Конец шиитского мечтателя Для главы шиитской "армии Махди" Муктады аль-Садра наступил момент истины

Всем известна сакраментальная фраза из саги "Крестный отец" о предложении, от которого нельзя отказаться. В случае с культовым произведением Марио Пьюзо главным аргументом в таком предложении был пистолет по возможности большего калибра, приставленный к голове оппонента. На днях действенность подобного способа вести споры ощутил на себе главный возмутитель спокойствия в постсаддамовском Ираке, шиитский лидер Муктада аль-Садр, осажденный американскими войсками в мечети имама Али в Неджефе. После многомесячных бесплодных попыток коалиционных сил договориться с повстанцами в дело вступили иракские силовики. Глава полиции Неджефа генерал Халеб аль-Джазаири пообещал превратить мавзолей Али в гробницу аль-Садра, если последний не сдастся в ближайшее время. И, судя по всему, глава армии "Махди" почувствовал - этот может.

Аргументация американцев, несмотря на все их "Абрамсы" и штурмовые самолеты АС-130, никогда не производила должного впечатления на аль-Садра. С момента начала восстания весной текущего года он неоднократно выступал как с крайне экстремистскими прокламациями, так с обещаниями сделать все от него зависящее для прекращения кровопролития. Однако каждый раз короткие перемирия использовались подконтрольной ему армией для перегруппировки сил и заканчивались примерно по одному и тому же сценарию: нападением на американские патрули или обстрелом баз и незамедлительной реакцией раздосадованных военных. 12 августа более 2000 тысяч военнослужащих коалиционных сил при поддержке примерно такого же количества иракских полицейских начали штурм фактической столицы шиитского движения - города Неджефа. В течение нескольких часов сторонники аль-Садра были выбиты практически повсеместно, оставшиеся во главе с патроном укрылись в главной шиитской святыне - мечети Али.

Свободный народ Ирака Шиитский бунт Белый дом и иракская тюрьма Конец Саддама

Расчет главнокомандующего "армии Махди" был прост и очевиден: американцы не решатся штурмовать мечеть, рискуя вызвать взрыв негодования не только по всей стране, но и в остальном мусульманском мире. Так и произошло. Захватив все прилегающие к месту последнего упокоения имама Али районы и даже кладбище в непосредственной близости от мечети, коалиционные войска остановились. Муктада аль-Садр в очередной раз потребовал отставки иракского правительства, искоренения иностранных оккупантов и отказался от ведения переговоров с делегатами национальной конференции, специально прибывшими из Багдада. В общих чертах его риторика ничуть не отличалась от той, которую он использовал в самом начале бунта, и той, которую обычно используют пламенные революционеры. Однако на этот раз привычная для всех революционеров тактика отсиживания в национальных святынях может сыграть с аль-Садром самую злую шутку в его пока еще довольно короткой жизни.

Дело в том, что американцы, известные всему миру своим несколько истеричным уважением к общечеловеческим ценностям (конечно, если это не противоречит национальным интересам США), еще в самом начале тотальной войны с терроризмом заявляли о готовности передавать захваченных в плен экстремистов спецслужбам тех стран, где ценность человеческой жизни, Женевская конвенция - понятия отвлеченные. Последние, в свою очередь, должны были обеспечивать получение необходимых американцам сведений привычными для себя методами. Муктада аль-Садр в пылу революционной борьбы упустил этот важный момент из виду. Как выяснилось, совершенно напрасно. Сделав последнюю попытку договориться с ним при посредничестве делегации, возглавляемой шейхом Хуссейном аль-Садром, американцы бросили на передовую иракских силовиков. Министр обороны Ирака Хазим аль-Шаалан выдвинул ультиматум, согласно условиям которого "армия Махди" должна была сложить оружие и покинуть мечеть имама Али в течение нескольких часов. В противном случае министр пообещал "преподать этим людям урок, который они никогда не забудут".

Истинное прозрение пришло к аль-Садру после короткого и внушительного выступления начальника полиции Неджефа, пообещавшего похоронить революционера прямо в оккупированной им мечети. При этом Халеб аль-Джазаири пообещал сражаться с повстанцами даже в том случае, "если начнутся переговоры". "В случае неповиновения, мы возьмем их убежище штурмом и всех убьем", - пригрозил генерал. Реакция аль-Садра была столь стремительной, что вызвала даже легкое замешательство у иракских чиновников и их заокеанских работодателей. Вскоре после предъявления ультиматума офис шиитского лидера в Багдаде распространил заявление, которое тут же было зачитано участникам Национальной конференции. Муктада аль-Садр не только согласился покинуть мавзолей имама Али и разоружить своих последователей, но и перевести свою борьбу исключительно в политическое русло. И все это буквально через пару часов после категорического отказа от переговоров и очередного обещания стать мучеником.

