Общество памяти Почему поляки не любят русских

В Сахаровском центре при поддержке Фонда Егора Гайдара состоялась встреча с польским историком, членом Совета варшавского Института национальной памяти Анджеем Пачковски. Он прочитал лекцию о взаимоотношениях между Россией и Польшей, которые уже много веков по-разному видят ключевые моменты общей истории. То, что в учебниках одной страны описывается как героизм, в учебниках другой представляется как позор, предательство, поражение. «Лента.ру» записала основные тезисы его выступления.

Кривая отношений

Как выглядит история отношений между поляками и русскими с точки зрения польских историков? Она уходит в глубокую древность, в то время, когда не было наших государств и русские с поляками плохо владели письменностью, и поэтому оставили мало свидетельств. Из редких источников X века до нас дошли сведения о династических браках и войнах за территорию.

В какой-то момент русы отняли у соседей кусок приграничной земли, в ответ поляне (это еще не поляки, а племя полян) отправились на восток. Польский князь даже побывал в Киеве, но уладить конфликт не удалось. Борьба за спорную землю — Червенские города (сегодня их бы назвали областью) — продолжалась многие годы. Ее прервало нашествие монголов, от которого больше пострадали русы. Они были вынуждены перевести столицу во Владимир, а затем в Москву.

В середине XIV века спустя 300 с лишним лет эти Червенские города (Червонная Русь) были захвачены Польшей и вошли в состав Польского Королевства. Конфликт с восточными соседями долгое время касался не поляков как таковых, а Великого княжества Литовского, поскольку до середины XVI века Польша не граничила с русской землей. У княжества были свои лидеры, оно вело свою политику.

Только в середине XVI века, когда была заключена уния между Великим княжеством Литовским и Польским Королевством, в рамках которой последнее получило Киев и прежние русские земли, Польша стала партнером в борьбе с Русским государством. Активность на восточных территориях связана с господством в Польше Стефана Батория, который вел за них довольно ожесточенные бои.

В это же время Иван Грозный пытался передвинуть границы на запад и получить доступ к Балтийскому морю. С его смертью начался период дестабилизации Русского государства, который поляки пытались использовать. Они предложили Москве персональную унию: создать конфедерацию между Великим княжеством Литовским, Польским Королевством и Русским государством (1600 год).

В Москву приехала делегация, во главе которой был православный поляк — князь Сапега. Часть русской элиты была согласна на унию, но они требовали, чтобы польский король принял православие. Это оказалось невозможным. После неудачной миссии Сапеги в Москву поляки пытались влиять на ход смуты в России и поддержали Лжедмитрия I, который был коронован в 1605-1606 годах с помощью польского войска и получил финансовую поддержку поляков. Стоит отметить, что это была не государственная деятельность, а инициатива польских элит. Хорошо известно, чем все это закончилось.

После смерти Лжедмитрия I поляки стали вести войну, пытаясь захватить московский престол. В 1610 году польское войско под командованием гетмана Станислава Жолкевского вошло в Москву, заняло Кремль и попыталось посадить польского короля Владислава Вазу (сына короля Сигизмунда III) на престол. Это кончилось изгнанием поляков из Москвы. Сегодня по этому случаю русские празднуют государственный праздник.

Польша успешно соперничала с Россией. Для поляков было важно, что это соперничество происходило не на территории Польши, а на территории Руси и инфлянтов (Ливонии). Важным контекстом тех территориальных конфликтов были конфессиональные различия между православием и католицизмом, что усиливало его. То есть это был не только интерес экономического характера или политические амбиции монархов, но также конфессиональное, а порой и цивилизационное различие.

Катастрофа

В середине XVII века ситуация изменилась, Польша была на грани катастрофы. Восстание казаков на Днепре, затем нашествие с Севера (так называемый Шведский потоп), которое привело страну к краху. Вдобавок, в конфликт с казаками включилась Россия, поддержав Богдана Хмельницкого. В результате Речь Посполитая потеряла Смоленщину и территорию восточнее Днепра вместе с Киевом. Это была первая территориальная победа Москвы над Варшавой.

Точки над «i» расставил Петр Великий, который не только модернизировал Россию, но и умело вел войны. С тех пор как он получил реальную власть (с 1696 года), Польша теряет субъектность в международных отношениях. Петр превратил Россию в европейскую державу, и благодаря ему Россия начала лидировать на Востоке.

Это стало очевидно в начале его правления, во время Северной войны между Россией и Швецией, которая проходила на территории Польши, хотя последняя в ней не участвовала. Войска проходили по стране без разрешения поляков. Почему Польша оказалась столь слабой? Она не смогла ответить на те вызовы, которые ставила эпоха: все ее соседи — Пруссия, Австрия — были абсолютными монархиями, а в Польше культивировалась шляхетская демократия, неэффективный инструмент державной политики.

