«Он бредил, заговаривался и воображал себя собакой» Книга Мартина Гилберта «Первая мировая война»

Профессор Оксфордского университета, почетный доктор университета имени Бен-Гуриона, автор более восьмидесяти книг (включая официальную биографию Черчилля и историю Холокоста) сэр Мартин Гилберт, чье владение первоисточниками позволило ему стать не только знаменитым историком, но и великолепным рассказчиком, умер в феврале 2015 года. Его книга «Первая мировая война», впервые выходящая на русском языке, увидит свет в 2016 году. Почему эта война оказалась неотвратимой, хотя началась в результате сплетения случайных обстоятельств? Как она изменила судьбы миллионов и привела не только к краху империй и революциям, к геноциду и эпидемиям? Почему Первую мировую называют предтечей Второй? Ответы на эти вопросы Гилберт дает в почти 800-страничном труде, основанном на документальных источниках, установленных фактах, рассказах очевидцев и историях участников.

С разрешения издательства «КоЛибри» «Лента.ру» публикует отрывок из книги Мартина Гилберта «Первая мировая война».

В то время как Англия подавляла Пасхальное восстание в Дублине, британские дипломаты в соответствии с тайным соглашением с Францией делили Малую Азию. В Леванте под контроль Франции передавалось побережье Ливана вместе со столицей Бейрутом. Над арабским суверенным государством Сирией со столицей в Дамаске устанавливался протекторат Франции. К Великобритании отходил портовый город Хайфа и город крестоносцев Акра. Таким образом, она будет контролировать залив, который станет средиземноморским терминалом для нефтепроводов, идущих из Месопотамии. Над Палестиной установят тройной протекторат Великобритания, Франция и Россия. Арабское государство под британской опекой будет простираться от Средиземного до Красного моря.

Размах раздела впечатлял, но до поражения Турции было еще далеко. 26 апреля 1916 года в Париже соглашение подписали сэр Марк Сайкс и Жорж Пико, под чьим именем оно и стало известно. Три дня спустя в Куте сдались британские и индийские войска. По масштабу победа турок была сравнима с эвакуацией Галлипольского полуострова три месяца назад. Днем ранее туркам предложили два миллиона фунтов золотом и обещание, что никто из тех, кого они отпустят, не будет сражаться с турками, но предложения были отклонены. После капитуляции войска Таунсенда попали в плен.

29 апреля более девяти тысяч человек стали военнопленными. Для Великобритании это стало потрясением: в Куте презренному турку сдалось больше солдат, чем когда-то американцам в Йорктауне. Более 2500 тяжелораненых и больных отпустили в обмен на освобождение такого же числа турецких военнопленных. 30 апреля Кутский гарнизон был отконвоирован в далекую Анатолию.

3 мая, когда было уже слишком поздно спасать гарнизон в Куте, отряд русских войск достиг месопотамской границы, где по радио узнал о том, что Кут сдался. Они продолжили наступление вглубь территории, захватили месопотамский город Ханакин, но дальше им продвинуться так и не удалось. Российские войска не смогли достичь цели, поставленной довоенным руководством: дойти до теплых вод Персидского залива.

В 1915 году в боях на Западном фронте погибло более семи тысяч индийских солдат, 1700 были убиты на Галлиполи, а в Месопотамии потери индийцев были самыми тяжелыми и превысили 29 тысяч человек. Отсюда тысячи раненых индийских солдат морем возвращались в Бомбей. Редактор Times of India, Стенли Рид, возмущенный нескончаемым «потоком сломленных людей», в редакционной статье обрушился на власти, обвиняя их в поражении. «Больных и измученных людей, которых считали «выздоравливающими», перевозили на обычных транспортных судах, а тысячи нуждавшихся в медицинской помощи плыли на плохо оборудованных кораблях».

Из 850 тысяч индийцев, покинувших родину во время Первой мировой войны, 49 тысяч погибли в бою. Индия внесла свой вклад и в военную промышленность, в частности произведя 555 миллионов пуль и более миллиона снарядов. Более 55 тысяч индусов работало в Индийском трудовом корпусе мясниками, пекарями, плотниками, сапожниками, портными и работниками прачечных. Многие занимались черной работой на линии огня. В Дели на памятной арке увековечены потери Индии, ее оплаченный кровью вклад в военные усилия союзников.

