Сахаров был физиком-теоретиком, изобретателем источников термоядерной энергии, экспертом по стратегическому оружию и правозащитником. Две первые профессии - официальные, третья - "партийно-правительственная", четвертая - общественная. Соответственно, идеи он выдвигал фундаментально-физические, инженерно-физические, военно-политические и гуманитарные.

Наиболее сильные его идеи в хронологическом порядке: ключевые идеи термоядерной бомбы (1948, 1954) и термоядерного реактора (1950), теория асимметрии вещества и антивещества во Вселенной (1966) и идея вакуумной природы гравитации (1967), опасность стратегической противоракетной обороны в условиях расколотого мира (1967), неразрывная связь трех общественных целей: Мир, Прогресс, Права человека (1968) и, наконец, принцип не доверять правительству больше, чем оно доверяет своим гражданам.

Четыре профессии Сахарова, несмотря на их видимые противоположности, были связаны внешней и внутренней логикой.

Точнее всего взгляд Сахарова на будущее страны выражен в его проекте "Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии".

1. Сахаров защищал права человека независимо от его этнического происхождения. У отдельного человека можно спросить, ощущает ли он дискриминацию. А у народа не спросишь. У тех же, кто считает себя вправе говорить от имени народа, мнения сильно расходятся.

2. О заслугах Сахарова вне физики рассказать гораздо проще, чем о его научных работах.

Внутри науки главная оценка - уважение коллег-профессионалов. А непрофессионалу трудно понять, почему знаменитый американский физик Джон Уилер был так очарован идеей Сахарова о природе гравитации, что не раз излагал ее в своих статьях и в трехтомной монографии "Гравитация". И почему академик Яков Зельдович, коллега Сахарова, поначалу кисло воспринявший рождение его идеи о барионной асимметрии Вселенной, спустя пятнадцать лет писал о ней с восторгом и, хотя был не храброго десятка в отношениях с властями, "продавил" свое мнение о работе уже опального физика сквозь советскую цензуру.

Заслуги Сахарова вне физики получили недвусмысленно высокие оценки. Его вклад в развитие термоядерного оружия был отмечен тремя званиями Героя социалистического труда, Сталинской (I степени) и Ленинской премиями. Наградами Сахарова как эксперта по стратегическому оружию можно считать Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой 1963 года и советское согласие на переговоры по ограничению противоракетной обороны (1968). А гуманитарная деятельность Сахарова была оценена Нобелевской премией мира, семилетней ссылкой с лишением всех советских наград и избранием в первый выборный парламент страны.

Некоторые свои идеи Сахаров отвергал сам - спустя какое-то время, когда появлялись новые убедительные свидетельства. Это вполне нормально для поиска истины в науке. Если же говорить о наиболее общих идеях и, главное, о самом способе мышления Сахарова, то мне они очень нравятся.

1. В изобретении водородной (термоядерной) бомбы ключевую роль сыграли три идеи. Сахаров был автором двух из них: "сахаризация" - способ обжать слоистую конфигурацию, или "слойку" (испытано в августе 1953-го), и принцип излучательного обжатия, ставший основой конструкции, принципиально не ограниченной по мощности (испытано в 1955-ом). Еще одну важную идею - использование конкретной термоядерной взрывчатки (LiDочка) - предложил Виталий Гинзбург. В разработке и воплощении этих идей в конкретную конструкцию вместе с Сахаровым участвовали десятки физиков, математиков, инженеров-конструкторов. Однако оснований для использования титула "отец советской водородной бомбы" по отношению к Сахарову больше, чем по отношению к кому-либо из его коллег.

Сахаров смотрел на термоядерное оружие как на средство не допустить третью мировую войну. Он никогда не раскаивался в том, что участвовал в создании ядерного оружия, даже когда радикально изменил свое отношение к советской власти. А гордился он лишь тем, что изобрел очень дешевое оружие, необременительное для родной страны, разоренной войной.

