1. Илья Сергеевич задал очень злободневные вопросы, который еще пару недель назад задавали многие. Но сейчас, когда на этапе Кубка мира в Антерсельве сборная России взяла 4 медали, и две из них – золотые, тон болельщиков стал меняться. Думаю, дело даже не столько в результатах, сколько в том драйве, который шел от российской команды на последнем этапе Кубка мира. Ведь там не только медальные результаты были достойными – у нас получился отличный дебют Евгения Гарничева, который впервые приехал с кубка IBU и сразу выдал великолепные личные показатели, уверенно боролся на своем этапе с Бьорндаленом, у нас была великолепная женская эстафета, где девушки финишировали с минутным преимуществом, мужская эстафета в экспериментальном составе боролась за медали до последнего. Но ведь посмотрите, все это появилось не на пустом месте – то, что ребята планомерно набирают форму, было понятно уже в Оберхофе и Рупольдинге, где после чудовищных, как вы говорите, результатов, мы начали приближаться к подиуму и даже выигрывать. Да, мы в этом сезоне слишком долго шли к первым победам, но то, что этот сезон будет непростым, мы говорили задолго до первых стартов.

Мы не ставили задачу побить все антирекорды, мы пытаемся разобраться в формате, который будет выбран для подготовки к Сочи. Послеолимпийский сезон – единственный шанс, когда мы можем попробовать те миксы, которые которые используют сборные, являющиеся лидерами в мировом биатлоне. Мы видим, что с десяток команд за последнее десятилетие шагнули далеко вперед, тогда как мы стояли на месте. И права существовать как предыдущие десятилетия – выезжать на здоровье спортсменов, не меняя ничего в методиках и системе, - у нас просто нет.

У нас в этом году значительно обновился тренерский штаб, мы пригласили иностранного специалиста, сделали ставку на индивидуальный подход к каждому спортсмену, пытались внедрить современные миксы в подготовку. В этом году в сборной слишком много изменилось, и мы предвидели, что эти изменения могут проходить болезненно, но, повторю – сейчас нет выхода, если мы хотим получить результат в Сочи.

Взять ту же функциональную подготовку – она сложилась еще в советские годы и требует серьезных изменений. Заметьте, принципиальной позицией было не менять объемы тренировок, они согласовывались экспертным советом, который возглавляет самый величайший из сегодняшних российских биатлонных умов – это Виктор Федорович Маматов, участвующий во всех этапах подготовки. Но, не меняя объемов, мы должны искать что-то принципиально новое.

Сегодня практически невозможно взять и поломать советско-российскую силовую подготовку, но нужно ее совершенствовать. Вот, например, норвежский специалист по технике хода - это тоже эксперимент, нацеленный на то, чтобы понять, как отреагируют наши тренеры, как отреагируют наши спортсмены. Мы понимаем, что, наверное, Кнут Торе Берланд, который готов отдать секреты норвежской техники хода, не сможет сейчас поменять технику зрелым спортсменам нашей национальной сборной. Но мы можем дать ему возможность поработать с резервом, чтобы институт большой сборной получал уже не однобокого спортсмена, а спортсмена, который имеет представление о разных техниках, который способен анализировать и сам выбирать, брать себе пусть минимальные, но нужные детали.

Да, мы столкнулись с проблемами, предлагая некоторые нововведения. Та же индивидуальная подготовка спортсменов, на которую в этом сезоне мы делали ставку. И вопрос – а готовы ли наши спортсмены к этому? Многие наши соперники готовятся индивидуально. Близкая к нам подготовка у немцев, они все-таки работают командно, и то у них 6 врачей в сборной, и все, что касается восстановления спортсменов, очень отличается. Мы же пытаемся потихоньку давать спортсмену возможность готовиться индивидуально. К сожалению, на сегодняшний момент я могу сказать, что не все спортсмены готовы работать самостоятельно. Более того – большинство не готовы.

