По данным «Левада-Центра», в России с 2005 по 2017 год с 42 до 28 процентов снизилось число граждан, считающих, что РПЦ должна влиять на общественную жизнь и на политическую повестку. Сейчас 14 процентов не знают, что думать по этому поводу, а 58 процентов выступили однозначно против такого влияния. При этом роль РПЦ только усиливается — сроки по угодным церкви законам получают выступающие против нее атеисты, все больше дорогих объектов недвижимости переходят РПЦ по закону о реституции, проводятся попытки воцерковления школьного образования посредством введения предмета «Основы православной культуры», церковные иерархи появляются не телеэкранах не реже, чем светские политики. «Лента.ру» поговорила с религиоведом, социологом и священником, чтобы разобраться в общественных и внутрицерковных настроениях.
Уходящие
«Думаю, результат социологического опроса не связан с конкретными церковными скандалами. Скандалы — вещь довольно частная, они довольно быстро забываются всеми, кроме журналистов и специалистов. Мы с вами помним о квартире патриарха Кирилла, обсуждавшейся в 2012 году, но большинство об этом забыло», — говорит «Ленте.ру» религиовед Константин Михайлов.
Константин Михайлов
По его мнению, речь идет скорее об изменениях в общих настроениях граждан, связанных с тем, что с 2012 года церковь начала активно усиливать свое влияние на жизнь общества. Это и принятие законов об оскорблении чувств верующих, спровоцированное событиями вокруг Pussy Riot. Это и интерес церкви к школьно-образовательной сфере, введение предмета «Основы православной культуры», активность в медиа, политические высказывания иерархов, в том числе патриарха.
Фото: Дмитрий Духанин / «Коммерсантъ»
«Церковная тематика и православная идеология все более значимы в политике. Я бы сказал, что дело не в реальной роли Московского патриархата в политических раскладах, а в православной идеологизации светской политики и на федеральном, и на региональном уровне», — уверен социолог Роман Лункин. Политики, губернаторы, депутаты Госдумы и даже прокуроры и силовики все чаще обращаются к православной риторике, что придает православию статус идеологической основы.
Роман Лункин
«Органы власти используют православие как дубинку, и церковь могут даже и не спрашивать», — говорит Лункин. Население к этому не готово. Граждане не желают видеть православие в политике и лицемерное воцерковление чиновников. По данным Лункина, «политическое православие» последние годы росло несоизмеримо с массовым (особого увеличения числа активных прихожан в последние годы не наблюдается), то есть «политическая миссия», распространение веры среди сильных мира сего стала более приоритетной. «Возникает разрыв между православной идеологизацией общества и низким уровнем реальной воцерковленности, — объясняет социолог. — Этот разрыв растет, вызывая напряжение и недовольство». Подавляющим большинством населения и коммунизм, и православие в качестве госидеологии воспринимаются как одинаковое зло.
Фото: Юрий Мартьянов / «Коммерсантъ»
Отдельный фактор, отмечает Лункин, — экономический кризис и снижение доходов населения, усиление нищеты.
Несогласные
«Левада-Центр» сравнивает современное положение с данными 2005 года. За это время в церкви успел смениться патриарх. Кирилл гораздо более активен в медиа, чем Алексий, который и православной, и неправославной публикой воспринимался как человек вне политики. «В некотором смысле он даже стоял над политикой, чего нельзя сказать о нынешнем патриархе, который воспринимается однозначно как политическая фигура», — полагает эксперт. Те, кто тогда хотел, чтобы церковь активно участвовала в политической жизни, сейчас удовлетворены, считает Михайлов, поскольку церковь действительно значительно усилила свое влияние. «Они получили, что хотели, и их прежние запросы уже неактуальны. С другой стороны, те, кто раньше не имел никакого мнения на этот счет, видят этот процесс усиления и к каким негативным последствиям он может привести. Церковь стала заметной настолько, что пора поставить точку в ее расширении», — полагает религиовед.
