«Власть гоняется за виртуальными ведьмами» Стоит ли государству рассчитывать на успех молодежной политики в интернете

10 апреля депутат Виталий Милонов решил ограничить доступ в интернет для детей и подростков. Ради защиты подрастающего поколения от вредной информации он предлагает ввести регистрацию по паспорту в соцсетях, и наказывать пользователей за анонсы несанкционированных акций. Инициатива Милонова стала реакцией на дискуссию о том, как работать с молодежью в сети. Обилие школьников и студентов на недавних протестных акциях, для многих стало неожиданностью и было воспринято как недоработка в области молодежной политики. В интернете, само собой. Ибо достучаться до молодых через телевизор невозможно — они его если и смотрят, то только в рамках развлекательного контента. «Лента.ру» узнала мнение экспертов о том, стоит ли ограничивать подросткам доступ в сеть и нужно ли государству вести воспитательную работу с молодежью в интернете.

Карен Казарян, ведущий аналитик Российской ассоциации электронных коммуникаций:

Главный вопрос в том, кто именно должен вести работу с молодежью. На мой взгляд, этим должны заниматься родители, а дело государства — подготовить именно взрослых. Работать с подростками в интернете властям вообще не стоит. Вместо этого нужно создавать образовательные ресурсы, линии психологической помощи, делать интернет доступным в дальних районах, а не запрещать подряд все сайты. Обеспечивать безопасность можно не тупой блокировкой, как это происходит сейчас, а охотясь за реальными преступниками. Все остальное — бесполезная трата денег и раздувание бюджетов непонятных молодежных организаций.

Уголовные дела за репосты в сети — это отражение эффективности такой работы. Потому что простые решения типа арестов и блокировок работают скорее на количество — в данном случае сданных отчетов, — нежели на качество. Расследований нет.

Определенные подразделения в структуре правоохранительных органов должны работать в этой сфере. Международная практика в данном случае делает первоочередной именно полицейскую работу по поимке, задержанию преступников и раскрытию правонарушения, а не блокировку и запрет доступа. У нас таких специалистов очень мало, по всей России, может, два десятка следователей, которые умеют работать с преступлениями в интернете.

У нас мало занимаются молодежными сообществами, а если лезут туда, то настолько неуклюже, что это отталкивает — как слоны в посудной лавке. Приходы в школу, проверки — дети не идиоты, даже если у них нет повода к радикализации, такие визиты подталкивают их к уходу если не в подполье, то в такие каналы, куда взрослым вход закрыт.

Леонид Левин, глава комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи:

Важно понимать, что интернет и социальные сети в частности — это, в первую очередь, многофункциональный инструмент. И использовать его можно в самых разных целях. Молотком, например, можно забивать гвозди, а можно бить по голове. Но это не повод запрещать подросткам использовать этот инструмент, чтобы помогать родителям чинить что-либо в квартире или на даче.

Социальные сети уже давно используются подростками как средство коммуникации. Причем не только для развлечений, но и для обмена учебными материалами, справочной информацией. Именно соцсети помогают ребенку социализироваться, развиваться, поддерживать связь с друзьями из других регионов и стран. Особо важную роль соцсети играют для детей с ограниченными возможностями, которые проводят большую часть времени дома.

Раньше в работе с молодежью и подростками много внимания уделялось журналам, детско-юношеским газетам и телепрограммам. Сегодня эти технологии уходят в прошлое, аудитория этих ресурсов стремительно сокращается. Нишу заполнили интернет, социальные сети, мессенджеры — все то, что востребовано молодежной аудиторией. Эти инструменты нужно использовать для разговора с молодежью на понятном ей языке, чтобы просвещать ее и объяснять ей, что хорошо, а что плохо, тем самым формируя сознательных граждан. Сейчас молодежь почти поголовно пользуется интернетом — это уже свершившийся факт. По статистике, активными пользователями интернета дети становятся уже в 4-6 лет. А еще четыре года назад сетью начинали пользоваться в 8-9 лет.

Любые попытки остановить развитие информационных технологий отбросят нас назад, а формально жесткий контроль приведет к тому, что подростки будут искать способы его обойти. В итоге это может привести к негативным последствиям для тех же подростков. Они уже с юных лет будут учиться искать лазейки и обходить существующие правила. В дальнейшем это может войти у них в привычку и провоцировать антисоциальное поведение.

Герман Клименко, Советник президента по интернету:

Любое регулирование хорошо, когда в условной раковине есть только один слив. Беда в том, что границы виртуальны и затыкая один вход, мы открываем несколько других — вынуждаем молодежь уходить в другие ресурсы, например SnapChat. Есть масса зарубежных приложений и соцсетей, которые не будут исполнять нормы нашего закона.

Увы, строгость наших законов компенсируется необязательностью их выполнения. Все должно идти комплексно: нужно начинать не с регулирования возраста доступа, а с улучшения отношений с зарубежными компаниями. И сделать так, чтобы любой законопроект не ухудшал положения наших интернет-компаний, которым приходится исполнять эти предписания.

Можно по-разному относиться к работе правоохранительных органов в сети, но мониторинг должен быть — здесь нет ничего криминального. Но ровно до тех пор, пока эти действия остаются законными. Слежка без решения суда, например, таковым не является. Проникновение в нашу личную жизнь возможно только в случае принятия судебного решения.

Артем Козлюк, руководитель проекта «Роскомсвобода», член штаба Пиратской партии:

Интернет был создан на принципах саморегуляции — его эффективность обеспечивалась с минимальными присутствием в нем государства. Именно поэтому развивались такие крупные компании, как «Яндекс», «ВКонтакте», которые смогли создать конкуренцию западным аналогам. Редко в какой стране удается создать национальный поисковик и соцсеть более популярные, чем Google и Facebook. Но в России это получилось, потому что сеть развивалась на очень свободных принципах саморегуляции.

Любые сообщества более склонны к горизонтальному взаимодействию нежели руководящему слову чиновников. Сеть это скорее отторгает. Потому что действия властей в интернете крайне неуклюжи. Молодежная политика должна вестись не в виртуальном, а в реальном пространстве: нужно, например, оснащать спортплощадки и школы, чтобы у молодежи был стимул и возможность к развитию и социальному росту. Особенно это касается регионов.

В интернете власть гоняется за виртуальными ведьмами и демонами, именно поэтому никакие запретительные меры не работают. Безусловно, интернет — это инструмент, с его помощью можно отслеживать террористическую активность и предотвращать вербовку. Но это не делается путем запрета на доступ и блокировки, это абсолютно неэффективно. Закрывая для подростка мессенджер и сайт, не добьешься снижения угрозы. Государству нужно выходить офлайн и ловить вербовщиков, драгдилеров за руку.

Карательные меры более всего угрожают не тем сообществам, которые несут реальный вред, а обычным добропорядочным сайтам. Когда государство ставит что-то под запрет, мотивируя это заботой о детях, в подростковой среде эта тема получает дополнительную раскрутку и популярность. Она тут же находит свое отражение в мемах, хештегах и закрытых сообществах.

Шаги по ограничению — это абсолютно тупиковый, но самый простой путь. А вот отслеживать действия криминальных элементов и пресекать их — намного эффективнее, но тяжелее. Поэтому исполнители с большей охотой отчитываются о том, сколько они закрыли сайтов, чем о количестве пойманных преступников. Такая борьба больше похожа на фарс.