Великий ямайский спринтер Усэйн Болт, выигравший восемь золотых олимпийских медалей, известен, пожалуй, всякому, кто хоть сколько-то интересуется спортом. Однако сегодня мало кто вспомнит о финском бегуне Пааво Нурми, чьи достижения затмевают славу Болта. В первой половине XX века он девять раз становился олимпийским чемпионом. Непостижимый талант и сумасшедшая работоспособность этого человека соседствовали с максимальной закрытостью и невероятной обидчивостью. «Лента.ру» — подробнее об уникальной биографии этого яркого и незаслуженно забытого чемпиона.
В 1925 году в Хельсинки прошло открытие прижизненного памятника восьмикратному на тот момент олимпийскому чемпиону Нурми. Присутствовавших на мероприятии гостей смутило то, что скульптор Вайне Аалтонен изобразил атлета полностью обнаженным. Однако самого Пааво смутила вовсе не нагота. «Где ты видел, чтобы я бегал таким стилем? У тебя же здесь спринтер, а я — стайер!» — возмущенно кричал финн. Внимание к деталям было одной из главных черт легкоатлета, который вошел в историю мирового спорта.
Самородок из Турку
Нурми родился в конце XIX века в портовом городе Або (ныне — Турку) в Великом княжестве Финляндском. Это автономное административно-территориальное образование до 1917 года находилось в составе Российской империи, так что легкоатлета в некотором смысле можно назвать нашим соотечественником.
Финн, как и многие великие спортсмены, родился в небогатой семье, а в 12 лет после смерти отца-фермера ему пришлось стать главным мужчиной в семье. В раннем детстве мальчик увлекался бегом и демонстрировал отличные результаты для своего возраста, однако Пааво пришлось бросить и школу, и занятия спортом. Он устроился курьером в пекарню и целыми днями разносил по городу тяжелые корзины с хлебом.
Физический труд закалил Нурми, зачастую ему приходилось передвигаться по городу бегом, чтобы успеть доставить груз вовремя. Так что марш-броски во время службы в армии, которую он проходил в конце 1910-х, показались ему легкой прогулкой. Во время очередного забега с винтовкой и вещмешком Пааво настолько оторвался от сослуживцев, что командиры заподозрили неладное. Позже они лично прошли всю дистанцию, чтобы убедиться, что военнослужащий нигде не срезал путь. После такого перформанса армейское руководство согласилось перевести Нурми на особый режим службы: парню разрешили тренироваться каждый день.
Пааво Нурми на Олимпиаде-1924 в Париже
Фото: Popperfoto / Getty Images
Еще до армии Пааво успешно выступал на национальных соревнованиях по бегу, а после демобилизации в 1919 году полностью посветил себя спорту. В то время в Финляндии не было специализированных спортивных школ, поэтому Нурми начал тренироваться самостоятельно. Он изучал всю специализированную литературу, которую мог достать, а также придумывал собственные упражнения, подчас весьма сложные и утомительные. Главным талантом Нурми была удивительная самодисциплина: он фанатично тренировался и шел к своей цели.
Разум — это все. Мышцы — не более чем куски резины. Я такой, какой есть, сформировался только благодаря мозгу
Для одной из своих любимых тренировок финн использовал поезд. Пааво приходил на станцию, хватался руками за последний вагон и бежал за ним по рельсам столько, насколько хватало сил. Этот странный и опасный метод позволил ему выработать фирменный широкий шаг во время бега. Иногда спортсмен просто бегал с поездом наперегонки. Финн также стал первым, кто использовал секундомер по ходу всей дистанции, а не только для фиксации результата на финише. Нурми выходил на тренировки и соревнования с часами, отслеживая темп на каждом круге. Позже он признавался, что во время соревнований зачастую не замечал соперников, а боролся исключительно со временем.
Прибежал, чтобы править
Спустя год самостоятельных тренировок Нурми не было равных в стране на средних и дальних дистанциях, он установил несколько национальных рекордов и легко отобрался на летние Олимпийские игры 1920 года в Антверпене. Нурми не замахивался только на марафонскую дистанцию, там правил его соотечественник Ханнес Колехмайнен, который и взял золото на Играх в Бельгии.
Пааво дебютировал в Олимпиаде-1920 на дистанции 5000 метров и сходу завоевал серебро. Однако такой результат для Пааво был обескураживающим. Он захватил лидерство с первых метров дистанции и настолько увлеченно следил за секундомером, что за четверть круга до финиша прозевал рывок француза Жозефа Гийемо. Переживший отравление химическим оружием ветеран Первой мировой войны обогнал финна, а тот лишь спустя несколько секунд понял, что происходит. Отчаянная попытка Нурми достать соперника провалилась — золото ускользнуло из рук.
Спустя три дня состоялся забег на 10 000 метров, где снова участвовали и Нурми, и Гийемо. Финн провел работу над ошибками и всю дистанцию не спускал глаз с француза. Тот на последнем круге снова попытался повторить трюк, но на этот раз Нурми был начеку и завоевал первое олимпийское золото. Позже он повторил успех в личном и командном кроссе на 8000 метров и стал одним из главных героев Игр. Финляндия заняла четвертое место в общекомандном зачете, а 9 из 15 золотых медалей стране принесли легкоатлеты. Столько же побед было в активе легкоатлетов из США.
