В Замоскворецком суде Москвы 25 июля началось рассмотрение дела спортсмена Расула Мирзаева, обвиняемого в убийстве Ивана Агафонова в ночном клубе "Гараж". Состоялись уже четыре заседания. Пока все проходит почти без эксцессов. Русские националисты не проводят никаких акций и вообще мало напоминают о себе. Как они сами объясняют, это потому, что они не видят поводов для возмущения.
Спортсмену Расулу Мирзаеву сейчас 26 лет, он родился в Чечне. В интервью, данном еще до инцидента в клубе "Гараж", Мирзаев признался, что в детстве много дрался. "Потому что переезжал постоянно в разные районы. У нас приезжаешь - и нужно себя показывать. Если не будешь, то ты слабое звено", - пояснил он. Мирзаев рано начал интересоваться различными боевыми искусствами, а в армии увлекся спортом всерьез. Он служил в Москве, выступал на различных соревнованиях. После армии поступил в Московское высшее военное командное училище - в первую очередь потому, что руководство учебного заведения покровительствовало спортсменам. Затем руководство сменилось, и Мирзаев ушел, не доучившись.
В том давнем интервью спортсмен утверждал, что, получив профессиональные навыки, он перестал драться на улицах. "Я боюсь, если меня на улице заденут, я просто боюсь последствий", - объяснил он. Когда Мирзаева спросили о планах на будущее, он заявил: "У меня сейчас цель - выполнить заслуженного мастера спорта по боям самбо. Я сейчас действующий чемпион России и чемпион мира. Я хочу выполнить заслуженного мастера спорта". Мирзаев выступал в весовой категории до 65 килограммов и был известен под прозвищем "Черный тигр".
После военной службы Мирзаев женился, у пары родилась дочь. Супруги достаточно быстро охладели друг к другу. Они не стали официально оформлять развод, но начали жить раздельно. Мирзаев помогал жене деньгами, но уже считал себя вправе строить отношения с другими женщинами.
Ивану Агафонову на момент гибели было 19 лет. Он окончил юридический колледж и собирался поступать в Московский институт правоведения. Затем Агафонов собирался пойти работать в прокуратуру, а впоследствии - стать судьей. Юноша занимался бодибилдингом, его рост составлял 190 сантиметров.
Как известно, дороги Мирзаева и Агафонова пересеклись 13 августа 2011 года в московском ночном клубе "Гараж". Мирзаев был в этом заведении завсегдатаем. "После того как он к нам пришел, буквально через три месяца, с ним уже дружил весь клуб", - рассказал в суде сотрудник "Гаража" Вахтанг Джикия. Он (как и многие другие свидетели) подчеркнул характерную особенность Мирзаева - вместо алкоголя тот пил молоко. Агафонова Джикия тоже знал, но явно не особо ему симпатизировал. В суде Джикия признался, что 13 августа компанию Агафонова не хотели пускать в клуб. На вопрос о причинах свидетель ответил туманно - он просто зачитал выдержку из внутренних правил: "Не пускаем людей в грязной и рваной одежде, не пускаем пьяных или в состоянии наркотического опьянения, агрессивно настроенных и неадекватных". В суде Джикия старался выражаться об Агафонове как можно мягче. Но после его допроса были зачитаны материалы дела. Оказывается, в беседе со следователем до суда Джикия назвал Агафонова "мажором, который всегда пытался обратить на себя внимание".
Другой свидетель, друг Мирзаева Артем Карапетян, заявил, что незадолго до встречи Мирзаева и Агафонова перед клубом произошла другая драка. В ней участвовали девушки. Компания Агафонова, как утверждает Карапетян, активно подначивала дерущихся.
Мирзаев в ночь на 13 августа пришел в "Гараж" со своей девушкой Аллой Косогоровой. До этого они уже успели сходить в кино и на ужин.
Ночь была теплой, и многие посетители клуба выходили подышать на улицу. Именно на площадке перед клубом и произошел конфликт. Агафонов играл с радиоуправляемой машинкой. В какой-то момент он подкатил ее к Косогоровой. Как утверждает сторона обвинения, при этом он предложил "прокатить" девушку. По версии стороны защиты - прозвучало слово "снять". Когда Мирзаев вступился за Косогорову, Агафонов заявил - по одной версии "я и тебя прокачу", по другой версии "я и тебя сниму". Тогда Мирзаев один раз ударил оппонента рукой по лицу. Агафонов упал. Присутствующие, в том числе Мирзаев, оказали молодому человеку посильную помощь, и он вроде бы оправился. Однако затем у него начала болеть голова, и друзья отвезли его в больницу.