2. Гарантом взаимного уничтожения стало соединение термоядерного оружия с ракетным и фактически неограниченный объем дешевой термоядерной взрывчатки. Обычное "атомное" оружие недостаточно грозно и слишком дорого.

Осознание этой опасности пришло к нему во время первого же термоядерного испытания. Рассказ об этом можно найти в его "Воспоминаниях", где, в частности, есть такая фраза: "Конечно, наши волнения относились не только к проблеме радиоактивности, но и к успеху испытания; однако, если говорить обо мне, то эти заботы отошли на второй план по сравнению с тревогой за людей. Посмотрев в эти дни на себя случайно в зеркало, я был поражен, как я изменился, посерел лицом, постарел..."

С этой проблемы началась его общественная деятельность. Об этом и его вопрос в статье "Радиоактивный углерод ядерных взрывов и непороговые биологические эффекты" 1958 года: "Какие моральные и политические выводы следует сделать из приведенных цифр?"

Испытание 50-мегатонного "изделия" прошло в 1961 году. Не знаю причин подозревать завесу секретности вокруг этого события. Участники разработки и испытания этой бомбы опубликовали детальные воспоминания. Испытание прошло вполне "штатно". Американцы не делали ничего подобного, поскольку понимали военную бессмысленность бомбы такой мощности: для нее нет никаких целей.

Другое дело - рассказанная Сахаровым история Царь-торпеды, связанная с этим испытанием. Ограниченный требованиями секретности и огорченный своим тогдашним поведением, Сахаров фактически возвел на себя напраслину, как следует из анализа рассекреченных документов.

В 1962 году прошло двойное испытание двух сходных "изделий". Безуспешная борьба Сахарова против бессмысленного дублирующего испытания стала для него "самым страшным уроком".

Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой заключен в 1963 году.

Что касается ядерных испытаний в космосе, то они безопаснее с радиационной точки зрения, однако опасны в международно-политическом отношении.

Сахаров воспринимал людей не количественно, а качественно, поштучно. Основное содержание его деятельности после 1968 года - защита прав конкретных людей, с именем, фамилией и судьбой. В его публичных заявлениях, письмах и даже в Нобелевской лекции названы конкретные имена "униженных и оскорбленных" - сотни имен. И с судьбой каждого поименованного он был знаком лично. Он помогал им и их семьям, а также тем, кто оказывался в подобном положении. Его голос, спокойный и непреклонный, звучавший на весь мир, давал надежду страдающим, а многим из них обеспечивал выход из их безвыходных ситуаций. Само существование такого человека, как он, укрепляло дух его свободолюбивых сограждан.

Существование такой личности очеловечивало даже абсолютно мрачный образ советской "Империи зла", в которой, как оказывалось, обитали не только самоназначенные правители и покорные им подданные.

Я ее не вижу. Вижу тех, кто поминает имя Сахарова для показухи, и тех, кто действительно откликается на его мысли и жизненные уроки, а в этом каждый волен выбирать то, на что откликаются его ум и сердце.

Истории неизвестны примеры, чтобы государство с сильной экономикой и сытой стабильностью граждан рухнуло так легко и быстро, как советское. А вот колосс на глиняных ногах, рухнувший от одного удара камня, - хорошо известный библейский образ. У того огромного истукана голова была из золота, грудь - из серебра, а ноги - из глины. Аналогично и советское государство блестело где-то золотом, где-то - серебром, а разглядеть его глиняные ноги было нелегко, когда все органы массовой информации и дезинформации, как и все другие компетентные органы, находились в одних крепких руках. Далеко не сразу это разглядел и Сахаров, жестко написавший о себе: "создавал иллюзорный мир себе в оправдание".

Труднее создавать иллюзорный мир сейчас, когда есть возможность поразмышлять над подлинными документальными свидетельствами и честными жизнеописаниями. Однако если зажмуриться, то и сейчас можно выбрать себе иллюзорный мирок поуютнее.