Почти во всех нововведениях мы нашли плюсы и минусы, и это для нас очень ценный опыт, который поможет найти правильный путь. А теперь еще раз задайтесь вопросом - почему сейчас мы ставим своей целью чемпионат мира в Ханты-Мансийске? Потому что 2014 будет очень похож на 2011. Только тогда вообще никто не будет спрашивать нас про этапы Кубка мира, во главе угла будет только Сочи. И сейчас мы пытаемся найти то, что даст результат, просканировать все возможные направления, проверить все сочетания, чтобы к Сочи быть уверенными, что мы научились готовиться точечно, выигрывать тогда, когда нам это важнее всего.

2. Смотрите ответ ниже.

3. Спорт высших достижений должен выбрать лучшего спортсмена на данный момент. Если это будет спортсмен, которому 30 лет, то он будет в сборной. Если это будет 19-летний спортсмен, он тоже будет в сборной. Другой вопрос, что максимальное количество перспективной молодежи должно быть рядом со сборной.

В этом году мы сознательно не отстраняли спортсменов резерва от централизованной подготовки с главной командой, у нас тренировались вплоть до декабря по 12 претендентов в мужскую и женскую команды. Результат мы получили очень хороший – те, кто не попал в основную сборную, ушли в молодежную команду, и сейчас они лидеры кубков IBU. Понятно, что нельзя сравнивать этапы кубка мира и кубки IBU, но Евгений Гараничев там разбежался и впечатлил своим дебютом не только российских специалистов. Сейчас там выигрывают Евгения Седова, Ульяна Денисова. Екатерина Глазырина и Анастасия Калина за счет скорости и по анализу результатов тоже остаются в поле зрения тренеров основной команды. Это все молодые спортсмены, их никто не упускает, с ними работают лучшие специалисты. Тренер резерва Валерий Польховский проделал хорошую работу, и большинство из тех, кто показывал результаты на кубках IBU, попробовались на этапах Кубка мира. Мы даем возможность молодым спортсменам проявить себя на "Ижевской винтовке". Понятно, что бывают разные случаи. В Мурманске индивидуальную гонку выиграл Галактионов, мы проанализировали его результаты и увидели, что это несистемный показатель, - уже в спринте он был далеко от лидеров.

Что касается принципов отбора, необходимо отметить, что сейчас они далеко не идеальны, но они приняты тренерским советом СБР, то есть большинством голосов. Да, критерии отбора дают некую гарантию опытным спортсменам, но если этого не будет, возможно упустить, например, Черезова или Зайцеву, которые могут по тем или иным причинам (снег, попадание в порыв ветра) не показать результат при отборе. То есть необходима гибкость при отборе спортсменов в сборную, кому-то надо дать wild card.

Например, Зайцева на контрольных тренировках сборной ничего серьезного вообще не показывала, а что сегодня мы видим? Разве можно сказать, что кто-то ошибся?

4. Биатлонисты – очень тонкий народ, они сильно отличаются от представителей многих других видов спорта. Перед Олимпиадой мы взяли в команду психологов. Но не все ребята согласились с ними поработать, а из тех, кто поработал, не все были довольны. В итоге мы отказались от практики привлечения общих психологов. Мы обращаемся к психологам, если это необходимо кому-либо из спортсменов, здесь все решается индивидуально. Не буду называть фамилий, но у нас уже в этом сезоне были случаи обращения к психологу.

