Конституционный суд (КС) России опубликовал особое мнение судьи Владимира Ярославцева, который полагает, что Минюст не должен был просить эту инстанцию рассматривать вопрос о возможности исполнения постановления Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу ЮКОСа.
Речь идет о запросе ведомства, поступившем в КС осенью 2016 года. В нем говорится, что Минюст не считает возможным выполнить решение ЕСПЧ, который в 2014 году присудил владельцам компании компенсации на сумму 1,866 миллиарда евро. Как сообщали «Ведомости», в ноябре запрос был принят к рассмотрению, а 19 января суд принял окончательное постановление, разрешив России не выплачивать эту сумму.
В Кремле решение комментировать отказались, поскольку это «вопрос судебный». «Разумеется, РФ полностью защищает и продолжит в юридическом плане отстаивать свои интересы», — добавил тогда пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.
Ярославцев, не ставя под сомнение справедливость постановления КС, указал, что Минюсту вместо обращения в суд следует «продолжить диалог с межгосударственным органом — комитетом министров Совета Европы, используя механизм обращения в этот орган, предусмотренный статьей 46 Конвенции [о правах человека]».
По мнению судьи, российское ведомство вместо этого «нашло "упрощенный" выход из создавшегося положения путем обращения в Конституционный суд». «Однако такое обращение не может быть допустимым и в силу действия принципа nemo judex in propria causa (никто не может быть судьей в собственном деле), поскольку вывод ЕСПЧ о нарушении Конвенции во многом был обусловлен установлением нарушения принципа законности Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2005 года», — указал он.
Из постановления ЕСПЧ следует, что российские власти в 2004 году необоснованно предъявили налоговые претензии к ЮКОСу, пропустив трехлетние сроки давности: согласно материалам дела, налоги не были выплачены компанией в полной мере в 2000 году и в начале 2001 года. Последующий судебный процесс привел к банкротству ЮКОСа. В ЕСПЧ посчитали, что ущерб должен быть компенсирован согласно статье 41 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.