Наиболее искреннее удивление ответ аль-Садра вызвал у министра обороны Ирака аль-Шаалана, что явилось очевидным свидетельством его абсолютного неверия в действенность собственного ультиматума. Правда, оправившись от первого шока, министр поспешил заверить, что "если мы и удивлены подобным развитием ситуации, то только потому, что считали все возможности мирного разрешения конфликта исчерпанными". Но эффект был велик. В Вашингтоне к жесту революционера отнеслись скептически. "Я не думаю, что мы можем доверят аль-Садру, - заявила на пресс-конференции советник президента по национальной безопасности Кондолизза Райс. - Он много раз соглашался с различными условиями мирного урегулирования и столько же раз их нарушал".

Какова же причина такой уступчивости шиитского лидера? Однозначного ответа здесь нет, но есть вполне жизнеспособная версия. Нейтрализация Муктады аль-Садра, без которого возглавляемые им аморфные военные формирования, скорее всего, просто прекратят свое существование, является первоочередной задачей для американской администрации. Без решения этой проблемы все усилия по наведению порядка в стране сводятся на нет. То, что угрозы чиновников из Багдада, которые почти все имеют двойное гражданство и не пользуются особой поддержкой населения, не окажут воздействия на шиитского лидера, также не вызывало сомнения. И вот тут появляется очень удобный во всех отношениях потенциальный усмиритель бунтаря - начальник полиции Неджефа. В отличие от министра обороны, долгое время жившего в изгнании и скромно служившего в одной из британских контор по торговле недвижимостью, генерал аль-Джазаири - кадровый военный, следовательно, человек избежавший тлетворного влияния спокойной жизни в эмиграции. Более того, у аль-Джазаири есть и личный повод поквитаться с Муктадой аль-Садром.

Незадолго до описываемых событий сторонники шиитского бунтаря похитили в Басре 80-летнего отца генерала и убили одного из его родственников. Для человека, сколько-нибудь разбирающегося в традициях мусульманских стран, реакция начальника полиции была вполне предсказуемой. Отсюда и его желание воевать "даже если начнутся переговоры" и невзирая на святость мест сражений. Муктада аль-Садр, перефразируя известную цитату из Ильфа и Петрова, "понял, что его сейчас будут бить, возможно, даже ногами". Косвенным подтверждением этому может служить и скоропостижный отъезд в Лондон духовного лидера шиитов аятоллы Систани. Официальная причина - необходимость пройти курс лечения, но время для терапии выбрано странное. Сложно предположить, что аятоллу настолько не интересует судьба главных для него святынь. Вероятнее всего, именно перечисленными выше причинами и объясняется молниеносное решение командующего "армии Махди" мириться и призывы к иракскому правительству незамедлительно прислать переговорщиков, которых до этого он даже не удостоил своим вниманием. Естественно, стараясь сохранить лицо, аль-Садр заявил о наличии неких особых условий его отступления из Неджефа, помимо уже обещанной амнистии всем, кто добровольно сложит оружие.

От сложившейся ситуации веет чем-то странно знакомым. Некогда такие же громогласные призывы сокрушить оккупантов и предсказания собственной мученической кончины за народ слышались из уст другого иракского лидера - Саддама Хусейна. Однако когда американские спецназовцы вытаскивали его из подземной норы, ему хватило духу лишь потребовать переговоров.

Парадоксальность сложившейся ситуации заключается в том, что и американцы, и аль-Садр одинаково заинтересованы в том, чтобы вывести конфликт за пределы Неджефа: первым совершенно противопоказано кровопролитие на могиле имама Али, второму сейчас нужно любыми средствами избежать столкновения с жаждущим мести генералом аль-Джазаири. Однако в любом случае дальнейшая судьба шиитского бунтаря сильно осложнится. Сдавшись и получив гарантии неприкосновенности, он вряд ли сможет объяснить своей армии, которая в основном состоит из впечатлительных подростков из багдадских и прочих трущоб, за что, собственно, они боролись в течение нескольких месяцев. Продолжив противостояние с американскими генералами и натасканными ими иракскими военными, аль-Садр рискует повторить бесславный путь куда более могущественного человека - Садама Хусейна аль-Тикрити.

Андрей Воронцов