Дело генерала Калугина: разоблачение по заказу Бывший генерал КГБ "чихал" на такую родину
В четверг, 28 марта, к 10 утра в здании ФСБ на Лубянке ждали прибытия бывшего агента советской разведки, бывшего генерала КГБ, бывшего депутата Верховного Совета СССР, а ныне - политического эмигранта Олега Калугина. Ждали, потому что два дня назад Калугину, проживающему в США, была вручена соответствующая повестка. Но не очень удивились, когда он не явился к назначенному сроку, потому что, едва расписавшись в получении повестки, Калугин заявил, что никуда не поедет и всю эту историю считает фарсом. Однако ФСБ свои действия фарсом не считает и, как отметил в специальном выступлении глава этой организации Николай Патрушев, найдет средства, чтобы вернуть политэмигранта на родину и предать его суду за измену этой самой родине.
Предыстория
Впервые имя Олега Калугина попало в печать довольно давно - еще в 1990-м году - что даже в то романтическое перестроечное время было необычно, учитывая специфический характер его деятельности - будучи генералом КГБ, он занимал пост начальника внешней контрразведки этой организации. Тогда Калугин прославился целой серией резких выступлений против КГБ, главный пафос которых сводился к призыву немедленно начать реформы в недрах комитета, без которых, считал Калугин, горбачевские реформы в стране обречены на провал. О том, что именно подвигло генерала к этим выступлениям, можно только гадать: в то время подобный шаг требовал изрядного мужества, которое могло опираться либо на твердую нравственную позицию, либо на предчувствие неминуемого разоблачения со стороны самого КГБ. Сам Калугин всегда намекал на первое, хотя советский разведчик Александр Соколов утверждал (хотя так и не сумел доказать этого документально), что Калугин был агентом ЦРУ, завербованным еще в 1959 году.
Так или иначе, в 1990-м году Калугину действительно грозили большие неприятности: прокуратура возбудила против него дело по обвинению в разглашении государственной тайны, его лишили звания, наград и пенсии. Как утверждает сам Калугин, дело неминуемо шло к долгому тюремному заключению, но он, на свое счастье, успел стать народным депутатом СССР от Краснодарского края и получить иммунитет. 1,2 миллиона избирателей под впечатлением смелых калугинских разоблачений, направленных на святая святых трещавшего по всем швам советского строя - комитет государственной безопасности, в буквальном смысле слова спасли бывшего генерала.
Впоследствии за эту гражданскую смелость Калугина вспомнил Борис Ельцин, который не только вернул опальному генералу звание, награды и пенсию, но даже предлагал ему пост шефа разведывательного управления ФСБ. Однако Калугин от высокой должности отказался, продолжив начатое - тотальное разоблачение организации, в которой проработал не один десяток лет. И преуспел в этом настолько, что в 1995 году счел неудобным дальнейшее проживание бок о бок со своими бывшими товарищами по работе, которые недвусмысленно называли его предателем, и перебрался в США, где стал консультантом компании "Интеркон", как эвфемистично сообщается в его биографии, по политическим и пиар-вопросам.
История с Трофимоффым
Обвинения в предательстве были не так уж беспочвенны. В то время Калугин много писал и приводил много фактов, которые, как бы осторожно он их ни приподносил, могли послужить к разоблачению людей, в свое время работавших на советскую разведку. Так, в 1996 году по одним лишь глухим намекам в книге бывшего генерала сотрудники ФБР разоблачили советского агента Роберта Липку, работавшего в Агентстве национальной безопасности. Но по-настоящему скандально Калугин проявил себя в деле отставного полковника армии США Джорджа Трофимоффа, обвиненного в 2000 году в шпионаже в пользу бывшего СССР.
Эта история, как любое шпионское разоблачение, основанное на секретных материалах, довольно туманна. Трофимофф, осужденный в июне 2001 года на пожизненное тюремное заключение, до сих пор утверждает, что ни в чем не виноват и страдает безвинно, хотя впервые он подвергался аресту по подозрению в шпионаже - и, возможно, небезосновательно - еще в 1994 году. Но так или иначе, прежде всего примечательна роль Калугина, которую тот сыграл в судьбе Трофимоффа.