Недавно я пересмотрел архивную трансляцию Олимпиады в Инсбруке – любопытнейшее видео, очень советую поклонникам биатлона. Так вот там спортсмены, выигравшие Олимпийские Игры, среди которых наши великие ветераны Николай Круглов-старший и великолепная четверка во главе с Александром Тихоновым, стреляли вдвое дольше, чем сейчас – средний биатлонист, выступающий на Кубке мира. О чем это говорит? О том, что работа на рубеже сейчас доведена до совершенства. Заметьте, сейчас многие биатлонисты в коротких дисциплинах, где промах не грозит минутой штрафа, работают на рубеже исключительно на скорострельность, работают на риске, потому что научились отыгрывать ногами штрафные круги. Вспомните Бергера, выигравшего в Рупольдинге спринт – невероятно быстрая и при этом точная стрельба, и он победил. Но днем позже, в гонке преследования, при примерно тех же временных показателях стрельбы он допустил 5 промахов и даже не попал на пьедестал. Он что, разучился стрелять за один день? Нет, просто в спринте риск и ставка на скорострельность сработали, а в пасьюте уже не получилось.

Биатлон – очень специфичный вид спорта, здесь за пределами телетрансляций остается много тонкостей, которых не видит и не знает даже очень разбирающийся болельщик. Сочетание стрельбы и бега – это очень изящная работа, которая имеет массу нюансов. От поправок, которые не всегда успевает сделать тренерский штаб, до того, на каком пульсе подойти к рубежу, как сохранить свой темп, не сорваться на гиперусилия и не подойти к стрельбе "наевшимся". Но самое главное – психология. Думаете, Иван Черезов очень хотел в Оберхофе стоять на рубеже больше минуты и выцеливать последнюю мишень? Или Женя Устюгов хотел не закрыть ни одной мишени? Здесь просто сработала психология – спортсмен стреляет тогда, когда уверен в себе, в своей тактике, в своем состоянии. Декабрьские этапы мы разгонялись, почувствовали скорость, после нового года увеличили объем и качество стрелковой подготовки, и результаты стали резко улучшаться. Спросите ради интереса сейчас у ребят, сколько времени они проводят на тренаже перед стартом. Не меньше часа, а то и полтора. Но, еще раз повторю, что уверенность наступает, когда все компоненты – ход, самочувствие, стрелковая часть – приходят в норму и в совокупности дают психологическую устойчивость. В декабре мы не могли всем этим похвастаться, сейчас уже все сходится воедино.

Анатолий, если бы все было так просто – вентиляторы, дымовая шашка и спортсмены стреляют идеально! К сожалению, никакие искусственные условия не смогут адаптировать спортсмена к непредсказуемой погоде тех же немецких этапов, где дождь, снегопад, ветер и туман случаются в один день. Ничего изобретать не надо, на всех уровнях подготовки к сезону у нас каждый месяц разные места, где-то ветер, где-то снег, где-то дождь и везде есть стрельбища. То есть мы, подбирая подготовку, имеем возможность тренироваться в самых разных условиях. У нас в России даже особенно искать не надо, чтобы найти экстрим. Из-за того, что не было снега, мы во время подготовки к этому сезону попали в Мурманск, там был мороз, и когда было ветрено, сборная тренировалась в экстремальных условиях.

Вопрос в том, что такой специфической подготовки в этом сезоне оказалось недостаточно, и иногда надо действительно специально ставить спортсмена в какие-то нестандартные ситуации, например, аналогичные этапу в Поклюке – когда туда приезжаешь, а там просто сдувает винтовку. Есть и еще одна тонкость - правильно подогнать под себя оружие, чтобы быть готовым к экстремальной стрельбе. Например, утяжелить ложе, но при этом надо понимать, что ты будешь бежать весь сезон с винтовкой, которая будет на несколько сот граммов тяжелее. Это все слишком индивидуально, чтобы взять и одним простым решением избавиться от проблемы.