Польша оставалась суверенным государством с сеймом, королем, со своей монетой, но она потеряла влияние в международных отношениях. Польский король делал все, что ему приказывали из Петербурга. Такому положению вещей пыталась сопротивляться республиканская шляхта. Тогда была создана Барская конфедерация, и в 1768 году вспыхнуло первое антироссийское восстание. Оно длилось несколько лет, было подавлено, погибло несколько десятков конфедератов. Более 10 тысяч человек сослали в Сибирь. Понятие «Сибирь» с этого момента в польской истории будет синонимом мученичества.

Ликвидация Польши

В 1772 году три государства — Россия, Пруссия и Австрия — разделили часть Польши. Акт об этом был подписан в Петербурге. Екатерина Великая считается главным архитектором этого раздела (хотя, конечно, остальные государства не были пассивными бенефициарами). Только тогда поляки приняли лихорадочные попытки выйти из этой ситуации, следствием чего стало создание конституции, принятой 3 мая 1791 года. Но все попытки поляков были тщетными, поскольку в ответ на них Россия и Пруссия присоединили к себе некоторые другие польские территории.

После этого произошло очередное восстание под предводительством Тадеуша Костюшко, которое закончилось поражением, и в 1795 году произошла ликвидация польского государства. Основную часть этнически польских земель заняли Пруссия и Австрия. Варшава, например, была в составе Прусской империи.

После Наполеона

Под командованием Наполеона поляки активно боролись против России, хотя стоит отметить, что они также боролись с австрийцами и пруссами. Однако то, что удалось создать при Наполеоне, тоже потерпело крах. На Венском конгрессе 1815 года Россия, разбившая армию Наполеона, получила большую часть бывших прусских и австрийских территорий. Стоит помнить об этой дате, потому что тогда русские часовые стояли в 250 километрах от Берлина (то есть граница России пролегла у центра Европы). И если вспомнить, что Владислав Ваза 200 лет назад был великим московским князем, то можно представить, насколько крупные изменения произошли в течение этих лет в расстановке сил в Европе.

Густонаселенный бывший центр Польши, теперь принадлежавший России, стал местом двух самых крупных антироссийских восстаний. Это ноябрьское восстание 1830 года и январское 1863 года. Национальные польские восстания на прусской и австрийской территориях тоже случались (в 1846 и 1848 годах), но они не были настолько удачными. Два же антироссийских восстания до сих пор формируют польский исторический пейзаж. Священные для поляков события, связанные с этими восстаниями, не затронула даже реформа образования, которая происходила в Польше после 1995 года. Никто не посмел выкинуть их из учебников истории. Эти антироссийские восстания были жестко подавлены: тысячи убитых, сосланных в Сибирь и эмиграцию.

Главный жандарм

Большинство поляков считали главным притеснителем Россию, так как порядки в двух западных империях, Австрии и Пруссии, с середины XIX века либерализовались, а Россия оставалась самодержавным государством. Против кого пошли поляки, когда началась Первая мировая, которую поэты-романтики описывали, как великую войну народов? Естественно, против России. Это был результат и прошлых восстаний, и того, что Россия заняла основные территории Польши.

Поляки сформировали легионы под командованием Юзефа Пилсудского. Они считали это очередным польским восстанием и называли себя правопреемниками польской армии. Поляки полагали, что у них есть легитимное право ссылаться на Барскую конфедерацию, на ноябрьское и январское восстания.

Когда пала династия Романовых, то открылся путь к воскрешению Польского государства. Началась война с украинцами за Восточную Галицию, но уже в январе 1919 года в Виленской земле произошли стычки польской самообороны с Красной армией. Этот конфликт с уже большевистской Россией стал для Польши ключевым. В этот момент закончилась одна глава польско-русских отношений и начались польско-советские отношения, которые продолжались более 70 лет.

Соседство с Советами

До сих пор крупнейшим триумфом польской рати, который культивируется в польском менталитете и общественной жизни, является победа в Варшавской битве 1920 года, когда нам удалось оттеснить большевистское нашествие. Победа позволила восстановить утраченные территории, но не нанесла военного поражения советскому режиму.

Многие в Польше несерьезно относились к Советской России. Пилсудский в 1919 году считал, что контрреволюционеры, то есть белые, хуже большевиков, потому что они не признают независимость Польши, а большевики признают. В Польше есть мнение, что Пилсудский помог Ленину победить белую армию, потому что он приостановил наступательные действия Красной армии в Европе.

