Зависимость от энергоресурсов фактически развалила СССР — падение доходов привело к экономическому кризису и без того покосившейся системы социалистических стран. Россия во многом повторяет ошибки советской системы, хоть и старается перестраховываться. Одним из таких перестраховочных механизмов стали резервные фонды — кубышки на случай экономических катаклизмов, формируемые нефтяными доходами. Подобными фондами обладают многие страны и даже отдельные регионы — например, американский штат Аляска, чей собственный фонд немногим меньше общероссийского. Нефтяные деньги Аляски распределяются между жителями штата, а российские — инвестируются в порой сомнительные проекты. Почему бывшая территория России оказалась успешнее и богаче целого государства — в материале «Ленты.ру».
Копить нельзя транжирить
Разные государства, богатые природными ресурсами, подходят к вопросу их освоения по-разному. «Лента.ру» уже рассказывала о норвежской модели инвестирования в крупнейшие мировые компании и о проблемах, с которыми сталкиваются власти этой скандинавской страны. Ее главный суверенный фонд называется пенсионным, но по сути таковым не является. Его задача — служить копилкой для будущих поколений. Нынешние же норвежские пенсионеры (как и российские) получают пособия из взносов, которые выплачивают работодатели за своих сотрудников. Власти имеют право тратить деньги фонда, размер которого превышает триллион долларов, на текущие нужды в строго ограниченных рамках — не больше трех процентов от общей стоимости активов. Когда правительство решится распечатать кубышку — неизвестно. По всей видимости, это произойдет, если доходы от экспорта нефти начнут истощаться, а высокий уровень жизни окажется под угрозой.
Принципиально другого подхода придерживаются арабские страны. Там тоже есть суверенные фонды, но деньги оттуда не стесняются расходовать — в основном на льготы и привилегии местным жителям. До недавнего времени (пока позволяли мировые цены на нефть) в большинстве государств Персидского залива отсутствовали налоги для физических лиц (включая НДС), а граждане, которых традиционно меньше, чем приезжих рабочих, могли рассчитывать на бесплатное образование, здравоохранение, услуги ЖКХ, беспроцентные кредиты на покупку жилья или подарки от властей к свадьбе. Это существенно облегчало жизнь, хотя денег на руки люди не получали.
Фото: Ahmed Jadallah / Reuters
К тому же все арабские суверенные фонды отличаются низкой транспарентностью (прозрачностью) своей структуры. Доподлинно неизвестно, сколько денег уже удалось накопить, куда и насколько эффективно они тратятся, а зачастую неизвестно даже то, кто управляет этим процессом. Международный институт суверенных фондов (SWFI) высчитывает показатели каждого такого фонда лишь приблизительно. По его оценкам, суверенный фонд Абу-Даби (главного нефтеносного эмирата в составе ОАЭ) управляет активами на общую сумму в 683 миллиарда долларов, главный фонд Саудовской Аравии — 515,6 миллиарда, фонд Катара — 320 миллиардов. Уровень открытости колеблется от четырех до шести баллов из десяти возможных.
Отсутствие контроля позволяет совершать совсем уж авантюрные вложения, которые практически не имеют шансов когда-либо окупиться. Например, катарский Qatar Investment Authority через одну из своих дочерних структур, формально принадлежащую неизвестным частным собственникам, владеет французским футбольным клубом ПСЖ. В прошлом году он установил мировой рекорд, потратив 222 миллиона евро на выкуп бразильского нападающего Неймара из испанской «Барселоны».
Делиться надо
Однако в мире есть фонд, который не копит нефтегазовые деньги на черный день и не разбрасывается ими, а выдает местным жителям, которые самостоятельно несут ответственность за их расходование. Действует он не в отдельной стране, а в самом северном американском штате — на Аляске. В 1976 году его основал губернатор Джей Хаммонд, решивший таким образом привлекать в суровый край рабочую силу. Первые годы он существовал в статусе отделения при департаменте налогов, затем получил название Alaska Permanent Fund (Постоянный фонд Аляски, APF).
Тогда же была учреждена специальная государственная управляющая компания — Alaska Permanent Fund Corporation (APFC). Каждый год она подготавливает и утверждает на наблюдательном совете инвестиционную стратегию, а затем отчитывается о ее исполнении перед государством и перед всеми желающими на своем сайте. Неудивительно, что APF имеет показатель транспарентности десять баллов.
Бывший губернатор Аляски Джей Хаммонд
Фото: BeringStrait / Wikimedia
Управляющие фондом стараются максимально обезопасить вложения от изменчивости финансовых рынков. Среди направлений их инвестиций есть и крупные компании, торгуемые на бирже (в 2018 году на них приходится 26,7 миллиарда долларов, или 38 процентов), и непубличные предприятия (7,2 миллиарда, или 12 процентов), и недвижимость (3,9 миллиарда, или 11 процентов), и инфраструктурные проекты (4,4 миллиарда, или семь процентов). Еще 13,9 миллиарда долларов (22 процента) инвестированы в облигации (как государственные, так и корпоративные): сотрудники APFC ежедневно торгуют на бирже.