Мы следим за рынком оружия. И есть глобальная проблема в том, что на нашем биатлонисте практически ничего своего нет. В лучшем случае – это ствольная коробка производства Ижевского завода, которая на сегодняшний день лучшая, ее даже "Anschutz" использует. Но, к сожалению, сегодня нет абсолютно конкурентоспособной "ижевки". В 1990-х -2000-х сборная России массово перешла на немецкую винтовку, тогда были объективны причины – российское производство находилось в стагнации, "ижевка" уступала если не во всем, то во многом. Сегодня ситуация меняется - сейчас в рамках подготовки к Олимпиаде в Сочи правительство, Олимпийский комитет и Министерство спорта дают шикарную возможность осуществить различные программы. Очень рассчитываю, что в рамках этих программ мы получим свой ствол, свою винтовку и свой патрон. Например, аналитики говорят о том, что габариты у нас не так закрываются, как у всех остальных. Может быть, это маленькая деталь, но в условиях запредельной конкуренции, которая сейчас есть в биатлоне, надо учитывать все, особенно детали. Учитывая нашу оружейную историю, у нас должно быть свое оружие. Тем более, как показал этап в Рупольдинге, "Anschutz" тоже дает сбои. Вспомните, как у Антона Шипулина в спринте сбился боек, хотя его поменяли за два дня до этого.

Могу заверить, что мы очень активно работаем в этом направлении, и работа двигается очень хорошо.

Я так понимаю, речь о декабрьской истории с публикацией якобы претензий к СБР от "Fisher" и "Madshus"? Никакого скандала не было, Союз биатлонистов России выстраивает очень профессиональные отношения со спонсорами. Компании, с которыми мы работаем, сами обратились к нам, прочитав о "скандале" в прессе, они заявили, что у них нет и не может быть никаких претензий к СБР. Также они по своей инициативе прислали и нам, и прессе разъяснительные письма, в которых говорилось, что никакого конфликта с СБР нет. Это просто была одна из публикаций, основанная на недостоверной информации, такие, к сожалению, не так уж редко в последнее время появляются в прессе. Биатлон очень популярен, писать о нем хотят все, в том числе и те СМИ, которые любят поскандалить, но не утруждаются проверить информацию.

1. Мы дали спортсменам возможность готовиться индивидуально, чтобы семейные люди могли побольше побыть дома, отдохнуть после тяжелого олимпийского цикла и невероятно нервной Олимпиады в Ванкувере, чтобы спортсмены могли восстановиться, соскучиться по работе, найти стимул двигаться дальше. Но в то же время подразумевалась очень серьезная индивидуальная подготовка. Я думаю, что с Владимиром Михайловичем можно согласиться, но нельзя сказать, что это слабая индивидуальная работа - ключевая причина декабрьских результатов. Например, Ольга Зайцева подключилась к общекомандным сборам только в августе – как считаете, она слабо поработала самостоятельно? Но, к сожалению, действительно, не все спортсмены сборной сейчас готовы к тому, чтобы тренироваться без тренера.

На мой взгляд, индивидуальная подготовка возможна только у зрелого, опытного и знающего свой организм спортсмена. Медведцева, Чепиков, Ростовцев - очень дотошные спортсмены, они стали великими биатлонистами, потому что кроме того, что им давал тренер, готовились сами. Павел Ростовцев замучил всех, но у него была лучшая пара лыж. Сергей Чепиков замучил всех, но он знал, как себя подготовить, и посмотрите, в каком возрасте Сергей бегал, он просто идеал спортсмена с точки зрения индивидуальной подготовки. Ольгу Медведцеву также можно брать за идеал в плане самостоятельных тренировок. Такие люди и спортсмены, как Медведцева, появляются раз во много лет, ее профессионализм, харизма, ее величие в спорте, ее природный талант, а самое главное – отдача всей себя спорту – все это вместе редко встречается в спорте.

Я не скажу, что сейчас в сборной нет таких спортсменов, но уверен, что в данный момент большая часть не готова работать индивидуально.

