создать в лабораториях искусственные облака, которые нависнут над стадионами и тренировочными полями. Почему бы не поверить? Катарская наука славится передовыми разработками.
В прессе, особенно британской, сразу после победы катарской заявки активно развивалась денежно-коррупционная теория. У нее были две версии: жесткая и light. Версия light заключалась в том, что Катар просто очень активно демонстрировал свое богатство и от этого у всех загорались глаза. А когда глаза уже загорелись, то мозг переходит в режим ожидания — тут поверишь и в искусственные облака, и в гигантские опахала в руках человекоподобных роботов, и в то, что катарские ученые разработают волшебную сыворотку, позволяющую футболистам носиться по жаре по три часа подряд.
Жесткая версия сводится к тому, что свое богатство и возможности Катар демонстрировал адресно. Например, Франции были нужны крепкие торговые отношения с эмиратом (в частности, в Париже хотели, чтобы арабы купили у них самолеты) — и Николя Саркози попросил Платини проголосовать за Катар. Кому-то обещали аналог рыцарского звания, кому-то — инвестиции в футбольную инфраструктуру. К нужным людям нашли нужный подход. Повторюсь, это версия. Катарцы ее гневно и обиженно отвергают, утверждая, что у эмира с коррупцией не забалуешь.
Может быть, Блаттеру в глубине души и хотелось бы обнулить эту катарскую историю. Отменить итоги голосования, назначить новое, выбрать США, а лучше Австралию. Это вполне соответствовало бы идее президента ФИФА проводить мундиаль на разных континентах. И жить спокойно.
Но без репутационных издержек ничего обнулить уже не получится. Признание в духе «мы ошиблись, простите нас, недосмотрели, не дочитали отчет» ударит по авторитету исполкома — а ведь ему же выбирать в таком случае новую хозяйку. Да и скандал с арабами будет приличным. Можно раскрутить коррупционную историю, но это обрушит авторитет ФИФА еще сильнее, приведет к кадровой революции, чистке рядов. А в следующем году выборы президента. И Блаттер намерен баллотироваться.
Обнулять, видимо, поздно. Нужно спасать. А спасать означает не только не обидеть арабов, но и не обидеть европейские клубы (некоторыми из них, к слову, тоже владеют арабы). Май выглядит оптимальным решением. Если оно вообще существует.