По некоторым данным, в больнице Агафонов дополнительно упал с каталки. Об этом в одном из первых же интервью "Комсомольской правде" заявила мать юноши, Татьяна. Она сказала: "Я приехала в больницу где-то в шесть утра. Нашла сына в коридоре на полу. А рядом на соседней каталке лежал мужчина. Спросила у него, что произошло. Он сказал, что мой сын упал с каталки, видимо, ему стало плохо. И никто даже не подошел! Причем медсестры, как сказал мужчина, там были, но помощь не оказали, говорили, пьяный, наверное. Или спать захотел. Тут я к сыну нагнулась, а он хрипит и уже синеет. Я стала кричать: 'Помогите!'. Начала делать ему искусственное дыхание. Выбежали врачи, стали отчитывать меня: мол пациенты спят, чего вы кричите. Но когда увидели состояние, сразу же положили его на каталку и отвезли в реанимацию". Напомним, что это не помогло - через пару дней юноша скончался.
Тогда Татьяна Агафонова не подозревала, что ее слова могут быть интерпретированы в пользу Мирзаева. Мол, решающую роль сыграл не удар спортсмена и даже не удар головой об асфальт, а травмы, полученные при падении с каталки (а также неквалифицированная медицинская помощь, плохие условия в больнице, и так далее). Когда это стало очевидно, Агафонова постаралась отказаться от своих слов. В суде женщина заявила, что падение она сама выдумала, чтобы объяснить, почему Иван находился на полу. А затем она якобы узнала в больнице, что "он сам дошел до места, рассчитывая на свои силы, но сесть на кровать не успел, упал" (что это принципиально меняет, неясно - ведь падение-то, получается, все-таки было).
В суде очень активно выступает отец погибшего Александр Агафонов. В текстовой трансляции процесса, которую ведет РАПСИ (день первый, второй, третий, четвертый) его действия описываются куда чаще, чем действия того же Мирзаева (который вообще мало себя проявляет). В самом начале трансляции корреспондент сообщила: "Прокурор уточняет, сможет ли Агафонов-старший давать объективные показания с учетом его эмоционального состояния - он уверен, что именно Мирзаев убил Ивана, о чем заявил при идентификации спортсмена в суде, а также периодически повышает голос".
Когда шел допрос Аллы Косогоровой, Александр выбежал из зала с криком "Я не могу эту дрянь слушать!" ("эта дрянь" - это все та же история про машинку и удар, с небольшим акцентом на слове "снять"). Спустя некоторое время Агафонов-старший заглянул в зал с вопросом: "Она еще говорит?" - увидел, что Косогорова продолжает давать показания, и закрыл дверь.
Затем, когда шел допрос Артема Карапетяна, Агафонов-старший выкрикнул: "Что он горбатого лепит?!". Судья сделал ему замечание. Затем, в перерыве, в коридоре произошла стычка Карапетяна и Агафонова-старшего. Отец убитого обвинил свидетеля в даче ложных показаний. Корреспондент РАПСИ полностью процитировала ответ Карапетяна: "Я для своей мамы тоже паинька. И я тебя понимаю, если бы моему сыну что-то сделали, я б сам убил".
Чуть позднее, во время того же перерыва, произошел еще один конфликт между Агафоновым-старшим и друзьями обвиняемого. Первоначально корреспондент РАПСИ описала это довольно прозаически. "15:45 И новый конфликт. Александр Агафонов решил, что то, что с ним заговорили спортсмены на выходе, якобы не давая ему прохода, является нападением. Адвокат Михалкина (представляющая интересы семьи Агафонова - прим. "Ленты.ру") считает это основанием для закрытия процесса. Корреспондент РАПСИ была свидетелем этой беседы - дорогу перегородили камеры телевидения, из-за них был затруднен выход на улицу... 15:46 Гребенской (адвокат Мирзаева - прим. "Ленты.ру") призвал всех-всех сдерживать эмоции. Пока конфликт улажен... 15:47 Не тут-то было! Адвокат Михалкина сообщает об инциденте прокурору".
На следующий день стало известно, что Михалкина от имени семьи Агафонова обратилась с заявлением в Следственный комитет. Адвокат заявила, что друзья обвиняемого предложили отцу погибшего "выйти поговорить", что можно расценивать как воспрепятствование осуществлению правосудия (уголовная статья). Гребенской в ответной беседе с журналистами "Русской службы новостей" признал, что слова "выйти" и "говорить" прозвучали, однако совсем в ином контексте. По словам адвоката, Агафонов-старший очень много беседовал с журналистами, и, по мнению друзей Мирзаева, работал на публику. Услышав, как в разговоре с прессой Агафонов-старший оскорбляет Мирзаева, друзья сказали что-то в духе "много говоришь, иди на улицу и там говори". Это тоже неприятно, но все-таки не является классической угрозой.
Как отреагировал на жалобу Михалкиной Следственный комитет, пока неизвестно.
На следующем заседании, официально объявив в суде о вышеописанном заявлении, Михалкина попросила "удалить этого гражданина из зала" (не совсем ясно, о ком идет речь, но, вероятно, о Карапетяне). Прокурор возразил, что в зале суда порядок никто не нарушает, а за происходящим в коридоре должны следить приставы. Судья встал на сторону прокурора.