Только не путайте индивидуальную подготовку и акцент на индивидуальный подход, который мы декларируем в этом сезоне. Когда мы говорим об индивидуальном подходе, мы добиваемся от спортсмена максимального участия в процессе подготовки. Не может существовать тренировочный процесс без понимания спортсменом собственного организма. Только сам спортсмен знает, необходимо ли ему сделать перед стартом темповую тренировку или надо лежать в постели, чтобы накопить энергию. Спортсмен должен знать, что ему надо съесть на завтрак, потому что он разговаривает со своим организмом "на ты". И мы говорим молодым ребятам - чем быстрее они будут понимать, что им нужно, тем лучше будет результат. Посмотрите на Уле Эйнара Бьорндалена - если он чувствует, что что-то не то, то он даже этап не заканчивает и уезжает готовиться к следующему старту, как было в Рупольдинге. Он сам принимает решение, и все к этому давно привыкли. Мы хотим видеть в своих спортсменах такую же решительность и понимание себя.

Мурманск был не новым, а неожиданным. Решение ехать туда было принято из-за отсутствия снега на привычных российских базах подготовки. И со стороны Мурманска, должен отметить, несмотря на форс-мажор, все было подготовлено более чем достойно. Что касается новшеств, я уже назвал основные вещи. Все-таки основным я считаю то, что мы давали спортсменам возможность готовиться индивидуально, и сегодня мы уже можем констатировать, что не все готовы к этому. Я думаю, что тот важный вывод, который мы сделаем в этом сезоне после Ханты-Мансийска, поможет понять, как и с какими спортсменами и тренерами мы пойдем дальше. У нас остается трехлетка, чтобы подготовить людей к Сочи.

Ничего исключать нельзя. Можно сколько угодно рассуждать, плохие или хорошие тренеры у сборной, но нужно признать, что они сейчас самые сильные специалисты в России. Когда мы пришли в биатлон, мы проанализировали ситуацию в этой сфере и поняли, что положение просто катастрофическое в двух направлениях, приоритетных для любого вида спорта – детские школы и тренерские кадры.

Сейчас у нас ни один институт не готовит тренеров, нет ни одной биатлонной кафедры, все они закрылись еще в 1990-х. За последние десятилетия очень много было потеряно. Один очень знаменитый биатлонный тренер, не буду называть его фамилию, совсем недавно сказал: "Вы, русские, научили весь мир работать, а потом все растеряли". Эта фраза очень емко описывает сегодняшнее положение дел. У нашей тренерской школы есть огромный опыт, но практически нет молодых тренеров, способных работать на топ-уровне. Мы понимаем все эти упущения, и СБР сейчас формирует программу, в рамках которой хотим восстановить на базе нескольких институтов биатлонные кафедры. На днях я был на совещании у премьер-министра Владимира Владимировича Путина, обсуждали Чайковский, где открыли отличный комплекс - там есть институт, лыжный комплекс, биатлонный комплекс и трамплины. Именно там нужна биатлонная кафедра, там должны быть лучшие специалисты. Как в спорте у спортсменов должна быть конкуренция, так и среди тренеров она тоже должна быть. Должны быть инвестиции в умные тренерские кадры.

Сегодня конкуренция просто невероятная, и в таких условиях мы должны иметь прогрессивные тренерские кадры, которые будут опираться не только на советскую систему, но и оглядываться на остальной мир, который нас обгоняет. Да, исторически мы лидеры, но сегодняшний день - это другая быстрая жизнь, от которой нельзя отстать, и если ты из нее выпадешь, то десятилетиями будешь возвращаться.

С детскими спортивными школами тоже очень сложная ситуация, кроме тех очень серьезных биатлонных точек, где сейчас полноценно функционируют школы. Но таких регионов в России - единицы. В этом году в СБР заработала программа материально-технической поддержки школ и биатлонных центров, и только за 2010 год с помощью группы "Онэксим" и президента СБР Михаила Дмитриевича Прохорова