Среди компаний, долей в которых владеет APF, лидируют американские, европейские и японские. Но есть и российские: МТС, X5 Retail (владеет торговыми сетями «Перекресток», «Пятерочка» и «Карусель»), «Магнит», «Лукойл», «Газпром» и другие. Однако среди 50 главных активов российских нет. На первых местах там Microsoft, Apple, Alphabet (головная компания Google), интернет-гигант Amazon, Facebook. Крупнейшие иностранные — китайский инвестиционный холдинг Tencent и основанный Джеком Ма интернет-магазин Alibaba, зарегистрированный на Каймановых островах. Общий размер фонда на данный момент составляет 63,9 миллиарда долларов.
Целевая доходность фонда установлена законодательно — на уровне инфляции (2,13 процента в 2018 году) плюс пять процентов, то есть в 2018 году она должна быть не менее 7,13 процента. В отдельные неблагоприятные годы результаты могут быть хуже, но, как правило, соблюдаются с запасом — в прошлом году фонд заработал 4,7 миллиарда долларов, или 10,74 процента. Не все эти деньги напрямую идут местным жителям. Правительство штата может потратить их на крупные государственные проекты. Кроме того, немалая часть (33 процента за все время с момента основания) остается в фонде, в том числе и для компенсации инфляционного эффекта. Остальные поступления обеспечиваются за счет налогов нефтегазовых компаний, работающих на Аляске. По закону не менее четверти от них направляется в APF. Но даже при том, что населению выплачивается не все заработанное, выходят весьма ощутимые суммы.
Коренные жители Аляски
Первые выплаты дивидендов случились уже через шесть лет после основания фонда — в 1982-м и составили тысячу долларов на человека (претендовать на них, по закону штата, может любой, кто прожил здесь хотя бы год). В дальнейшем дивиденды менялись в зависимости от колебаний нефтяных цен на мировом рынке и от демографической ситуации (общего количества резидентов): от 331 доллара в 1984-м до рекордных 1963 долларов в 2000-м. Каждой осенью, в конце финансового года (в США он заканчивается в октябре), представитель правительства штата объявляет размер дивидендов — во время специальной процедуры в присутствии прессы он вскрывает конверт. В 2018 году выплаты составили 1600 долларов на человека, всего на них было направлено 726 миллионов.
Деньги даром
Таким образом, на Аляске удалось реализовать подобие идеи базового (или безусловного) дохода, который пытаются внедрить у себя многие страны. Согласно этой концепции, все резиденты могут рассчитывать на регулярные выплаты без каких-либо условий. Предполагается, что это позволит им чувствовать себя свободнее, не зависеть от одного источника дохода (как правило, работодателя) и смелее реализовывать предпринимательские и творческие идеи или же тратить больше на обучение. Исследования и проводившиеся в отдельных регионах эксперименты (самые ранние датируются 1970-ми годами) не дают однозначного ответа.
Некоторые показывают, что люди, не зависящие от зарплаты, чаще открывают бизнес, создают рабочие места и вносят вклад в национальный ВВП. К тому же в районах, где они проживают, падает уровень преступности (особенно это актуально для Индии и африканских стран). Но есть и обратные примеры: в 2016 году безусловный доход собирались выплачивать шести тысячам кенийцев, но сделать этого так и не удалось. Потенциальные участники эксперимента отказались от денег, решив, что они связаны с поклонением дьяволу.
Тогда же в Швейцарии состоялся общенациональный референдум, однако жители центральноевропейской страны проголосовали против введения базового дохода на постоянной основе. Самый свежий пример — Финляндия. Там две тысячи безработных уже почти два года получают 560 евро в месяц, причем выплаты сохраняются даже тогда, когда кто-то находит постоянную работу. Эксперимент продлится до конца 2018 года, и только после этого власти подведут итоги. Его инициаторы рассказывают, что помогают государству избавиться от излишней бюрократии и усовершенствовать социальную поддержку населения: базовый доход способен заменить множество программ по борьбе с бедностью и безработицей. В прошлом году с похожим предложением выступили депутаты от КПРФ, но подготовленный ими законопроект был отклонен правительством и не дошел до Госдумы.
Дом правительства Финляндии
У концепции базового дохода появляется все больше сторонников по всему миру, в ее поддержку снимаются фильмы, для ее изучения создаются исследовательские институты. Последний опрос, проведенный европейскими социологами, показал, что больше всего сторонников безусловного дохода живет в странах бывшего СССР: в Литве за его введение высказались 80,6 процента респондентов, в России — 73 процента (в Норвегии только 33,7 процента). Но даже опрошенные россияне не верят, что это позволит преодолеть социальное неравенство. Противники идеи указывают и на другую проблему: слишком высокие расходы государства.