По мнению Романа Лункина, доля тех, кто выступает против какого-либо вмешательства церкви в светскую жизнь и политику, в новейшей истории всегда была высокой. То, что многие против сращения церкви с государством, связано с каким-никаким развитием городов и городской культуры, но все же, по мнению религиоведа Михайлова, нельзя говорить, что речь идет о полноценном запросе на секуляризацию. «Мало кто выступает за реальную секуляризацию, с отъемом у церкви имущества и решительное ее отделение от мирских дел», — резюмирует Михайлов. По его мнению, влияние РПЦ как игрока на современном российском политическом поле не настолько велико. Религиовед считает, что основное недовольство вызывает присутствие церкви в медиа, а не воцерковление политики.
Взгляд изнутри
«Подобного рода опросы и вообще всякая такая социометрика — всегда некоторая условность, очень подверженная конъюнктурным колебаниям. Сегодня одно, завтра другое, через три дня будут совершенно другие цифры, поэтому относиться к таким результатам надо сдержанно и спокойно», — полагает протоиерей Александр Абрамов, настоятель московского храма Преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках. Как человек, находящийся внутри церкви, большой беды в результатах «Левада-Центра» священник не видит.
Протоиерей Александр Абрамов
Отчасти, говорит он, снижение доли граждан, поддерживающих участие РПЦ в общественной жизни, связано с завышенными ожиданиями в отношении церкви и с непониманием ее природы. «Например: "вы должны заниматься созданием детских приютов, вы должны решить проблему беспризорников". Да, конечно, социальное служение — всегда дело церкви. Но церковь не может заменить государство, церковь — это не собес. Милосердие для нее — всегдашнее служение, но всех без исключения бездомных детей церковь не приютит, не даст всем достойную пенсию, это не ее задача», — говорит отец Александр. Люди, добавляет он, как правило, не понимают, что церковь не государственный институт. Они ожидают от церкви выполнения функции условного «министерства добра», способного помочь всем нуждающимся, дать им кров и решить все социальные проблемы, полагает священник. «Одна церковь с этим не справится. Все-таки это институт, обращенный к небу, а не к земле», — объясняет отец Александр.
Фото: Максим Богодвид / РИА Новости
Утверждение о воцерковлении политики и значительном политическом усилении церкви священник считает очень спорным. «Когда какой-то чиновник держит свечу в руке, причем не в той руке, и неправильно крестится — это не свидетельствует о его воцерковлении. Скорее это свидетельствует о некоей моде», — говорит отец Александр.
«Чиновническое прилаживание к православной риторике не всегда сопровождается их непосредственным христианством. Христианин не берет взятки, христианин не строит дворцы, которые не соответствуют его заработной плате, христианин не делает аборты. До полного, желанного мною воцерковления обществу еще очень далеко», — говорит Абрамов. Но это хорошо, добавляет он, поскольку российское общество не моноцерковно и объединяет представителей разных религий.
«Церковь — организм богочеловеческий, небесного происхождения, утвержденный Христом и имеющий мистический смысл. Внутри самой себя церковь, конечно, должна противиться и, надеюсь, будет противиться любым попыткам обмирщения и упрощения. Не следует смешивать способность к отклику на сегодняшние вопросы с обмирщением, — отвечает отец Александр на вопрос о наличии аналогичных "секуляристских" настроений внутри РПЦ. — Церковь всегда должна говорить с народом современным языком о проблемах и ситуациях, которые волнуют людей, но в первую очередь она говорит о вечном: о спасении, правде и Священном Писании. Все это выше конъюнктурных политических сюжетов — образования, вооруженных сил, Дональда Трампа».
При этом церковь, добавляет священник, как и любой общественный институт, имеет право высказываться по «важнейшим узловым вопросам общественного бытия». «Однако я против насильственного вмешательства церкви в общественные вопросы, я не хотел бы насильственной православизации школ, вооруженных сил», — добавил отец Александр. По его словам, не один он так считает, и подобная позиция во внутрицерковных кругах достаточно популярна.