В весеннюю сессию Госдума успела принять два закона, которые приближают российское законодательство к цивилизованному: теперь в стране официально появились "рейдеры" и "инсайдеры". Наказания и за то, и за другое в России до этого носили единичный характер, хотя и рейдерство, и торговля с использованием инсайдерской информации – весьма популярные способы обогащения в стране, в которой многие бизнес-проблемы решаются с помощью взяток.
Тюрьма за пронырливость
Закон об инсайде в России разрабатывался уже давно. Потребность в нем возникла еще в 1990-х годах, когда стал активно развиваться биржевой рынок. Сделки со знанием инсайдерской информации, то есть информации, которая не общедоступна, начались в тех же 1990-х годах и ведутся доныне. Их часто можно отследить по графикам движения тех или иных акций, облигаций или других ценных бумаг, но доказать "инсайд" было довольно сложно. И не только сложно, но и бесполезно - как штрафовать и на сколько сажать в России за то, за что штрафуют и сажают во всем остальном мире, было неясно.
Газета "Коммерсант" еще в 2008 году составила маленький список случаев самого вопиющего инсайда, за который никто и никогда не был наказан. Так, в 2004 году на рынках начался резкий рост российских акций и облигаций ровно за 15 минут до того, как агентство Standard&Poor's подняло суверенный рейтинг России. Может быть, случайность? Вряд ли, ведь в октябре 2003 года случилось ровно то же самое, только с агентством Moody's.
Примеров подобного рода можно привести десятки, если не сотни. Даже глава Федеральной службы по финансовым рынкам Владимир Миловидов признавался, что инсайда в России очень много. Когда с ним начнут бороться по новому закону, пока не совсем ясно. Ведь формально он еще не начал действовать – в начале июля Госдума одобрила его в третьем чтении. Это означает, что теперь закон должен пройти Совет Федерации и затем поступить на подпись к президенту. Но и после этого "посадки" не начнутся: ФСФР потребуется еще где-то около полугода, чтобы принять все необходимые подзаконные акты.
Кроме того, уголовная ответственность за использование инсайда начнет применяться только через три года: у ФСФР нет опыта вынесения решений по таким делам, поэтому три года уйдут только на накопление информации. Очевидно, что чиновникам потребуется и какое-то прецедентное дело - по нему станет понятно, как именно теперь будут судить за инсайд.
В документе, принятом Госдумой, говорится, что инсайд определяется как закрытые сведения, составляющие коммерческую, служебную, банковскую тайну или "тайну связи", которые способны повлиять на цену финансовых инструментов, валют, товаров.
Приведем самый простой пример инсайда. Допустим, встречаются руководитель "Газпрома" Алексей Миллер и глава ВР Тони Хейворд. На встрече за закрытыми дверями говорится, что "Газпром" покупает ВР, но объявить об этом стороны планируют только через неделю. Очевидно, что после публикации данных о сделке акции "Газпрома" резко вырастут в цене. И вот переводчик, который присутствовал на встрече, говорит своему знакомому трейдеру: купи-ка мне, друг, акций "Газпрома" на все деньги, что только есть. Затем проходит неделя, объявляется о сделке, ценные бумаги "Газпрома" дорожают, и тут наш переводчик продает только что купленные акции. За проведенную таким образом сделку он теперь может сесть.
Это - самый банальный вариант инсайда, обычно сделки заключаются более хитрым образом - так, чтобы никто не мог подкопаться. Вот совсем недавний пример из американской практики - в марте Комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC) обвинила двух банкиров российского происхождения в использовании инсайда. "Сообщи мне, закончил ли ты собирать урожай и сколько ты можешь передать мне килограммов картошки для родителей. Они сейчас в Турции", - писал один банкир другому. В переводе с немудреного шифра это означало, что одну из турецких компаний, о которой было сообщено заранее, скоро приобретут, поэтому необходимо вложиться в ее акции.
Владимир Миловидов. Фото с сайта ФСФР
Lenta.ru
Самое опасное в инсайде – это то, что инсайдером может оказаться кто угодно, от секретарши или того же переводчика до самого Миллера или Хейворда. А уж работа на должности чиновника в каком-нибудь контролирующем органе для профессиональных инсайдеров вообще идеальный вариант: узнавать о готовящихся проверках или нарушениях государственные мужи могут намного раньше, чем пресса.
