Бывший глава нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский, приговоренный 30 декабря 2010 года к 14 годам тюрьмы по своему второму делу, дал интервью четырем западным газетам - англо-американской International Herald Tribune (международная версия The New York Times), немецкой Sueddeutsche Zeitung, итальянской Corriere della sera и французской Le Figaro. В интервью Ходорковский, в частности, заявил, что намерен продолжать заниматься общественной деятельностью и в тюрьме, и когда выйдет на свободу.
"Бизнес - пройденный этап, - сказал Ходорковский, - однако, если моей стране потребуются мои профессиональные навыки и даже моя жизнь - она их получит. Я - русский. У нас так принято".
При этом он подчеркнул, что ему "сложно представить себя свободным, когда Владимир Путин прямо указывает суду, что он 'должен сидеть в тюрьме'", имея в виду заявление российского премьера в ходе "прямой линии" в декабре 2010 года.
Кроме того, Ходорковский прокомментировал намеки Путина на свою связь с убийствами, фигурирующими в "большом деле ЮКОСа" (за них был осужден на пожизненное заключение бывший сотрудник службы безопасности компании Алексей Пичугин): "В России не очень простая обстановка. Около 30 криминальных смертей на 100 тысяч населения ежегодно. Убийства мэров, депутатов, губернаторов, известных журналистов - не редкость. Легко прикинуть, сколько подобных криминальных событий произошло за годы моей работы 'вокруг' компании ЮКОС, где только сотрудников - более 100 тысяч человек, и которая была 'градообразующей' для двух десятков городков. Ведь это - те же города той же страны".
Обвинения по своему второму делу Ходорковский в очередной раз назвал абсурдными, пояснив: "Согласно приговору, не ЮКОС был покупателем нефти у своих дочерних подразделений, а я в личном качестве, 'как физическое лицо'. За что, в таком случае, с ЮКОСа было истребовано 30 миллиардов долларов налогов, и вообще - откуда тогда у ЮКОСа 15 миллиардов долларов прибыли, суд объяснить не смог".
В ответ на сравнение себя с декабристами и Андреем Сахаровым Ходорковский сказал: "Насколько мои взгляды, моя судьба смогут быть поставлены в один ряд с судьбами замечательных людей российской истории - покажет время. Во всяком случае, они - те, кто является для меня образцом достойного поведения". Также он отметил: "Мой пример важен для авторитарной власти в качестве устрашения прочих оппонентов. Как публичная казнь. Однако у публичных расправ есть и другая сторона: они делают из обычных людей символ борьбы с произволом. Что и происходит в моем случае".