Политологи объяснили статью Суркова о политической дестабилизации России
Владислав Сурков. Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ
Политологи Марат Баширов и Дмитрий Абзалов оценили статью бывшего помощника президента России Владислава Суркова, в которой он, в частности, написал о возможности дестабилизации политической обстановки в стране. Об этом сообщает РИА Новости.
Баширов указал на то, что идея, заложенная в статье, заключается в том, что для избежания внутренних потрясений «всегда нужно искать варианты для перемещения этой энтропии на внешние контуры».
Суть статьи Суркова в том, что социальная энтропия, она всегда присутствует, но для того, чтобы у вас было стабильное государство, вам нужно, чтобы (...) как бы эта энтропия, она в конечном итоге кристаллизовалась вне границ государства
Баширов напомнил, что «золотой век правления Путина», о котором написал Сурков, следует помнить и сохранять его логику, изучать этот опыт, чтобы не повторять 90-е годы и «потом не спохватываться и пытаться нагнать уже уходящий поезд, а думать о том, что вот эти принципы, которые сейчас существуют при президенте Путине, должны и дальше работать на благо России».
В свою очередь, президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов признает, что сегодня обострение действительно есть, однако оно далеко до обстановки 1980-х и 1990-х. Политолог отметил, что за 30-40 лет мир сильно изменился. «Главное, чтобы люди изменились вместе с ним. Особенно люди, которые занимаются государственным управлением», — подчеркнул он, отметив, что система управления должна подстраиваться к изменениям мира.
При этом оба эксперта сошлись во мнении, что Сурков призвал не разделять мир, а учиться договариваться с сильными игроками.
Статья Суркова
20 ноября Владислав Сурков опубликовал колонку для «Актуальных комментариев», в которой заявил о неизбежности роста хаоса в любой социальной системе, вне зависимости от государственного строя и правителей. Он выразил мнение, что вытеснение таких явлений в зону умолчания, своего рода идеология молчания, грозит повторением ситуации 1980-х и 1990-х годов.
Сурков отметил, что в начале века новому правительству удалось остановить безудержную лавину социального хаоса, благодаря чему Россия на протяжении 20 лет находилась в состоянии стабильности. Однако, подчеркнул политик, со временем ввиду изменения настроений при сохранении «точечной лояльности и одноразового патриотизма» правильные слова обессмысливаются, господствующий дискурс становится неубедительным и потому все чаще нуждается в силовой поддержке. И, отмечает Сурков, до определенного момента такое состояние ничем не угрожает власти.
Применение экстрактов исторической памяти, просроченной морали, административно-духовных ценностей и других тяжелых социальных консервантов в неограниченных дозах обеспечивает сохранение желанной стабильности
Однако он напомнил, что если проблему игнорировать, то со временем она разрушает существующий порядок вещей, что и случилось под конец жизни Советского Союза. Для этого, считает Сурков, хаос необходимо выносить за пределы, как это делают США. При этом политик не отрицает вероятность того, что в ближайшем будущем в мире столкнутся сразу несколько стран, пытающихся выносить свою нестабильность, среди них США, Китай и Россия, а это породит «разрушительные геополитические штормы».
«Безлюдная демократия» и «i-империализм»
В другой своей статье для «Актуальных комментариев» Сурков предположил, что к концу века реформы и революции приведут к перестройке мира, в результате чего возникнет новая система глобального распределения господства и подчинения. Политолог уверен, что ближайшие 100 лет станут временами так называемого i-империализма и будут связаны с активным дележом и «колонизацией» киберпространства.
Кроме того, по мнению Суркова, сложившиеся в настоящее время условия цифровизации и роботизации политической системы неизбежно приведут к возникновению высокотехнологичной формы государства — безлюдной демократии. Сурков уверен, что в будущем человеческий фактор будет иметь все меньше значения — его роль в политическом процессе может быть резко снижена или вовсе исключена ради эффективности систем управления — по аналогии с полностью роботизированным безлюдным производством, в котором участие человека не требуется вовсе. В итоге, считает политолог, возникнет техногенное государство, в котором «иерархия машин и алгоритмов будет преследовать цели, недоступные пониманию обслуживающих ее людей».