Тогда, в июне 2001 года, судебное разбирательство зашло в тупик. 74-летний Трофимофф все отрицал, пока наконец обвинение не вспомнило про Калугина, который в своей книге "Первое главное управление: мои 32 года в разведке и шпионаже против Запада" посвятил Трофимоффу ровно один абзац. Вот как выглядит эта история в изложении самого генерала, давшего на днях интервью корреспонденту "Коммерсанта":
Когда его (Трофимоффа - Lenta.Ru) арестовали, я, естественно, прочитал в газетах. Но дело этим не кончилось. Где-то через два-три месяца после его ареста меня пригласили в министерство юстиции США. Говорят: "Вы знали такого-то?". Отвечаю: "А что?" – "У вас,– говорят,– в книге есть один абзац, что был такой военнослужащий в американской разведке, который работал в Западной Германии".– "Было дело, правильно". Спрашивают: "Это был Трофимофф?" Я говорю: "Ну, могу сказать, что это Трофимофф".– "Ну вот, тогда мы вас приглашаем выступить в качестве свидетеля на процессе".
– Вы охотно на это пошли?
– Я говорю: "Я не собираюсь выступать в качестве свидетеля".– "Почему?" Объясняю: "Во-первых, у вас есть материалы. Вы его и так уже поймали с поличным. Зачем я вам нужен? Во-вторых, с точки зрения моей репутации, что дороже денег, вы меня подставляете в глазах всех, начиная от моей жены, моих родственников, моих приятелей, коллег и моих врагов, которые только будут злорадствовать. Я уже не говорю даже об американских моих друзьях, которые могут сказать: вот, тоже мне, офицер разведки – сдает своих людей". И вот тогда мне эта дама, прокурорша, говорит: "Ну знаете, ваши личные сантименты нас не волнуют, это серьезное дело, вопрос государственной безопасности". Я говорю: "Вы рассуждаете абсолютно так же, как в свое время наши власти в Советском Союзе, что интересы государства превыше всего – и репутации, и прав".– "Ну, раз вы так рассуждаете, мы вам пришлем повестку и вы будете обязаны явиться давать показания под присягой". Я получил эту повестку, наверное, через неделю, и вынужден был ехать в Тампу. И вот 20 лет спустя я посмотрел на этого человека и сказал: "Да, это он. Я с ним встречался, встречался дважды, один раз в Австрии, один раз в Крыму, куда мы его вывозили на отдых тайком".
Показания Калугина и стали тем доводом, который убедил суд в виновности Трофимоффа. Таким образом, как бы сегодня ни уверял бывший генерал всех и вся, что совесть и убеждения всегда удерживали его от предательства, факт остается фактом - Калугин безжалостно "сдал" своего бывшего агента, причем в ситуации, когда лично его жизни и свободе ничего не угрожало. Подобный поступок всеми разведками мира, как известно, трактуется однозначно - как предательство.
Тем более, что совесть и убеждения Калугина работают как-то странно. Вот еще один эпизод из того же интервью "Коммерсанту", в котором речь идет о других лицах, также ставших объектами разоблачения бывшего генерала КГБ:
– Я слышал, вам также собираются инкриминировать интервью, где вы сказали, что оставшиеся в США в октябре 2000 года сотрудник ООН Сергей Третьяков и пропавший в Канаде дипломат Евгений Торопов работали в российской разведке.
– Я разгласил государственную тайну, да? Самое смешное – то, что если они сбежали на Запад как разведчики, то какая это государственная тайна? Тем более что все это я взял из газет, я не знал ни того, ни другого. А если это не так, значит, я просто ошибся, что делать.
Не понять - то ли Калугин чудовищно наивен, то ли чудовищно циничен, что обвиняет совершенно незнакомых ему людей по публикациям в газетах, прекрасно понимая, какой вес придают в США его словам и как этот может отразиться на их дальнейшей судьбе. Впрочем, в наивности его заподозрить трудно, учитывая, как он отреагировал на нынешнюю повестку из Москвы. Недаром против него высказался даже его бывший адвокат Борис Кузнецов, заявивший, что в действиях Калугина несомненно содержится состав преступления, а именно - государственная измена, которая выражается в передаче американцам данных об агентуре КГБ, составляющих гостайну. На недавней пресс-конференции господин Кузнецов выразился весьма резко: ладно бы, сказал он, если б дело шло только об измене родине - "хрен с ней, родиной" - но Калугин предал конкретных людей, поставив под угрозу их жизнь и свободу.
Что на повестке дня?