Так что войну 1920 года можно считать возвращением к состоянию конца XVI — началу XVII века, когда Речь Посполитая боролась с Россией на равных и добивалась выгодных условий перемирия. Поэтому 1920 год имеет особое значение для польского мышления. «Чудо на Висле» — так называют иногда эту битву — стало одним из фундаментальных мифов второй Речи Посполитой, а образ большевика, ужасающего мужика с еврейскими, азиатскими чертами лица, уже зависел от находчивости художника. Он вошел в польские представления, в национальный ресурс стереотипов. Эта победа считалась реваншем за поражение национальных восстаний XIX века.

Между поляками не было согласия по поводу стратегических целей борьбы против Советской России. Самой развитой была идея Пилсудского создать под эгидой Польши федерацию государств Польши и России. У этой идеи было много противников, часть поляков считала, что нужно восстановить страну в границах до 1792 года с границей на Днепре.

Вовне такого рода идеи не пользовались успехом. На Украине, в Белоруссии и Литве поляков считали притеснителями и не рассматривали как надежных союзников. Конечно, в Польше тоже были сторонники России, и среди россиян было много людей, которые симпатизировали Польше. Существовали и просоветские поляки, но они, как правило, были членами подпольной компартии. Несмотря на враждебное отношение, Польша не готовилась к боевым действиям на территории СССР.

Сложно было представить событие, которое бы еще более ухудшило отношение Польши к России, но заключение пакта Молотова — Риббентропа стало настоящим шоком. Как и ликвидация Польши Третьим рейхом и Советской Россией 17 сентября 1939 года, а затем Катынский расстрел и депортация. Сотрудники НКВД устраивали облавы в польских селах и лесах, а бойцы генерала Черняховского (по поводу сноса его памятника недавно было много шума) разоружили под Вильно партизан Армии Крайовой, с которыми двумя днями раньше боролись за этот город.

Вторая мировая война была беспрецедентным катаклизмом не столько в силу самих военных действий, но в силу того, что оккупационные режимы имели тотальный характер. Режим, введенный Третьим рейхом, был несравненно более жестоким, чем советский. Он действовал на польских землях дольше, чем советская оккупация, а с июня 1941 года охватил всю территорию Второй республики. Главной его жертвой было еврейское население, погибли и два миллиона этнических поляков.

Надежда на победу над Рейхом была огромной, а с лета 1943 года стало очевидным, что изгонять немцев с польских земель будет прежде всего Красная армия. Проблема заключалась в том, что конфликты с Червенскими городами, поляками в Кремле остались в коллективной, институциональной памяти посредством литературы и кино, а то, что происходило с 1939 года, относится к живой, индивидуальной памяти, передаваемой напрямую свидетелями этих событий.

Все понимали, что Красная армия побеждает Вермахт и угрожает независимости и жизни многих поляков. Эта двойственность усугубилась по мере того, как советские бойцы шли через польские земли. С августа 1944 года были арестованы десятки тысяч бойцов Армии Крайовой. Войска НКВД, не говоря уже о Красной армии, стояли в Польше вплоть до весны 1947 года. Для коммунистов было очевидно, что они не удержат власть без поддержки Красной армии, НКВД и Сталина как зонта в международных отношениях.

До 1956 года советское присутствие в Польше не скрывалось. Режим был полностью зависимым от СССР, что угнетало не только народ, но и самих польских коммунистов, которые хотели быть более самостоятельными. Однако события в Венгрии 1956 года и Чехословакии в 1968-м показали границы дозволенного. Многих поляков раздражало, что история польско-советских отношений (а по некоторым аспектам даже польско-российских) подпадала под официальное табу. О 17 сентября, о пакте Молотова — Риббентропа нельзя было писать на протяжении нескольких десятков лет. Это замораживало состояние неприязни, усугубленное ощущением бессилия, продолжавшееся до 1989 года.

* * *

Конфликт памяти существовал и существует, но у него есть некоторая автономия. Это не только интеллектуальная, идеологическая конструкция, он основан на реальных событиях. Он вытекает из столкновения интересов, противоречия которых проявляются в непосредственном столкновении — в войне или другой агрессии. По-разному одни и те же вещи помнят победители и покоренные.

Поэтому если мы хотим преодолеть нынешний конфликт памяти, то должны позаботиться о том, чтобы завершить конфликт интересов. Память, которая не питается актуальным конфликтом интересов, теряет значительную часть своей силы. Это не означает ее исчезновения, но появляется шанс, что она станет скорее памятью о чем-то, чем памятью, направленной против кого-то.