была оказана поддержка детским спортивным школам на сумму более миллиона долларов. Пока это лишь 15 школ, но это только начало работы. Мы локально помогаем – на первом этапе выясняем, что нужно, например, коряжемской детско-юношеской спортшколе (это в архангельской области) директор школы говорит: "Нужно столько-то пар ботинок, столько-то лыж, и было бы неплохо несколько винтовок". Мы закупаем инвентарь, везем в школу. Приезжаешь и видишь – там дети на таком допотопном инвентаре тренируются! Мы помогаем сейчас, насколько возможно, но надо понимать, что без поддержки на местах нереально поднимать детский спорт. Да, есть Ханты-Манскийск, есть Тюмень, но есть и богатейшая традициями Владимирская область, где местная федерация сегодня получает от областных властей 60 тысяч рублей в год! Вдумайтесь – 60 тысяч рублей в год, что это? Я увидел список финансирования и глазам не поверил – во Владимирской области, откуда вышли Резцова и Ростовцев, борьба на поясах и спортивные танцы получают большее финансирование, чем биатлон. Откуда вдруг там теперь появятся таланты?

Федор Федорович, никто нам никогда не скажет, что и как делают иностранные тренеры, потому что мы их прямые конкуренты. Учиться мы можем, только видя, как работают наши конкуренты на гонках.

Я уже приводил фразу одного тренера: "Вы, русские, научили весь мир работать, а потом все растеряли". Украина, Белоруссия - все пользуются нашими методиками. Мы открытая душа, все раздали, а сегодня пожинаем результаты. В отличие от нас, немцы и норвежцы закрыты. Есть наши молодые талантливые спортсмены – Алексей Волков, Ольга Вилухина, им по 22 года, они чемпионы Европы, они ровесники норвежца Тарьея Бё, но где сегодня Бё, а где Волков? Что за два года норвежцы сделали с Бё? Или что мы не сделали с Волковым? Где произошла та потеря, из-за которой норвежцы сегодня имеют тотальное лидерство в биатлоне?

Согласитесь, это просто так не узнаешь, с этим надо очень серьезно разбираться. Потому что во все эти восстановительные и медицинские программы, когда функциональная подготовка выходит на совершенно иные уровни, надо вкладывать деньги, инвестировать, а у нас, к сожалению, ничего этого нет. Но сегодня есть хорошие шансы для продвижения таких программ, так как грядущая Олимпиада в Сочи дает идеальные условия для инвестирования подобных программ, которые могут работать много лет. Для этого нужно просто понимать, как этим всем воспользоваться и кто это будет делать.

Поучиться не поздно, но, например, приглашение одного иностранного специалиста уже вызвало неоднозначное понимание. Но все равно надо смело идти вперед, должны быть восстановлены базовые вещи – это, как я уже говорил, тренерские кафедры и детские школы. Есть еще один момент – у нас просто катастрофически низкий уровень системы детских соревнований. Эта система сейчас такова, что тысячи детей занимаются, а потом наступает момент, когда нужно попасть в сотню, чтобы тебе оставили финансирование. Получается, что есть те, кто попал в 100, а есть те, кто отстает по секунде, например, проиграв по одному выстрелу - и все они уходят в никуда, растворяются. Вы представляете, сколько талантов мы можем просто потерять? А ведь такая система соревнований может подтолкнуть к применению недозволенных приемов, чтобы выиграть. Получается порочный круг. Нужно понять, как выстроить такую систему соревнований, чтобы привлечь большее количество детей. И надо улучшать качество соревнований - от чемпионата России и ниже, до кубков, до юниорских и детских соревнований. Тогда мы будем получать качественных спортсменов, тогда будет конкуренция.

Мне симпатичен пример Китая – у нас сегодня, если у спортсмена, например, проблемы с дисциплиной, он что-то не делает или у него что-то не получается, его нельзя выгнать, потому что другого спортсмена на его место нет. А в Китае на одну позицию есть по 200 человек с такой же подготовкой. Вот этого нужно добиваться.

