«Это закончилось погромом генетики в СССР» Зачем при Сталине начали массово бороться с наукой?

Советская генетика начала отставать от мировой с 1948 года, после расширенного заседания Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (ВАСХНИЛ). После этого в стране прекратили преподавать генетику, книги о ней изъяли из всех библиотек и уничтожили, а большинство ученых-генетиков уволили. Об этом в интервью «Ленте.ру» рассказал доктор биологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник Института общей генетики им. Н.И. Вавилова РАН Илья Захаров-Гезехус.

Ученый отметил, что с начала 1930-х и до середины 1960-х годов в СССР сформировалась практика идеологической борьбы с научными оппонентами в естественных науках. Она получила название лысенковщина, по фамилии академика Трофима Лысенко.

Как сказал профессор, до начала лысенковщины «советские генетики находились примерно на одном уровне с европейскими коллегами и существенно уступали лишь американским». Однако после массового голода во многих регионах страны власти решили увеличить количество сельскохозяйственных научных учреждений, которые невозможно было обеспечить квалифицированными кадрами.

«В результате в сельскохозяйственную науку хлынул огромный поток честолюбивых и малограмотных недоучек, не желавших вникать в сложности научного знания, но агрессивно настроенных против "буржуазных" специалистов. Именно их и возглавил Трофим Лысенко», — объяснил Захаров-Гезехус.

Шарлатан или фанатик

Илья Захаров-Гезехус, который лично общался с Трофимом Лысенко, отмечает, что академик не был шарлатаном.

«Его скорее можно назвать человеком с параноидальным типом личности, слепо верящим в то, что проповедует», — отметил доктор биологических наук.

Одним из основных положений лысенковского учения стало отрицание генов как единицы наследственности и роли хромосом как материального носителя наследственности. По мнению Лысенко, наследственность свойственна любой частице клетки, не только хромосоме, а живые организмы изменяются адекватно окружающим условиям.

«Иными словами, Лысенко и его сторонники считали, что прививки растений изменяют их наследственность, — резюмировал биолог. — Однако генетики, занимающиеся изучением мутационного процесса, убеждались, что изменчивость не может быть направленной, так как распространяется во все стороны».

По его словам, Лысенко оказался в нужное время в нужном месте, а успешная карьера «народного академика» во многом связана с тем, что он мог общаться с советскими руководителями на понятном для них языке и обладал большим даром убеждения.

С середины 1930-х годов, получив поддержку на самом верху, Лысенко и его сторонники стали чаще обращаться к идеологическим лозунгам и применять наклеивание политических ярлыков на своих оппонентов. Так, свое выступление на II Съезде колхозников-ударников в феврале 1935 года Лысенко построил на разоблачении классовых врагов в науке, чем заслужил восторженную реплику самого Сталина, сидевшего в президиуме:

Однако, как говорит Илья Захаров-Гезехус, никто до сих пор не доказал, что Лысенко лично писал доносы на оппонентов: «Когда сторонники Лысенко обвиняли своих научных оппонентов в реакционности, в приверженности буржуазной идеологии — это можно считать доносом? Я думаю, что по меркам того времени — да».

«Пресмыкание перед буржуазной наукой»

«После победы в Великой Отечественной войне Лысенко стал излагать совсем бредовые идеи о теории эволюции. Теперь он отрицал внутривидовую борьбу и начал проповедовать идею перерождения видов, что пшеница может превращаться в рожь, а из яиц мелких лесных птиц могут рождаться кукушки. Разумеется, это возмутило всех биологов (ботаников, орнитологов), знающих эволюционную теорию Дарвина», — рассказал биолог «Ленте.ру». Несмотря на высокое покровительство, из-за высказываний Лысенко против него уже было настроено значительно больше биологов, чем в 1930-е годы.

Для борьбы с оппонентами академик стал активно действовать административными методами: сначала написал Сталину письмо с жалобой на своих оппонентов, а потом добился встречи с ним. Это можно назвать новым этапом лысенковщины, которая совпала с началом холодной войны и борьбой Советского Союза с «тлетворным влиянием Запада».

Переломным моментом стала августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года, которая закончилась торжеством сторонников Лысенко и «погромом генетической науки в СССР».

Лысенко удалось сохранить свое влияние даже после смерти Сталина: «Ходили слухи, что Лысенко лично выращивал кукурузу на даче у Хрущева, что их жены были очень дружны. Насколько это все достоверно, я не знаю, но разговоры об этом хорошо помню». При этом благодаря физикам-ядерщикам и лично Игорю Курчатову в стране началась частичная реабилитация генетики. Как подчеркнул Захаров-Гезехус, после расшифровки структуры ДНК западными учеными в 1953 году физикам важно было знать, как радиация воздействует на наследственность.

Но окончательный крах Лысенко наступил лишь после отставки Хрущева:

По воспоминаниям биолога, практически сразу после смещения Хрущева в октябре 1964 года в газетах стали появляться статьи об успехах и перспективах советской генетики, а к концу 1964-го в журнале «Наука и жизнь» вышла статья нобелевского лауреата, члена ЦК КПСС Николая Семенова с прямым осуждением Лысенко.

После отставки Лысенко с должности директора Института генетики АН СССР (ныне Институт общей генетики) советская наука окончательно освободилась от лысенковщины. На заседании Академии наук СССР академик Андрей Сахаров так отзывался о Лысенко и его стороннике Николае Нуждине: