Беслан: проверка без сомнений Прокурорский ревизор доволен работой следственной комиссии

Через год после захвата школы в Беслане Генпрокуратура России развернула бурную деятельность. В Северную Осетию с ревизией прибыл заместитель генпрокурора Владимир Колесников. Признав некоторые недостатки, допущенные в ходе расследования теракта, он назначил новые проверки и допросы. Другой заместитель генпрокурора Николай Шепель, возглавляющий следственную бригаду, решил не отставать от коллеги. Он заявил, что расследование теракта продлено до 1 декабря 2005 года, хотя и назвал эту дату не окончательной. Проявить такую активность раньше Генпрокуратуре, по всей видимости, мешало отсутствие приказа сверху. Прокурорская проверка началась только после распоряжения Владимира Путина.

Через несколько дней после начала своей ревизорской миссии Колесников заявил: "У следователей так много работы, что им даже некогда сходить на обед. Рабочий день пятерых следователей группы начинается с раннего утра и заканчивается за полночь. Люди работают буквально на износ, чтобы докопаться до истины". Первыми результатами этой работы стали обвинения в адрес руководства Северной Осетии. По словам Колесникова, руководитель республики Таймураз Мамсуров и глава комиссии североосетинского парламента по расследованию теракта в Беслане Станислав Кесаев отказываются сотрудничать со следствием. "Все будут допрошены! Все до одного! А то так складывается впечатление, что кому-то не интересна истина", - заявил Колесников. Шепель поддержал коллегу, выразив свое отношение к Кесаеву словами: "У меня лично к нему никаких претензий нет, кроме того, что гражданская позиция у него совершено негодная".

Гнев заместителей генпрокурора по поводу действий Кесаева хорошо понятен, учитывая, что глава осетинской комиссии позволяет себе не соглашаться с важнейшими выводами Генпрокуратуры. Как выяснилось в ходе расследования, к самым большим жертвам среди заложников привело обрушение крыши школьного спортзала вследствие пожара. Только после неоднократных заявлений Кесаева о том, что по спортзалу стреляли из танков, гранатометов и огнеметов "Шмель", Шепель признал этот факт. Впрочем, в отличие от осетинского депутата, Шепель отказывается считать действия военных причиной пожара: по его словам, крыша загорелась из-за взрывов заложенных в здании бомб. Еще один важнейший вопрос, в котором Кесаев расходится со следователями, касается числа террористов. Генпрокуратура настаивает на том, что в школе находились 32 боевика, причем все они, за ислючением Нурпаши Кулаева, были убиты. Комиссия осетинского парламента считает, что террористов было около 50. Наконец, Кесаев поставил под сомнение версию Генпрокуратуры о том, что все оружие террористы привезли с собой. По его словам, он не располагает доказательствами того, что оружие не было спрятано в школе заранее.

Колесников заявил, что прокуратуру очень интересуют результаты работы осетинской комиссии, и пообещал изучить ее выводы самым тщательным образом. Однако первые действия Колесникова никак не способствуют сотрудничеству в Кесаевым и его коллегами. Отношения заместителей генпрокурора с североосетинскими депутатами превращаются в склоку, тон в которой задал сам Колесников. После его гневного выступления республиканский парламент обратился с жалобой к генпрокурору Владимиру Устинову. Депутаты потребовали, чтобы Колесников принес публичные извинения "руководителям Северной Осетии, в чей адрес прозвучали скоропалительные выводы и резкие обвинения". Парламентарии попросили Устинова дать принципиальную оценку стилю работы Колесникова и отметили, что Шепель также допускал резкие высказывания в адрес Кесаева и республиканской комиссии по расследованию теракта.

Обвинения в адрес руководства Северной Осетии тем примечательнее, что работой следственной комиссии Генпрокуратуры Колесников остался в целом доволен. Он подчеркнул, что следователи проделали огромную работу. При этом Колесников выступил с не совсем понятным заявлением: "Цель прибывшей в республику спецгруппы заключается не в том, чтобы подвергнуть сомнению работу следственной группы Генпрокуратуры по Южному федеральному округу, а изучить то, что уже собрано, и дать соответствующую оценку материалам". Следует ли понимать, что оценка этих материалов не должна вызывать сомнения в качестве работы следствия?

Между тем повод для таких сомнений дал сам Колесников. Он сообщил, что Генпрокуратура назначила пожарно-техническую экспертизу по делу о теракте в Беслане. "Лучше поздно, чем не сделать. Ее надо сделать обязательно, чтобы получить все необходимые ответы", - заявил заместитель генпрокурора. Какие ответы могут получить эксперты, оказавшись на месте преступления через год после его совершения, Колесников не уточнил. Почему экспертиза не была назначена раньше и кто должен нести ответственность за такую халатность, также осталось неизвестным. Ясно лишь, что серьезных претензий к Шепелю у прокуратуры нет. Колесников пообещал, что Шепель продолжит работу в следственной комиссии, и выразил ему полное доверие.

Судя по первым действиям и заявлениям Колесникова, встреча "Матерей Беслана" с Путиным, после которой российский президент распорядился отправить в Беслан с проверкой представителей центрального аппарата Генпрокуратуры, мало что изменила в расследовании. Колесников похвалил ту самую следственную группу, на которую уже давно жалуются пострадавшие в результате теракта. Пока заместитель генпрокурора предпочитает перекладывать ответственность на североосетинскую комиссию, которая якобы отказывается помогать следствию. Остается надеяться, что Путин имел в виду нечто другое, когда распорядился провести "всестороннюю представительную проверку всей совокупности информации" по теракту в Беслане.

Дмитрий Томилов