Свой путь
Однако опыт Аляски отличается от классического безусловного дохода. Во-первых, размер выплат может меняться. Во-вторых, американский полуостров — первый регион, решивший тратить на дивиденды жителям именно нефтяные деньги: щедрые льготы арабских стран базовым доходом назвать нельзя (только в конце прошлого года власти Саудовской Аравии начали монетизировать упраздненные льготы самым незащищенным слоям населения). Прошлогодняя инициатива коммунистов могла поставить в один ряд с Аляской и Россию. В документе говорилось, что на выплаты надо направлять 20 процентов заработка государства от экспорта энергоресурсов (с ежегодным повышением на два процента). Получателями предлагалось сделать граждан, отработавших или состоявших на бирже труда не менее девяти месяцев в каждом конкретном году.
Но сами же авторы приводили расчеты, согласно которым россияне могли бы рассчитывать только на десять тысяч рублей в год. Во многом из-за этого законопроект забраковало правительство. Виной всему — слишком большое население нашей страны: получателями нового пособия предлагалось сделать 116,3 миллиона человек, в то время как на Аляске в 2018 году живет всего 738 тысяч. Отсюда и десятикратная разница в размерах выплат: десять тысяч рублей против 1600 долларов (примерно 107 тысяч рублей).
В России и сейчас существуют суверенные фонды: Фонд национального благосостояния (ФНБ) и Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ). Первый был создан десять лет назад в результате разделения Стабилизационного фонда на две части (помимо ФНБ, до 2018 года существовал также Резервный фонд, но его запасы уже истощились). В соответствии с введенным в прошлом году бюджетным правилом, ФНБ наполняется за счет нефтегазовых сверхдоходов — туда поступают средства от продажи топлива по цене выше 40 долларов за баррель. Однако расходуется он совсем не так, как его аналоги в Норвегии, арабских странах или на Аляске.
Часть инвестируется в дорогостоящие госпроекты, которые далеко не всегда оказываются прибыльными: БАМ, Транссиб, финская атомная электростанция «Ханхикиви» (с февраля 2018 года такие расходы заморожены по решению правительства, пока размер ФНБ не достигнет семи процентов ВВП). Отдельная история — с выданным пять лет назад Украине кредитом в размере трех миллиардов долларов. После Майдана новые власти страны не признают долг и отказываются его возвращать.
Часть денег идет на покупку привилегированных акций российских банков (279 миллиардов рублей) и через Внешэкономбанк вкладывается в кредиты отечественным компаниям и государственные ипотечные кредиты (579,6 миллиарда). Остальное лежит на счетах в Центробанке и является составной частью его золотовалютных резервов, но распоряжаться этими средствами может только Минфин. При этом доходы фонда идут напрямую в бюджет. По состоянию на 1 ноября размер ФНБ — 4,9 триллиона рублей (73,1 миллиарда долларов), или 5,1 процента ВВП (размер APF, отвечающего всего за один штат США, лишь на 11,7 миллиарда долларов меньше). У фонда нет своего сайта и подробной отчетности — общую информацию о нем публикует Минфин, он же выступает в роли управляющего.
Министр финансов России Антон Силуанов
Фото: Алексей Дружинин / РИА Новости
В отличие от ФНБ, РФПИ работает гораздо прозрачнее, что сказывается на его показателях транспарентности — семь баллов против пяти у ФНБ по версии SWFI. Его объем — десять миллиардов долларов, но это «зарезервированные», то есть не оплаченные правительством средства. За семь лет существования фонд вложил в российскую экономику 1,4 триллиона рублей, но на его собственные деньги пришлось только сто миллиардов, остальное — привлеченные инвестиции из-за рубежа, в основном от иностранных суверенных фондов Китая, Саудовской Аравии, Абу-Даби. Фактически РФПИ выступает только посредником по заманиванию в Россию заграничных инвесторов, которым достается большая часть доходов. Главная задача фонда — создать условия для реализации отечественных масштабных проектов, об окупаемости речи не идет. Но главное, что финансируется он не из нефтяных денег, а напрямую правительством.
В России нефтегазовые доходы поступают в единый для всех суверенный фонд и тратятся на благоустройство страны. Каждому гражданину они могли бы приносить только десять тысяч рублей в год, но и этих денег люди в обозримом будущем не увидят. Власти США, понимая, что прокормить всю страну нефтяными деньгами не получится, исповедуют другой подход: они инвестируют в активы по всему миру (в том числе и в России) и делятся заработанным с жителями одного богатого ресурсами региона. В нынешнем году они получили дополнительные 1600 долларов.
Среднедушевой доход населения на Аляске составляет 55,9 тысячи долларов в год (около 312 тысяч рублей в месяц), в главном нефтеносном регионе России — Ханты-Мансийском автономном округе — 44,1 тысячи рублей в месяц. Его жители, как и остальные россияне, мечтают о легких деньгах, которые приносил бы им нефтяной доход. В самом северном штате Америки его получают уже 42 года.