11 июля в польское консульство в Луцке, на западе Украины, бросили петарду. Двумя днями ранее в Варшаве состоялись траурные мероприятия в память жертв Волынской резни — массовых убийств поляков, совершенных боевиками запрещенной в России Украинской повстанческой армии (УПА). А 4 июля министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский заявил, что его страна будет выступать против интеграции Украины в ЕС до тех пор, пока Киев не откажется от культа Степана Бандеры. Между тем в начале июня главный «декоммунизатор» Украины, руководитель Института национальной памяти Владимир Вятрович предельно откровенно объяснил: культ УПА нужен Киеву, чтобы Польша не смогла восстановить свои границы 1939 года — когда часть ее районов, в том числе и Львов, были включены в состав УССР. Почему в Киеве и Варшаве все чаще вспоминают старые обиды, есть ли у сторон взаимные претензии друг к другу, «Лента.ру» спросила у депутата Европарламента от Польши Януша Корвина-Микке, объявленного Украиной персоной нон грата за визит в Крым в 2015 году, и бывшего депутата Верховной Рады Владимира Олейника, по иску которого Дорогомиловский суд Москвы признал Евромайдан государственным переворотом.
«Бандера только для украинцев хороший, для остальных он — террорист!»
Януш Корвин-Микке, польский политик, депутат Европарламента VIII созыва.
«Право и справедливость» (польская консервативная партия, ее лидеры и члены регулярно принимают участие в акциях против героизации УПА, выступают с соответствующими заявлениями — прим. «Ленты.ру»), которая резко критикует Киев, была и есть антироссийской, а теперь становится и антиукраинской. Но это элемент внутренней польской политики — они так наращивают свой электорат. Вместе с тем понятно, что ОУН (запрещенная в РФ Организация украинских националистов — прим. «Ленты.ру») и УПА несут ответственность за те убийства, признать эту ответственность для украинского общества — трудно. Но Бандера только для украинцев хороший, для остальных он — террорист! Признание исторических фактов улучшило бы отношения Польши и Украины, и даже Украины с другими странами. Ведь в годы войны массово убивали и представителей других национальностей.
Нападения на польские диппредставительства — это, конечно, никакая не официальная политика Киева, правительство не может поощрять такие вещи. Но всегда найдутся инициативные активисты в низах, кандидатов в экстремисты очень много. Такие тенденции есть, а власть в Киеве слабая.
У официальной Варшавы нет никаких территориальных претензий к Украине, но в народе подобные настроения есть: почему мы должны забыть Львов и Волынь? Хотелось бы описать отношения между двумя странами словами русского поэта «Домашний старый спор, уж взвешенный судьбою — вопрос, которого не разрешите вы…», но…
Сорок лет назад я уже говорил, что Польше выгодно иметь независимую нейтральную Украину. Украина как Pufferstaat («буферное государство» по-немецки — прим. «Ленты.ру»), которое не представляет опасности для соседей — ни для Польши, ни для России. Амбиции Украины более опасны для Польши, кстати, потому что у Украины с Германией могут быть отношения «патрон — клиент». У Польши с Германией не подписан мирный договор — как у вас с Японией, а это открывает возможность территориальных претензий. И чрезмерно активные германо-украинские отношения таят опасность для нас.
Парад украинских националистов в Станиславе, 1941 год
Фото: Wikipedia
А вопрос границ в Восточной Европе… Знаете, какой язык был на первом месте в довоенном Вильно (теперь Вильнюс — прим. «Ленты.ру»)? Белорусский! А второй? Идиш! Польский был третий (25 процентов), литовский — 7 процентов. А Львов был городом польской культуры. Так что, если вспоминать историю, то многое становится сложнее, чем кажется.
«Польша хочет контролировать Украину»
Владимир Олейник, бывший депутат Верховной Рады Украины.
Справедливости ради — не только боевики ОУН и УПА принимали участие в резне мирного населения. Армия Крайова (вооруженные формирования польского подполья в годы Второй мировой войны — прим. «Ленты.ру») устраивала репрессии против украинцев. Это правда. Забыла ли Польша Волынские события? Нет. Польша всегда придерживалась национальных интересов. Для Польши ее боль, ее горе, ее герои значительнее и выше, чем герои других стран и боль других стран. Почему определенную терпимость Варшава проявляла в течение стольких лет? Там исходили из своей стратегической позиции. Суть очень проста: надо потерпеть, оторвать Украину от России, а потом вспомнить все. Но время идет, украинские националисты наглеют, Бандера и Шухевич все больше героизируются. Даже сам Порошенко нацепил надпись «циничный Бандера»!
Участник марша памяти жертв Волынской резни в Пшемышле
Фото: Алексей Витвицкий / РИА Новости
Терпение поляков лопнуло — началась война памятников. Украинские националисты, кстати, думали схоже с польскими: разделаемся, дескать, с Россией и припомним Польше все. А украинская власть слабая, она выпустила этого джинна из бутылки, но как его загнать обратно, не знает. И обе стороны сыплют друг другу соль на раны. Из всех посольств на Украине ни одно — ни американское, ни немецкое — не охраняется так, как польское. Посольство Польши в Киеве в осадном положении — ни подойти, ни подъехать. Как будто все знают, что все равно этот взрыв ненависти случится.
Когда открыто говорят о ненависти, быстро переходят от слов к делу. Вот в Луцке недавно бросили в польское консульство петарду — вроде ерунда, раньше вообще из гранатомета в него стреляли. Это не ерунда, это экстремизм. С этим надо бороться. В будущем Киев и Варшаву ждет конфликт, польские националисты говорят: раз пошла такая пьянка, раз вы хаете коммунизм и СССР, не пора ли вам отменить договор Молотова-Риббентропа?
Ведь Львов — это польский город. Многие собственники приезжают в Львов и смотрят на те дома, которые им принадлежали. Таким образом, Польша смотрит на территории, ждет когда Украина ослабнет. Польша хочет контролировать Украину, а в лучшем для нее случае не прочь и забрать свое — то, что от нее отошло в 1939 году. Чтобы защищать территории, нужно эффективное государство. А какое государство Украина? Государство подразумевает суверенитет. А какой суверенитет, когда в Германии все обсуждают Украину без участия Украины. Но в Киеве это стерпели. Хотя любая другая страна возмутилась бы.