Вице-премьер Аркадий Дворкович недавно посетовал, что крупные компании с государственным участием неохотно платят своему акционеру — этому самому государству — дивиденды. В частности, речь шла о «Газпроме».
«Национальное достояние», если не считать дорогостоящего переезда в Санкт-Петербург своего головного офиса, которое, кстати, оказалось довольно бессмысленным, так как поставленная цель — перенос налогоплательщика в регион — так и не была достигнута: адресом прописки компании осталась Москва. Помимо этого, менеджмент «Газпрома» теперь две трети недели рабочего времени по-прежнему проводит в столице и лишь на одну треть недели «мотается» в Северную Пальмиру на совещания. Кстати, и знаменитый столичный «газпромовский» офис, который планировалось продать, продан, судя по информации из самой компании, не будет (непонятно, правда, почему).
Акционеры «Газпрома» в этой связи, видимо, на годовом собрании в конце июня 2017 года определили уровень выплаты дивидендов всего в 20 процентов, что составило около 190 миллиардов рублей. Казалось бы, это довольно много, однако следует учитывать, что по предложению Минфина, ответственного за наполнение бюджета и столкнувшегося с увеличением дельты бюджетного дефицита, правительство РФ еще в 2016 году на один год подняло планку выплат по дивидендам для крупнейших госкомпаний с 25 до 50 процентов от прибыли по Международным стандартам финансовой отчетности (МСФО). В дальнейшем эту норму подтвердил Дмитрий Медведев, премьер, закрепив ее соответствующим решением.
Однако компании, подпадающие под эти нормы, самым активным образом уклонялись от выплаты дивидендов в указанном диапазоне, пытаясь маневрировать, в том числе с учетом позиции президента РФ, который, заботясь об инвестиционном климате, не стал ставить компаниям супержесткие рамки и пояснил, что в каждом отдельном случае для каждой компании необходимо будет принимать свое собственное решение, исходя из ее реальных доходов. Такая неопределенность была воспринята кабмином как данность: начались большие маневры по оказанию давления на компании со стороны правительства и ответные меры, предпринимаемые руководством госхолдингов с целью избежать столь значительных выплат.
Многие компании «лавировали-лавировали да и вылавировали» на то, что их «реальные доходы» оказались ниже запланированных, что, кстати, поставило под вопрос эффективность их менеджмента. Впрочем, госхолдинги пошли на такой риск, лишь бы снизить уровень дивидендных выплат.
Помимо этого, тот же Аркадий Дворкович был вынужден признать под напором коллег из госхолдингов, что 50-типроцентный уровень выплат впрямую конфликтует с увеличением размера инвестиционных программ, которые компании, к слову, стали увеличивать именно в последнее время.
Конечно, правительство попыталось решить эту проблему с помощью введения разных льгот и суля господдержку по разным направлениям развития, однако особенного успеха эта тактика не имела.
Это общее правило массового уклонения от повышения уровня выплаты дивидендов (то есть в результате автоматическое снижение возможностей правительства по исполнению своих социальных обязательств перед населением страны), безусловно, имело исключения: на этом фоне, например, выгодно выделилась «Роснефть», которая, несмотря на сложную «санкционную» конъюнктуру, тем не менее, старается исполнить, в свою очередь, обязательства перед акционером — государством, понимая, какие задачи тому приходится решать уже сейчас и в ближайшее время. Ведь федеральный бюджет на ближайшие три года рассчитан как раз с учетом нормы дивидендных доходов в 50 процентов, в нем прописан и ожидаемый доход от этих выплат.
Интересно, что Аркадий Дворкович, вынужденный отметить «Роснефть» как исключение из правил, делал свои заявления осторожно, однако уже известно, что рекомендуемая сумма дивидендных выплат компании, которая определяется советом директоров «Роснефти» на основе финансовых результатов по итогам года, составит в соответствии с целевым уровнем — 50 процентов выплат от чистой прибыли по МСФО. И это закреплено соответствующим решением.