Но это все эмоции. Гораздо интереснее, каковы будут юридические последствия нынешних событий вокруг Калугина. Удастся ли Николаю Патрушеву сдержать свое обещание и заставить бывшего генерала КГБ отвечать по всей строгости закона за его преступления или повестка из ФСБ так и останется курьезным экспонатом в Музее шпионажа, куда публично пообещал передать ее сам Калугин?
С одной стороны, Калугин до сих остается гражданином России (и до последнего времени даже регулярно получал с отвергнутой им родины пенсию) и должен подчиняться требованиям ее правоохранительных органов, которые в случае его неявки на допрос имеют право прибегнуть к приводу с помощью силы. Но с другой стороны, силу придется применять на территории чужого государства, причем явно не расположенного к сотрудникам бывшего КГБ и нынешнего ФСБ России. Калугин, получивший повестку, особо подчеркивал, что говорить о его официальной экстрадиции в Россию можно было бы лишь в том случае, если бы этого потребовал суд. Кроме того, опальный генерал вполне может рассчитывать на крайнее средство - в случае активных юридических действий российской стороны, которая будет добиваться его выдачи на родину, попросить в США политического убежища. Мало кто сомневается в том, что такое убежище будет ему предоставлено.
Конечно, и в этом случае Калугину не избежать приговора, который российский суд, как известно, может вынести и в отсутствии преступника. Тем самым факт предательства, в котором Калугина давно обвиняют его бывшие коллеги, будет закреплен юридически. Видимо, это произойдет очень скоро, так как старый Уголовно-процессуальный кодекс, по которому подозреваемого можно осудить заочно, действует лишь до 1 июля этого года. Как заявил Патрушев, "мы и не предполагали, что он вернется в Россию".
Однако в "деле Калугина" есть одно обстоятельство, которое явно играет на руку его главному фигуранту. Это момент, когда против него была проведена решительная атака. Со времени суда над Трофимоффым прошло восемь месяцев, но ФСБ почему-то вспомнило о нем лишь сейчас.
С самого начала опальный генерал настаивал на том, что он - жертва мести со стороны влиятельных персон, ранее служивших в высших эшелонах КГБ. Нынешнее скандальное дело с повесткой и вызовом на допрос в ФСБ, по мнению Калугина, - еще одно звено в этой цепи. Более того, Калугин активно настаивает на том, что его главный противник - никто иной как Владимир Путин, с которым автор разоблачительных книг о КГБ вступил в открытую полемику еще два года назад. Тогда во время своей предвыборной кампании Путин, готовившийся пересесть из премьерского кресла в президентское, в своих интервью, собранных в знаменитой книге "От первого лица", назвал Калугина предателем. Калугин в ответ написал ему открытое письмо, в котором, в частности, сказал следующее:
...дух чекизма - тоталитарного большевицкого мышления, с его ненавистью и нетерпимостью к инакомыслию, - не только сохранился, но и возобладал в органах разведки и безопасности России. С приходом в правительство Примакова и Степашина чекистский дух пронизал многие коридоры российской власти. Сегодня он восторжествовал в Кремле.
Многие в России и на Западе до недавнего времени тешили себя надеждой, что Ваше юридическое образование будет содействовать построению в нашей стране правового государства. Но, очевидно, длительная служба в КГБ и ГДР притупила Ваше правовое сознание. Иначе и нельзя расценить Ваш чисто советский, селективный подход к принципу презумпции невиновности - краеугольному камню правопорядка в демократическом государстве.
В свете этого, считает Калугин, нет ничего удивительного в том, что ФСБ захотело увидеть его персону на Лубянке почти сразу же после того, как на экраны Лондона и Москвы вышел так называемый "фильм Березовского" под названием "Покушение на Россию", в котором сам Калугин выступает в качестве одного из свидетелей преступной деятельности советских контрразведчиков, якобы взорвавших дома в Москве и Волгодонске. Лишним доводом в пользу такой точки зрения является тот факт, что почти одновременно с Калугиным вызов на Лубянку получил еще один участник информационной войны с Кремлем - также бывший чекист Александр Литвиненко, формально никак с Калугиным и его делом не связанный.
Получается, что не так уж неправ был Калугин в своих разоблачениях - как бы ни был он сам виноват перед бывшими коллегами и родиной (на которую он, по его собственному выражению, "чихал"), ФСБ своими явно неуклюжими действиями подтвердило, что по-прежнему остается инструментом политического влияния, сотрудники которого вспоминают о нравственности и юридических нормах ровно в тот момент, когда это становится нужно руководству страны.