Исходя из той информации, которой я обладаю, я могу сказать, что у немцев очень серьезный социальный пакет. В Германии, если спортсмен попадает в 15 лет в сборную, он входит в некий социальный пул, который финансирует государство, обеспечивая социальное страхование, содержание, жилье. Предусмотрено, что если ты в национальной команде, то ты будешь иметь все это и всенародное обожание в придачу, даже если ты не поднимаешься на пьедестал. А если ты поднимаешься на пьедестал, то у тебя тут же появляются спонсоры, например, у Магдалены Нойнер сейчас доход 2 миллиона евро.

У нас же, если девочка в 28-30-40 номерах - шансов попасть в национальную команду очень мало, а только в национальной команде ты можешь получить преференции, когда у тебя есть контракты, спонсоры, СБР, министерство спорта и регион платят зарплату, то есть тебе создают условия, и ты растешь. А если не получилось попасть в национальную команду, то ты можешь забуксовать. Надежда Писарева уехала, и на этапах Кубка мира она показывает 30-40 результаты, но зато она выиграла бронзу в эстафете, а у нас бы она не попала в состав, потому что у нас есть более сильные спортсмены.

Есть серьезная задача - выстраивать подготовку таким образом, чтобы государство просто так деньги не тратило. Мы должны защищать инвестиции государства. Как правило, вкладывают в спортсмена сегодня территории, муниципалитеты, серьезные госкомпании делают инвестиции, а потом приезжает какой-нибудь "жучок", предлагает деньги, квартиру, например, в Минске - и все. Один из вариантов, который сейчас рассматривается - проводить ранние детские соревнования под эгидой IBU, чтобы спортсмены были заиграны за Россию. Возможно, будут разрабатываться какие-то внутренние документы, чтобы, если есть возможность какими-то законодательными актами удержать проинвестированное, использовать эту возможность. Мы над этим серьезно работаем, потому что нельзя терять спортсменов – первые 30-40 спортсменов должны быть в России и держать серьезную конкуренцию на подступах к сборной и в самой команде.

Я не верю людям, которые уверяют, что могут прогнозировать результаты в биатлоне. Нужно обладать аномальными способностями, чтобы предвидеть результат в этом виде спорта, здесь слишком много неуправляемых обстоятельств – снег, мороз, порыв ветра, неправильная поправка, пошел дождь, не угадали с мазью, не угадали с группой, сломался боек, разбита трасса, и еще миллион мелочей, которые могут случиться со спортсменом, который очень хорошо готов. Я это прошел в Ванкувере, поэтому больше не даю и не принимаю никаких прогнозов.

Я не могу предсказать, что предпримут наши конкуренты. Сейчас идет работа даже не над спортивным результатом, каждая сборная хочет что-то придумать для того, чтобы быть хитрее, умнее и подвести своих спортсменов к Кубку мира в идеальном функциональном состоянии. Конкуренция на данный момент настолько высока, что только норвежцы кучно выстрелили в начале сезона, а все остальное время выигрывали разные спортсмены. Одна страна может подготовить одного спортсмена, который выступит в трех-четырех дисциплинах и продемонстрирует идеальную форму.

Сейчас очень важно, как подготовят лидеров команды. У нас тоже есть своя программа по подготовке Ольги Зайцевой, Светланы Слепцовой, Ивана Черезова, Евгения Устюгова. Понятно, что если лидеры будут в идеальной форме, шансы у нас будут в каждой гонке. Так же, как будут шансы и у французов, если они подготовят Мари-Лор Брюне, Мартена и Симона Фуркадов. Норвежцы, немцы – вот наши основные соперники, но в любой момент может победить словенец, чех или швейцарец. Может, например, выиграть швед Бьорн Ферри, который в Рупольдинге в гонке преследования шел, еле дышал, а на последнем отрезке всех обошел. Женская шведская команда сегодня вообще прилично выглядит (между прочим, с ними не первый год работает иностранный тренер). Здесь список претендентов может оказаться очень длинным, потому что биатлон действительно непредсказуем,за это его и любят. Повторю – я не верю прогнозистам от биатлона, но уверен, что проделанная в подготовительный период работа должна дать результат.