Решимость Турции любой ценой сохранить контроль над всей империей стала очевидна, когда 6 мая в Сирии по приказу губернатора Джемаль-паши повесили 21 сирийского араба: 14 в Бейруте и 7 в Дамаске. Все они были ярыми поборниками сирийской автономии. Одним из тех, кого повесили в Дамаске, был сенатор османского парламента в Константинополе, Абдаль-Хамид аль-Захрави. Когда во время казни оборвалась веревка, палач без колебаний повесил его снова, на сей раз успешно. Позже в том же месяце в Иерусалиме были повешены еще два арабских лидера: муфтий Газы Ахмед Ариф аль-Хусейни и его сын Мустафа. Обоих схватили, когда они покидали Газу, чтобы присоединиться к арабскому восстанию в Хиджазе.

За эти казни Джемаль-паша получил прозвище Кровавый. Антитурецкие настроения росли по всему Леванту. Многие из казненных стремились к отделению Сирии и Ливана от Османской империи, некоторые намеревались предложить французам захватить побережье. Уже звучали призывы к восстанию, однако воспользоваться антитурецкими настроениями союзники не могли: четыре месяца назад операция на Галлиполи, как и в Месопотамии, обернулась крахом, а Салоникский фронт служил постоянным напоминанием о трудностях высадки десанта с моря. Более четверти миллиона человек воевали на Салоникском фронте, но, не считая мелких стычек, они были бессильны против хорошо окопавшихся болгар. Клемансо насмешливо спрашивал, чем они там занимались все это время: «Копали? Тогда пусть во Франции и Европе их знают как салоникских садовников».

1 мая в штабе немецкой армии в Восточной Франции в Шарлевиле посол США в Германии Джеймс Джерард выразил протест лично кайзеру против непрекращающихся потоплений торговых судов немецкими субмаринами. Кайзер в ответ заявил, что осуждает британскую морскую блокаду Германии и то, что США эту блокаду поддерживают. Прежде чем позволить своей семье и внукам голодать, он «взорвет Виндзорский замок и всю королевскую семью». Джерард от имени Соединенных Штатов настаивал на том, чтобы кайзер санкционировал нападение подлодок только на военные корабли. Американская политика, объяснил посол, придерживается принципа, по которому субмарины могут пользоваться «правом осмотра и обыска, но не должны торпедировать или потоплять любые суда, если только пассажиры и команда не находятся в безопасности».

В течение недели немецкое правительство дало такие заверения, опасаясь вступления Америки в войну. Но в письме в Государственный департамент посол выразил уверенность в том, что «рано или поздно Германия под воздействием общественного мнения, а также фон Тирпица и консервативных партий вновь развяжет неограниченную подводную войну, возможно, уже осенью, но в любом случае не позже февраля-марта 1917 года».

Битва между французами и немцами при Вердене не затихала ни на день. 5 мая после незначительного успеха немцев французский сержант писал: «Разве кто-то сможет пробиться сквозь зону уничтожения вокруг нас?» Три дня спустя 350 немецких солдат погибло в форте Дуомон в результате взрыва склада боеприпасов. 19 мая немцы при обстреле Шаттанкура впервые применили снаряды со сжиженным газом, тем не менее линия обороны выстояла. Генерал Петен, видевший, как 21-летние солдаты возвращались с поля боя под Верденом, писал: «В их блуждающем взгляде отражался ужас, свидетелями которого они стали, походка и осанка выдавали их глубокое отчаяние. Они были сокрушены чудовищными воспоминаниями».

Немецкие солдаты под обстрелом французской артиллерии

Фото: Scherl / Globallookpress.com

В британском секторе Западного фронта в середине мая будущий британский премьер-министр, лейтенант Гарольд Макмиллан написал матери после отражения немецкой атаки: «На современном поле боя больше всего поражают скорбь и пустота». Макмиллан верил, что правда на стороне союзников, и эта вера помогает британскому солдату продолжать сражаться. В письме он критиковал все разговоры о миротворческой деятельности. «Если дома кто-то думает или говорит о мире, — написал он матери, — ты можешь честно сказать, что армия достаточно устала от войны, но готова бороться еще полвека, если это понадобится, пока конечная цель не будет достигнута».