Думаю, он был незаменим. Как, впрочем, и многие другие.

Среди правозащитников всегда было и есть живое разноголосие. И споры между ними вполне совместимы с взаимным уважением, дружбой и любовью. К примеру, Елена Георгиевна Боннэр и Сергей Адамович Ковалев по-разному относились к соотношению прав человека и права народа на самоопределение. Среди правозащитников всегда были и есть те, кто занимается политикой, и те, кто просто выполняет свой моральный долг. Одно другого не исключает, даже дополняет, но почерки жизни разные. Недавно Елена Георгиевна Боннэр отказалась считать себя правозащитницей и предпочла титул "зверюга в юбке", данный ей Политбюро ЦК КПСС. А Сахаров был глубоко беспартийным человеком, который относился ко всем, включая сотрудников КГБ, с презумпцией порядочности.

"Я убежден, что идеология защиты прав человека - это та единственная основа, которая может объединить людей вне зависимости от их национальности, политических убеждений, религии, положения в обществе, - писал Сахаров, добавив, - как это в одном из своих интервью прекрасно сказала Люся".

То, что прикрываются именно этим именем, на мой взгляд, не худший вариант. Хотя и не лучший.

Думаю, что в демократическом обществе соединение политики с нравственностью возможно и неизбежно как процесс во времени. А общей нравственной основой вполне может быть уважение к правам человеческой личности. И это, на мой взгляд, совпадает с библейской заповедью: "Не обижай ближнего твоего"…

У абстрактного человека ничего нет, как нет и самого абстрактного человека. Осознание важности прав человека - исторический процесс. Этот процесс происходил уже в библейские времена, когда запрещали человеческие жертвоприношения и проповедовали защиту прав пришельцев. Важный этап этого процесса - подписание в 1948 году Всеобщей декларации прав человека. И то, что правительства некоторых стран подписали этот документ, не имея намерений его соблюдать, не так важно. Процесс шел. И идет.

1. Автор и его наследники имеют право разрешить свободное распространение произведений. Труды Сахарова доступны в интернете. Например,

Сахаров А. Д. Воспоминания и Избранные научные труды А. Д. Сахарова. Успехи физических наук, 1991

2. Потому что выдавливание из себя раба требует усилий и времени.

Против тех, кто права нарушает.

Во-первых, я бы не ставил знак равенства между деятельностью международной бюрократии с ее затеями и живым историческим процессом, который определяем мы с вами.

А во-вторых, согласно Конституции России, государство - это мы, но без нашей защиты наших же прав власть имущие ничего для нас не сделают.

Это зависит от нас с вами.

Не знаю. Но думаю, что сейчас в России есть более насущные задачи.

Не сомневаюсь, что поддержал бы в пределах тайного голосования, что исключает два Ваших предложения.

Соблюдение прав человека снимает саму проблему "самоопределения вплоть до отделения".

Не знаю, кого Вы называете олигархом. Но если так Вы называете человека, стремящегося иметь как можно больше денег, то это не про Сахарова. Его семья жила без всякой роскоши. А покидая свою высокооплачиваемую должность конструктора ядерного оружия, он свои - огромные по советским понятиям - сбережения (около тридцати его годовых зарплат) пожертвовал на строительство онкологической больницы и в Красный Крест.

Сравнивать людей можно по разным характеристикам. Силой духа Ходорковский действительно напоминает Сахарова.

Свободный человек решает сам, что ему делать - потреблять или производить. А идеология прав человека превращает индивидуализм в свободу личности, которая только и позволяет уважать свободу другого. На мой взгляд, жизнеспособность общества определяется долей в нем свободных людей.

Сколь бы разумными ни были конвенции и законы, ключевой вопрос - будут ли они исполняться. "Сталинская" конституция 1936 года содержала многообещающие положения, в том числе, и о правах личности, что не помешало сразу же после ее принятия увеличить темп казней в сотни раз.

