Американцы прожили очередной нелегкий год - первый год новой демократической администрации, год больших надежд и больших разочарований. Жизнь в стране продолжалась под знаком экономического упадка, однако власти попытались совместить антикризисные меры с решительными реформами социальной сферы.
Как все начиналось
Главным событием начала года в США была, безусловно, инаугурация 44-го президента Барака Обамы. Вступление в должность первого в истории страны чернокожего главы государства привлекло в американскую столицу рекордное количество зрителей - примерно 1,8 миллиона человек, сопровождалось выступлениями мировых знаменитостей и вообще проходило с большой помпой. Ажиотажа ждали, к наплыву гостей готовились, меры безопасности принимали беспрецедентные, однако накладки были. Памятна, например, судьба группы обладателей пригласительных билетов на инаугурацию, застрявших на все время торжества в подземном тоннеле возле Капитолия. Без серьезных неприятностей, впрочем, обошлось.
Собственно церемония прошла благополучно, если не считать небольшого сбоя: председатель Верховного суда Джон Робертс, приводивший главу государства к присяге, в какой-то момент перепутал слова клятвы, так что Обаме пришлось с улыбкой промолчать. Недоброжелатели подняли вокруг этого досадного инцидента шум, и немалый, так что на всякий случай в камерной обстановке церемонию продублировали без запинок и оговорок. Впрочем, недовольные нашлись и в этот раз. Если на торжественной инаугурации использовалась Библия, на которой когда-то клялся сам Авраам Линкольн, то "дубль" инаугурации обошелся без Писания. Некоторые набожные граждане предсказуемо возмутились. Конечно, всем не угодишь, но если в январе недовольные были в явном меньшинстве, то в дальнейшем их число стало неуклонно расти.
Дела и замыслы Обамы
Помимо безработицы, ипотечного кризиса и прочих экономических бедствий, американцев в уходящем году пугали явления иного рода, прежде всего - так называемый "свиной грипп", он же грипп A/H1N1. Всего в мире с воздействием вируса связывают гибель примерно десяти тысяч человек, а в США - более четырехсот. Интересно, что на волне вызванной гриппом истерии администрации Обамы наконец удалось провести через Сенат очередного - уже третьего подряд - кандидата на пост главы министерства здравоохранения: эту должность заняла губернатор штата Канзас Кэтлин Сибелиус.
Пожалуй, рост народного недовольства - неизбежное бремя для президента, пришедшего к власти в таких условиях: люди автоматически списывают тяготы экономического спада на некомпетентность и нерасторопность власти. Одним из самых амбициозных проектов Обамы стал план стимулирования национальной экономики, который был одобрен Конгрессом в феврале и обошелся федеральной казне в 787 миллиардов долларов. Об оправданности и эффективности избранных мер можно спорить, но причин жаловаться у американцев намного меньше не стало: уровень безработицы достиг 10-процентной отметки, многие банки прогорели, люди лишались жилья, акции падали, а дефицит бюджета США утроился и вырос до рекордного показателя в 1,4 триллиона.
В такой ситуации Обама - недаром же он баллотировался с посулами глобальных перемен - решился на проведение реформ, главнейшая из которых - реформа системы здравоохранения. Передел в этой области - давняя мечта демократов, за воплощение которой безуспешно брался еще Билл Клинтон. Цель реформы очевидна и вполне благородна - обеспечить медицинской страховкой миллионы незастрахованных американцев, но предложенный механизм решения проблемы стал предметом ожесточенных споров. Как среди избирателей, у которых дело порой доходило до драк, так и среди политиков. Хотя Демократическая партия имеет большинство в обеих палатах Конгресса, республиканцы сделали все возможное, чтобы планам администрации воспрепятствовать, и процесс согласования реформы шел долго и болезненно. Бралось правительство Обамы и за другие общественные сферы, например - запустило программу улучшения школьного образования, но на фоне здравоохранительных битв все эти начинания, бесспорно, меркнут.
Рейтинги и слухи
Одно из наиболее запоминающихся событий года в США американцы называют "чудом". 15 января лайнер авиакомпании US Airways из-за столкновения со стаей птиц над Нью-Йорком потерял оба двигателя, и полторы сотни пассажиров оказались на волосок от смерти. Ситуацию спас командир экипажа, бывший военный летчик Чесли Салленбергер. "Салли", как его зовут знакомые, сумел посадить "Аэробус" на поверхность реки Гудзон и заслуженно стал национальным героем.
Как известно, от любви до ненависти - один шаг. И по мере затихания всеобщей "обамомании" это небольшое расстояние (если и не до ненависти, так до явной антипатии) преодолевало все больше американцев. Если в период после инаугурации работа президента вызывала одобрение у 65-70 процентов американцев, то к концу года этот показатель сильно понизился: в разное время разные источники громогласно заявляли о падении президентского рейтинга ниже 50 процентов. Однако помимо обычных политических симпатий и антипатий, представления сограждан о 44-м президенте порой приобретали более причудливые формы.
К примеру, в апреле - казалось бы, народ уже должен был познакомиться с новым главой государства, - социологи выяснили, что каждый десятый американец считает Обаму мусульманином. Очевидно, сказались слухи, которые исподволь распускались недоброжелателями в ходе предвыборной кампании. Кроме того, Обама - не просто Барак, а Барак Хусейн, что само по себе будит в некоторых душах смутные страхи. Нашлись, впрочем, и те, кто попытался "копнуть глубже" и облечь эти страхи в более стройные формы.