Пааво Нурми
Фото: APIC / Getty Images
Нурми после Игр в Антверпене получил прозвище Летучий финн, а на родине его ждал по-настоящему царский подарок. Власти Турку провели в небольшой деревянный дом спортсмена на окраине города электричество, водопровод и канализацию. Пааво не думал останавливаться, на Игры-1924 в Париж он ехал в ранге суперзвезды мирового спорта и полностью подтвердил статус. На этот раз Нурми взял целых пять золотых медалей, а победы на дистанциях 1500 и 5000 метров вошли в историю. Дело в том, что финалы в дисциплинах разделяли всего 50 минут, но это не помешало Пааво деклассировать соперников.
Побед в активе Пааво в Париже могло быть шесть, однако руководство финской делегации по непонятным до сих пор причинам решило выставить на дистанцию 10 000 метров вместо Нурми Вилле Ритолу, который пришел к финишу первым. Павво был страшно обижен: он отправился на тренировочную базу, где в присутствии нескольких журналистов устроил альтернативный одиночный забег на «десятку», преодолев дистанцию на 30 секунд быстрее олимпийского чемпиона. Позже Нурми в нескольких интервью подчеркивал, что бегает исключительно за себя, а не за Финляндию. Страна, кстати, на Играх в Париже добралась до второй строчки общекомандного зачета, уступив лишь американцам.
Самой яркой победой в Париже был триумф Нурми в кроссе на 5000 метров. В день гонки в городе стояла 40-градусная жара, однако организаторы не стали переносить соревнования. Из 38 участников до финиша добрались лишь 15 человек, восьмерых легкоатлетов госпитализировали. Нурми же благополучно пересек финишную черту, радостно позируя фотографам. Кросс, кстати, после Игр в Париже исключили из олимпийской программы как вид, слишком опасный для здоровья.
Пааво Нурми зажигает олимпийский огонь
Фото: Hulton Archive / Getty Images
Олимпийский бесценок
После триумфа в Париже Нурми пригласили в турне по США на серию коммерческих забегов, которые сулили спортсмену приличные деньги. Неизбалованный богатой жизнью Пааво согласился и провел в Америке пять увлекательных месяцев. Финн стартовал на различных дистанциях против разных соперников, которым иногда давали солидную фору. Несмотря на это, Нурми одержал победы в 53 из 55 забегов, установил несколько мировых рекордов. «У него самый низкий пульс, но самая высокая такса», — говорили организаторы забегов в США о Нурми.
Во вчерашнем забеге рекорды были как игрушки, не устоявшие перед разрушительным темпом Нурми
К окончанию очередного олимпийского цикла Нурми, который увлекся коммерческими стартами, подошел изрядно измотанным. Его результаты стремительно падали, о безусловном доминировании над соперниками больше не шло речи. Однако финн все же поехал на Игры-1928 в Амстердаме, где закрыл гештальт в виде победы на дистанции 10 000 метров. Больше на тех соревнованиях Пааво побед не одержал, он довольствовался серебряными наградами в забегах на 5000 метров и на 3000 метров с препятствиями.
После Игр в Амстердаме Пааво снова занялся зарабатыванием денег на коммерческих стартах в США и Европе, но планировал красиво завершить профессиональную карьеру на Играх-1932 в Лос-Анджелесе, выступив в марафоне. На предолимпийских стартах финн показывал отличное время и был главным фаворитом соревнований, однако выступить на них ему не довелось. Шведский президент Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF) Йоханнес Эдстрем подготовил обличительный доклад в Международный олимпийский комитет (МОК), в котором Пааво обвинялся в зарабатывании денег с помощью бега.
Современным любителям спорта суть претензий в адрес Нурми непонятна, однако в 1930-х МОК старался следовать установке «спорт без профи». Именно поэтому финна пожизненно отстранили от участия в Олимпийских играх. Тот выступил еще на нескольких стартах и окончательно завершил карьеру на турнире в Выборге в 1934 году в возрасте 37 лет.
Начал он очень хорошо, но на второй половине дистанции было видно, что он очень устал. Годы давали о себе знать, и даже такой железный организм не мог сопротивляться наступающей старости. Нурми бежал 10 000 метров и показал результат 31.39,2. Для него это было слабовато
Мизантроп и отшельник
Сумасшедшая работоспособность, умение готовиться к соревнованиям и продуманное поведение на дистанции никак не помогали финну в общении с людьми за пределами беговой дорожки. Он был очень закрытым немногословным человеком, добиться от него хотя бы пары слов даже после ярких побед было непосильной задачей.
Пааво Нурми
Фото: Schirner / Ullstein bild / Getty Images
Все удивились, когда в 1932 году он женился на дочери состоятельного финского бизнесмена Сильвии Лааксонен. Казалось, что Нурми ни с кем не сможет ужиться, в итоге так и произошло. Через несколько лет пара развелась, а Пааво затерроризировал родившегося в браке сына Матти. У мальчика не было ни способностей, ни интереса к легкой атлетике, из-за чего чемпион даже сомневался в том, что супруга родила от него.
Заработанные на коммерческих стартах деньги Нурми удачно инвестировал в строительную компанию, которая построила более 40 домов в Хельсинки, он также основал фонд для финансирования исследований в области сердечно-сосудистых заболеваний и народного здравоохранения.
Дождался Нурми и извинений от МОК. В 1952 году его пригласили зажечь Олимпийский огонь на церемонии открытия Игр-1952. Он согласился и даже сподобился на несколько улыбок. При этом незадолго до смерти в начале 1970-х Нурми утверждал, что разочаровался в профессиональном спорте и считает его пустой тратой времени.