Сахаров, разумеется, знал, что в стране коррупция. Но с этой общественной болезнью он не боролся. Физик-теоретик, как и положено, смотрел в корень и понимал, что коррупция - лишь проявление более глубокого непорядка. А в глубинах здорового общества он видел права личности. Этот взгляд в советское время многим казался антиобщественным, поскольку "все знали", что общественное надо ставить выше личного. Да и сейчас многим за державу обиднее, чем за судьбу отдельного человека. Им позиция Сахарова кажется попросту антинаучной: разве могут свойства огромного объекта - общества - определяться свойствами его микрочастицы - человека?! Это аналогично тому, что свойства звезды должны зависеть от свойств составлявших ее частиц! Но физики как раз знают свойства звезды, зависящие от свойств микрочастиц. И "социальную" асимметрию Вселенной Сахаров объяснил свойствами "индивидуумов" - элементарных частиц. Так что сахаровский гуманитарный постулат был в духе его физики, но дело, конечно, не в этом: свобода личности и ее права не подчиняются законам физики. Зато правам человека подчинилось международное право, когда сахаровский гуманитарный постулат получил подкрепление в Хельсинкских соглашениях 1975 года. В том же году Нобелевская премия мира отметила "убедительность, с которой Сахаров провозгласил, что нерушимые права человека дают единственный надежный фундамент для подлинного и устойчивого международного сотрудничества, и его бесстрашную личную приверженность к отстаиванию фундаментальных принципов мира между людьми".

Права человека, как был убежден Сахаров, дают надежный фундамент и для внутреннего здоровья страны, обеспечивая, в частности, исцеление от такой страшной болезни, как коррупция. Поставить общественное выше личного может только сама личность, и это тем вероятнее, чем яснее для личности, что общество защищает ее права.

Как один из высших экспертов страны по стратегическому равновесию, он должен был учитывать общий потенциал страны - экономический и научно-технический, чтобы понимать, какие системы нападения и обороны страна может себе позволить. Соответственно, он имел допуск к закрытой информации такого рода на уровне руководителей страны. Это дало ему знание о советском механизме принятия стратегических решений. В конкретной ситуации 1967 года, когда наиболее горячим стратегическим вопросом стала проблема противоракетной обороны, он направил в политбюро секретной почтой обстоятельный анализ ситуации и предложения научных руководителей ядерных центров. На этот доклад он получил отписку и осознал, что руководство страны не понимает угрозы мировой войны. Причину этого он увидел в отсутствии полноценной интеллектуальной свободы в стране, что и определило его решение открыто обратиться к народу со своим анализом угрозы мировой войны, чтобы начать открытую дискуссию о важнейших вопросах внутренней и внешней политики. Так в 1968 году Сахаров превратился из секретного физика в открытого правозащитника. Его путь в правозащитную деятельность был совершенно уникальным, поскольку был основан на его профессиональном знании и понимании ситуации.

Главный поступок Сахаров совершил в 1968 году, когда написал и опубликовал свои "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе". С Боннэр он познакомился два года спустя.

Рецепт есть. Рулящий "актив" должен быть реально избираемым, а для этого реально активными должны быть избиратели.

Из видных создателей американской атомной бомбы лишь один передавал ядерные секреты в СССР - Клаус Фукс, немецкий коммунист, бежавший из нацистской Германии. И он верил, что СССР - "родина социализма".

Вы, похоже, считаете Запад вечно враждебным России. Толстой и Чайковский так не считали. И Сахаров так не считал. Они знали, насколько органической частью европейской культуры является культура русская. А физику в Россию уж точно завезли с Запада, и лишь потом в обратном направлении пошли научные результаты российских ученых, начиная с математики Лобачевского, химии Менделеева и физики Лебедева.

В географии есть такая интересная закономерность: если долго идти на восток, окажешься на западе, и наоборот.