Если у нас появится выдающийся спортсмен типа Владимира Драчева и Сергея Чепикова.

Сейчас у нас есть Ольга Зайцева, Светлана Слепцова, Иван Черезов, но сейчас другие условия и правила игры - и дисциплин гораздо больше, и сезон длиннее, и цикл перед домашней Олимпиадой заставляет нас расставлять приоритеты. Из-за смещения задач подготовки очень сложно удержать спортсмена на очень высоком уровне весь сезон, да это и в принципе, даже без приоритетных задач, невероятно сложно.

Вспомните Олю Медведцеву, тогда еще Пылеву – она ведь была очень близка к завоеванию БХГ в предолимпийском сезоне 2004/2005, не хватило нескольких очков. Ей тогда в последней гонке даже в десятку заехать было не обязательно, а просто сил не было уже показывать результат, который она демонстрировала в течение сезона, - она ведь тогда пробежала все до единой гонки программы Кубков мира. Другой пример – Иван Черезов в прошлом году. Ведь у него очень сложно начинался сезон, и разогнался он только к финишу Олимпиады, а попади с формой чуть раньше, может быть, и смог бы претендовать на место, которое в итоге занял Эмиль Хегле Свенсен. Сейчас вот Тарьей Бё – один из главных претендентов, парню 22 года, у него достаточно уверенная и качественная стрельба, он здоров и чувствуется, что очень мощно подготовлен функционально, но впереди еще три этапа Кубка мира и Чемпионат мира.

Я понимаю подоплеку вопроса, он уже звучал сегодня чуть выше. Мы понимаем, что надо уважать болельщиков, они переживают, популярность биатлона невероятно высокая, трансляции повторяют по несколько раз. И видеть, как российские спортсмены проигрывали в декабре, было тяжело и обидно. Но поймите и вы, сегодня такая ситуация, что не надо распускать сопли и слезы, а надо ждать, когда работа принесет результат. Тем более, что результаты уже есть. Пусть пока только промежуточные, но ведь и сезон еще не завершен.

Спасибо, что вспомнили про баскетбол, это приятно. Баскетбол в моем сердце, он никуда не делся. Перейти в биатлон мне предложил Михаил Дмитриевич Прохоров, с которым мы вели и баскетбол, и много других спортивных проектов. Все эти проекты были успешными.

Биатлон – очень серьезный вид спорта, очень популярный, технически очень сложный. Я всегда был приверженцем того, что если ты понимаешь вид спорта, то ты в нем и должен быть. И тут поступило такое предложение. Предложение заключалось в том, чтобы в первую очередь выстроить внутреннюю систему в этом виде спорта. Понятно, что если в баскетболе я более детально знал сам вид спорта, то здесь мне была необходима помощь специалистов, которые объясняли мне многие вещи, я читал много литературы, материалы в интернете, чтобы понимать идеологию и философию этого вида спорта. Мне очень помогли и Владимир Барнашов, и Павел Ростовцев, и Виктор Майгуров, было очень много консультаций с Дмитрием Алексашиным и Виктором Маматовым.

Такой пул административного управления, который сейчас есть, рано или поздно тоже должен дать результат. Необходимо довести такие базовые проекты, как поддержка школ, надо восстановить кафедры по обучению тренеров, возродить детские соревнования и выстроить систему внутрироссийских стартов. Если проводить аналогии с биатлонным сезоном, мы сейчас где-то в июле, на втором сборе, когда идет самая тяжелая базовая работа.

Нужно детально разобраться в подготовке национальной команды, взять совершенно новые технологии, которые на сегодня существуют, - это все интересно.

Я полностью погрузился в биатлон, и, конечно, мне очень хочется добиться результата, хочется услышать российский гимн - и в Ханты-Мансийске, и особенно в Сочи.