А на следующем заседании с интересным заявлением выступил управляющий клуба "Гараж" по фамилии Береговой. По его словам, в момент столкновения Мирзаева и Агафонова его в клубе не было, и узнать о конфликте ему привелось лишь наутро. "На следующий день ко мне приехал молодой человек из компании Агафонова и в довольно резкой форме потребовал данные Мирзаева. Я ему отказал - у нас такое не принято. Он резко поговорил со мной и уехал, я же позвонил менеджеру и спросил, что произошло. Мои сотрудники подробно рассказали мне, как и что было", - заявил управляющий.
Вскоре после Берегового выступила свидетельница Лилия Смирнова (Касюта). Это подруга Агафонова, которая узнала о произошедшем только в день его смерти. Однако у нее нашлась своя порция "компромата" для суда. По словам девушки, некий Эрик, которого она видела на похоронах Агафонова, рассказал ей о загадочной свидетельнице по имени Катя. Якобы Катя видела конфликт и была готова дать показания против Мирзаева, но когда она гуляла с собакой, к ней кто-то подошел и начал угрожать. Поэтому девушка решила ни о чем не рассказывать. Смирнова утверждает, что позднее ей удалось созвониться с этой Катей, однако та бросила трубку, едва услышав о Мирзаеве и Агафонове.
Любопытно, что позднее прокурор посетовал, что столкнулся с трудностями при вызове в суд нескольких свидетелей. Один из них все время бросает трубку, у троих никто не открывает дверь, двое находятся за границей. Адвокат Михалкина тут же заявила, что именно эти люди и есть друзья Агафонова и некоторые из них были непосредственными очевидцами конфликта. В итоге судья вынес решение о принудительном приводе свидетелей.
Напоследок стоит отметить, что в суде допрашивается большое количество врачей и медсестер, имевших хотя бы какое-то отношение к лечению Агафонова. Главный вопрос: от чего конкретно умер юноша, от удара Мирзаева или от удара головой об асфальт (а может, даже от вышеупомянутого падения в больнице). Дополнительный вопрос: мог ли Мирзаев ожидать, что Агафонов упадет от его удара. Завуалированный вопрос: не упал ли Агафонов просто потому, что был пьян? Касательно последнего сразу отметим - многие медики в своих показаниях уверенно говорят, что Агафонов был нетрезв, но официально проходить освидетельствование на алкоголь юноша при доставке в больницу отказался.
Русские националисты проявляют к процессу не очень активный интерес. Некоторые аналитики высказывают предположение, что они отказались "защищать мажора" (нелестные высказывания в адрес Агафонова действительно можно было увидеть в блогах националистов). Однако на самом деле на первом заседании суда присутствовала правозащитница, представительница националистического Центра политических коммуникаций Елена Денежкина. Она сказала "Ленте.ру", что русские националисты охладели к процессу не потому, что имеют что-то против Агафонова, а потому, что в общем и целом разбирательство сейчас идет в рамках правового поля. Денежкина напомнила, что в августе 2011 и феврале 2012 года националисты устраивали акции, направленные против переквалификации дела с четвертой части 111-й статьи УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего) на 109-ю статью (причинение смерти по неосторожности). В итоге Мирзаева судят по 111-й статье, и устраивать шумные акции бессмысленно.
Денежкина подчеркнула, что адвокат Михалкина, представляющая интересы семьи Агафоновых, обычно защищает русских националистов. Так, она была адвокатом Даниила Константинова и Ивана Миронова.
В ответ на вопрос о правомерности 111-й статьи (порой даже гораздо более кровавые преступления квалифицируются по 109-й статье) Денежкина указала на спортивные достижения Мирзаева. По мнению правозащитницы, профессиональный боец должен всегда помнить, что его навыки равноценны оружию. Напомним, что Мирзаев знал об этом, о чем свидетельствует его старое интервью.
Что же касается личности Агафонова, то Денежкина подчеркнула, что в данном случае внимание националистов сосредоточено на Мирзаеве. По мнению правозащитницы, опасно именно его стремление ответить смертельным ударом на достаточно безобидные действия. Рядовые москвичи не готовы к такой реакции, и строгий приговор Мирзаеву должен в какой-то степени защитить их от повторения таких случаев.
Впрочем, рядовые граждане не особенно солидарны с этим мнением. РАПСИ устроило интернет-голосование о наказании для Мирзаева среди пользователей сети ВКонтакте. 43 процента пользователей высказались за условный срок, 23 процента - за срок от 11 до 15 лет, 14 процентов - за полное оправдание, 10 процентов - за срок от шести до 10 лет, а девять процентов - за срок менее пяти лет. Как нетрудно заметить, в меньшинстве оказались граждане с умеренными взглядами на жизнь. Мало кто считает, что Мирзаева надо посадить на пару-тройку лет - нет уж, или вообще широким жестом простить (именно простить, то есть признать виновным, но дать условный срок), или наказать "на полную катушку".