Сахаров разделял правителей страны и ее народ, особенно в тех случаях, когда правительство само себя назначало. Советскую систему правления он действительно старался изменить, чтобы сделать ее совместимой с правами человека. Он называл себя "убежденным эволюционистом, реформистом и принципиальным противником насильственных революционных изменений социального строя, всегда приводящих к разрушению экономической и правовой системы, к массовым страданиям, беззакониям и ужасам".

Увы, советская система оказалось неспособной к изменениям и рухнула не в меньшей мере под собственной тяжестью, чем благодаря усилиям эволюционистов.

Такого быть не могло. Ко времени московской Олимпиады Сахаров уже полгода пребывал в ссылке, изолированный от внешнего мира, под круглосуточным присмотром. Кроме того, сама фраза для него совершенно немыслима.

Помимо сообщений иностранного радио, Сахаров опирался на свое общение с советскими военнопленными, освобожденными благодаря посредничеству властей Канады. Сахаров был в Канаде незадолго до Первого съезда народных депутатов СССР 1989 года.

Советские пропагандисты вырвали одну фразу Сахарова из его выступления, а для него главным было освобождение советских военнопленных, для чего надо было прежде всего признать моджахедов воюющей стороной, а не просто "бандитами".

У Сахарова были основания "сомневаться в вине обвиняемых в совершении ужасного, не имеющего оправдания преступления", он достоверно знал о сфабрикованных уголовных делах против правозащитников, и у него были причины не верить официальным сообщениям о закрытом суде.

Во всех своих профессиях он был вынужден принимать решения, не имея исчерпывающей информации, но таковой почти никогда нет. Он сознательно относился к такой неизбежной неопределенности и не нашел лучшего способа, чем действовать, "как подсказывают разум и совесть. И Бог вам судья - сказали бы наши деды и бабушки".

Абсолютное большинство самых близких ему людей - отец, любимый учитель, обе жены, друзья-коллеги - были атеистами. А Сахаров атеистом не был. Его - сына физика, внука адвоката и правнука священника - приобщили к православию мама и бабушка. В 13 лет, однако, он осознал себя неверующим - "под воздействием общей атмосферы жизни и не без папиного воздействия, хотя и неявного". Говоря же о своем зрелом мировосприятии, он лаконично, но совершенно недвусмысленно заявил о своем религиозном чувстве. И столь же определенно он не нуждался ни в каких догматах. При этом к религиозным исканиям других людей Сахаров относился серьезно, не считая их глупостью или невежеством, а полагая, что "это очень серьезная часть человеческого сознания". Как он записал в дневнике, для него Бог - "гарант смысла бытия вопреки видимому бессмыслию".

В советское время Сахаров защищал права религиозных людей, но предвидел, что, живи он в клерикальном государстве, "выступал бы в защиту атеизма и преследуемых иноверцев". Он считал "религиозную веру чисто внутренним, интимным и свободным делом каждого, так же как и атеизм".

Сахаров просто не умел жить иначе. И это ясно увидел Солженицын, описавший свои впечатления от встречи с Сахаровым в августе 1968 года, вскоре после появления "Размышлений о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе":

"С первого вида и первых же слов он производит обаятельное впечатление: высокий рост, совершенная открытость, светлая мягкая улыбка, светлый взгляд, тепло-гортанный голос и значительное грассирование, к которому потом привыкаешь. Я был, наверно, недостаточно вежлив и излишне настойчив в критике, хотя сообразил это уже потом: не благодарил, не поздравлял, а все критиковал, опровергал, оспаривал его меморандум, да еще без подготовленного плана, увы, как-то не сообразил, что он понадобится. И именно вот в этой моей дурной двухчасовой критике он меня и покорил! - он ни в чем не обиделся, хотя поводы были, он ненастойчиво возражал, объяснял, слабо-растерянно улыбался, - а не обиделся ни разу, нисколько, - признак большой, щедрой души".