Британские ежедневные газеты, по его словам, «полны глупостей о нашем «истощении», а люди в тылу только и думают что о личных сварах, и может показаться, что главные цели преданы забвению». Многие солдаты «ни за что не вынесли бы такого напряжения и ужасов, с которыми мы ежедневно сталкиваемся, если бы не чувствовали, что это больше чем война, это крестовый поход».

Макмиллан написал матери, что все солдаты непоколебимо уверены «в правоте нашего дела и в том, что, в конце концов, нас ждет триумф». Триумф неизбежен как раз благодаря тому «чувству морального превосходства» союзников, которое в один прекрасный день и станет решающим фактором.

За линией фронта тирания оккупационных властей охватила все сферы жизни, и союзники широко освещали их злоупотребления. 12 мая немцы депортировали из оккупированной Франции 25 тысяч мужчин и женщин на сельскохозяйственные работы в Германии. Им дали лишь полтора часа на сборы. Три дня спустя в Бельгии немецкий генерал-губернатор приказал всем безработным отправиться на работу в Германию.

Использование иностранной рабочей силы позволило Германии высвободить еще больше трудоспособных немцев для боевой службы. Германия черпала из оккупации средства для продолжения войны.

В Месопотамии начался настоящий «марш смерти», прообраз «маршей смерти» еврейских узников концлагерей, которые организовывало гестапо в конце Второй мировой войны. Захваченных в Куте солдат — почти 12 тысяч человек, как британцев, так и индусов, — гнали на север, пренебрегая их статусом военнопленных и никак не заботясь об их благополучии.

Марш начался в Куте 6 мая. На второй день пленников, у многих из которых ночью забрали обувь, заставили пройти 24 километра без воды под палящим солнцем. Тех, кто спотыкался и падал, арабские охранники избивали плетьми и палками. Офицер, плывущий в Ктесифон на лодке, смотрел, как пленные идут по противоположному берегу. «Измученные, они жаждали смерти и тянули руки к нашей лодке. Они едва волочили ноги, некоторые падали, а тех, кто отставал, подгоняли ударами дубинок и палок».

В самом Ктесифоне этот офицер, капитан Э. О. Моулси, видел «грязную зеленую пену на губах умирающих, видел мух, снующих в открытых ртах». 18 мая пленные дошли до Багдада, где американский консул, мистер Бриссел, заплатил турецким властям за разрешение отправить 500 человек в больницу, а затем назад в Басру. На обратном пути более 160 умерли от истощения. Ради безопасности тысяч пленных, которые продолжили пеший путь на север, тем, кто добрался до безопасной Басры, запретили говорить о лишениях, которые им пришлось пережить.

Три дня продержав военнопленных в грязном и душном загоне, их погнали дальше. В Тикрите их забросали камнями, когда они еле брели по городу. Офицеры, которых отделили от солдат, заметили, что даже больных забрасывали камнями, стоило им выползти из хижин, где они пытались отдохнуть. Эти люди «боялись отойти даже на несколько шагов, чтобы облегчиться, — их могли убить ради одежды». Еще один офицер рассказал, как наткнулся на британского солдата, брошенного турками в пещере: «очевидно, он несколько дней не ел, но пытался сползти к реке. Он бредил, заговаривался и воображал себя собакой». Заметив среди семи обнаженных тел, валявшихся во дворе, одного человека, подававшего признаки жизни, его товарищ попросил арабского охранника дать ему попить. «Он взял бутылку с водой и спросил, где тот человек. Ничего не подозревая, я показал, и араб взял его за голову, с силой разжал челюсти и затолкнул внутрь горлышко бутылки. Несколько пузырей, судорога — и бедняга умер, захлебнувшись».

Генерала Таунсенда перевезли на поезде из Мосула в Константинополь по завершенному анатолийскому участку железной дороги Берлин — Багдад. На том же поезде везли тело фельдмаршала фон дер Гольца, умершего в Багдаде, когда осада Кута подходила к концу. В то время как люди Таунсенда в плену подвергались унижениям и ужасам «марша смерти», ему самому выделили резиденцию на острове Принкипо возле Константинополя, где он оставался до окончания войны.

Из 2500 британских солдат, захваченных в Куте, 1750 умерло по пути на север или в ужасных условиях анатолийского лагеря для военнопленных. Из 9300 индийских солдат, взятых в плен в Куте, умерли 2500, общее число погибших составило 4250 человек. Эта повесть о боли и смерти — одна из самых страшных страниц войны.