Американцы с их традиционным почтением к свободе слова и доступности информации столь же традиционно тяготеют к разоблачению властей, эту самую информацию скрывающих. Конспирологи в Америке весьма активны, и новый президент с его международным происхождением и нестандартной биографией оказался для разоблачителей лакомой дичью. Наиболее известная теория гласит, что Обама - сын американки и кенийца - на самом деле родился не на Гавайях, а где-то за пределами США, а значит - не является американским гражданином по рождению и не может быть президентом.
Наследники колонистов
В одной из своих речей Обама говорил, что после вступления на пост в каком-то смысле перестал быть чернокожим: став президентом всех американцев, он вроде как поднялся выше расовых различий. Тем не менее в скандалы на расовую тему президента пытались втягивать неоднократно. К примеру, в феврале газета New York Post подверглась критике за карикатуру, на которой новая администрация была представлена в образе обезьяны: возмущенные правозащитники напоминали, что сходство с приматами - негативный стереотип в отношении негров. Тогда президент разумно от комментариев воздерживался, зато позднее, в июле, неловко ввязался в другой расовый скандал, разыгравшийся вокруг ссоры белого полицейского и черного профессора.
Приверженцы идеи о внеамериканском происхождении Обамы - лишь малая часть разношерстной армии его противников, активизировавшейся в первый год работы нового президента. Движение недовольных набрало силу на базовом уровне политической жизни - в Америке этот уровень называют "корнями травы". Акции протеста против курса Обамы, - а заодно и против всей вашингтонской политики, которую он обещал, но так и не смог пока основательно перетрясти, - называли "чаепитиями" в честь Бостонского чаепития 1773 года, исторической акции протеста американских колонистов против британского владычества. Аналогия неслучайна: как когда-то жители колоний заявляли, что корона не заботится об их интересах, а лишь выкачивает налоги, так и теперь консервативные активисты говорят о федеральном правительстве.
Важно, что понятие "консервативные активисты" здесь не тождественно республиканцам - партии, взявшейся в новейший период истории защищать консервативные ценности. Дело в том, что участники "чаепитий" с готовностью обрушивали критику и на демократов, и на республиканцев: все они, дескать, одним миром мазаны и одинаково жируют за счет американского налогоплательщика. Консервативные республиканские политики, впрочем, не преминули поддержать новомодные акции и погрозить вашингтонским деспотам: отметился, в частности, техасский губернатор Рик Перри, который потешил избирателей прозрачными намеками на отсоединение "Штата одинокой звезды" от загнившей федерации. Кульминацией протестного движения стала массовая демонстрация в Вашингтоне - сентябрьский "Марш налогоплательщиков", собравший, по некоторым данным, целый миллион манифестантов.
Испытание выборами
Знаменательными в смысле иллюстрации настроений общества стали внеочередные выборы, состоявшиеся в некоторых частях страны 3 ноября. Исход голосований расценивался как первое электоральное испытание для новой демократической администрации. В частности, большое значение придавали выборам губернаторов, проходившим в двух штатах - Нью-Джерси и Вирджинии. В обоих случаях победу одержали кандидаты-республиканцы, хотя Нью-Джерси - штат традиционно демократический, а республиканская Вирджиния на президентских выборах голосовала за Обаму. Такие результаты недвусмысленно засвидетельствовали: в свете кризиса, войн и буксующих реформ демократы сдают позиции.
Впрочем, неприятные новости ноябрь принес и республиканцам. Играя на всеобщем разочаровании в Обаме, "Великая старая партия", конечно, окрепла, но фундаментальной новой стратегии, о необходимости которой все говорили после провала на выборах-2008, так и не выработала. Более того, в рядах республиканцев наметился разброд: консерваторы, охваченные пафосом протестных "чаепитий", стали разочаровываться в партийном истеблишменте и претендовать на самостоятельность. Показательным считают историю внеочередных выборов в Конгресс от 23-го избирательного округа штата Нью-Йорк: значительная часть республиканцев отказалась поддерживать умеренного кандидата Диди Скоццафаву и выступила на стороне представителя "третьей" партии - Консервативной, в результате чего кампания Скоццафавы с треском провалилась, и один из немногих республиканских бастионов в демократическом Нью-Йорке был сдан врагу.
Взгляд вперед
Следующий большой рубеж для американских политических сил - промежуточные выборы 2010 года, на которых будет разыгрываться треть кресел в Сенате и все места в Палате представителей. Расстановка сил на этих выборах пока далеко не ясна, так что каждая из соперничающих сторон может захватить инициативу. Одна из главных забот республиканцев - укрепить партийное единство и не потерять голоса консерваторов: инициативная группа в национальном руководстве партии даже разработала для кандидатов специальный "тест на консервативность". Что касается демократов, то их успех во многом связывают с дальнейшим продвижением здравоохранительной реформы.
В декабре, накануне западного Рождества, в Сенате состоялось решающее голосование по вопросу о реформе здравоохранения: как и ожидалось, законопроект был одобрен большинством в 60 голосов. В нижней же палате Конгресса проект реформы утвердили раньше: дискуссии там оказались хоть и не менее ожесточенными, но не столь протяженными во времени. После Рождества начался новый этап утверждения реформы: согласование версий законопроекта, одобренных конгрессменами и сенаторами. И вскоре - в зависимости от ее успехов и сопутствующих факторов - реформа здравоохранения может превратиться либо в мощный козырь демократов, либо в главное оружие республиканцев.