Во всем мире на инсайдерской информации зарабатываются миллиарды долларов. И поэтому карают за инсайд весьма строго. Так, в конце 2009 года в США был арестован миллиардер Радж Раджаратнам, отличавшийся прямо-таки нечеловеческой (так и хочется сказать осьминожьей) проницательностью. С 1997 года его хедж-фонд сумел предсказать сразу несколько падений и подъемов рынка, благодаря чему состояние миллиардера росло как на дрожжах. По совокупности Раджу Раджаратнаму предъявили обвинения едва ли не на 200 лет тюрьмы, но сам миллиардер готов оспаривать в суде свою невиновность.
В Китае обвинений на мифические 200 лет не предъявляют, но зато сажают оперативно: один из богатейших жителей страны Хуан Гуанюй (Huang Guangyu) сел на 14 лет в том числе и за использование инсайда. В России таких сроков не будет: когда система с "посадками" начнет работать, максимум, на который могут посадить инсайдеров, будет составлять семь лет.
Тюрьма за "подсад"
Если закону об инсайде еще предстоит пройти Совет Федерации и президента, то поправки в законы, направленные на борьбу с рейдерами, уже подписаны Дмитрием Медведевым.
Рейдерство - такой вид полулегального и нелегального бизнеса, что без нарушения Уголовного кодекса обойтись в нем нельзя. Во-первых, обязательно надо давать взятки, во-вторых, лоббировать нужные решения суда. Так что формально за рейдерство можно было посадить и раньше, но только с введением новых поправок в законодательство стало возможным проследить всю цепочку рейдерского захвата целиком.
Как происходят такие захваты? Самый простой пример - подделка решения собрания акционеров или какого-нибудь важного документа. От такого захвата не застрахован никто - в один прекрасный день у здания любого предприятия могут оказаться сотрудники какой-нибудь охранной конторы, которые заявят собственникам, что компания им больше не принадлежит. И даже покажут документы, где про все это говорится. С подписями, штампами, печатями.
Другой вариант - блокировка работы компании с помощью исков. Для этого надо купить миноритарный пакет акций захватываемого актива и бомбардировать суды исками. А если и суд "купленный", то можно довольно скоро поставить компанию на грань разорения. А там уж выдвигать руководству какой угодно ультиматум.
Рейдеры пользуются не только откровенно мошенническими способами, но и несовершенством законодательства, а также несовершенством людей. Всем известно, что за взятку многие российские чиновники поставят подпись под каким угодно документом. "Ведомости" со ссылкой на "Национальный антикоррупционный комитет" в середине июня 2010 года опубликовали даже прейскурант взяток. Внесение в учредительные документы изменений или перенос судебного заседания - 10 тысяч долларов. Возбуждение уголовного дела - 30 тысяч долларов. Отмена возбуждения - 50 тысяч долларов. И так далее.
По идее, новые поправки в законодательство позволят пресекать рейдерские захваты уже на начальных стадиях - фальсификация реестров, например, будет выделена в отдельную статью Уголовного кодекса. Но как все это будет работать и на сколько могут сесть рейдеры, не очень понятно - как и в случае с инсайдом, необходимо дождаться прецедентного дела, которое бы определило правила игры. Работать судам и государственным обвинителям, если они хотят добиться результата, придется по живому: кризис количество атак на бизнес не уменьшил.
Итог прост
Если закон об инсайде и антирейдерские поправки в России заработают, то российским бизнесменам будет за что похвалить Дмитрия Медведева и без Сколково, модернизации и прочих инноградов. Президент с самого начала своей работы объявил, что будет бороться с коррупцией, и если раньше дело ограничивалось заявлениями, то теперь есть и законы. Оба, как ни крути, создавались по инициативе Медведева.
Другое дело, что исполнение обоих законов напрямую зависит от дальнейшей борьбы с коррупцией. Ведь если дело ограничится принятием законов, то с мертвой точки оно вряд ли сдвинется - в России все так же можно будет получить любое решение суда или инсайдерскую информацию за "скромное вознаграждение". А если коррупция будет постепенно искореняться, то и инсайд станет добывать сложнее, и рейдеров станет поменьше. Но до этого еще очень далеко.