Честность — лучшая политика? Какую роль играет лицемерие в отношениях США с окружающим миром
Фото: John Loche / AP
«Дипломатия — это не система моральной философии». Кажется, мало кому в голову придет спорить с этим афоризмом британского дипломата и специалиста по истории международных отношений Гарольда Никольсона. Тем не менее каждый раз, когда лицемерие крупной державы становится очевидным, это вызывает скандал. Особенно если речь идет про Соединенные Штаты, позиционирующие себя как «сияющий град на холме» — государство, служащее эталоном для всего человечества. «Лента.ру» решила напомнить о самых громких примерах лицемерия в американской внешней политике, а заодно разобраться, могут ли дипломаты в принципе обходиться без лукавства.
НАТО ли было расширяться?
Хотя формально штаб-квартира Организации североатлантического договора находится в Брюсселе, фактически политика этого блока определяется в Вашингтоне. И так уж получилось, что НАТО оказалась в центре сразу нескольких ситуаций, которые можно привести как пример лицемерия в сфере международных отношений. Самый показательный кейс — прием в НАТО бывших членов соцлагеря.
Соответствующий вопрос обрел актуальность после объединения Германии. Советский Союз не только не противился поглощению ГДР ФРГ, но и согласился вывести свои войска с территории бывшей Восточной Германии. В ответ, по словам Михаила Горбачева, он получил заверение, что «НАТО не продвинется на Восток ни на один сантиметр».
Зерном, из которого впоследствии выросла куча проблем (включая украинский кризис), послужило то обстоятельство, что это обещание не было подкреплено какими-либо документами. В итоге вооруженные силы СССР покинули территорию Германии к 1994-му, а спустя пять лет Венгрия, Польша и Чехия пополнили ряды НАТО. Еще через пять лет состоялось следующее расширение. Причем на этот раз в НАТО вступили Латвия, Литва и Эстония — блок вплотную приблизился к границам России. Всего после окончания холодной войны прошли три волны расширения, и НАТО в итоге приросла 12-ю новыми участниками.
С точки зрения руководства альянса, расширение было естественным процессом. Согласно уставу организации, войти в нее может любое европейское государство, способное «вносить свой вклад в безопасность Североатлантического региона». Что же касается обещаний, данных Горбачеву, то в статье «Расширение НАТО и Россия: мифы и реалии» на сайте альянса, признается, что «некоторые заявления западноевропейских политиков, в частности министра иностранных дел Германии Ганса-Дитриха Геншера и госсекретаря США Джеймса А. Бейкера, можно в самом деле истолковать как общий отказ от какого-либо расширения НАТО дальше Восточной Германии». Но тут же утверждается, что «даже если и предположить, что, уважая советские интересы безопасности, Геншер и другие в самом деле хотели предотвратить будущее расширение НАТО, им никогда не удалось бы этого сделать». Дескать, отрицательный ответ на просьбу восточноевропейских стран «означал бы де факто дальнейший раскол Европы по бывшим разделительным линиям холодной войны», а «такого подхода Запад никогда не смог бы придерживаться, ни с политической, ни с моральной точки зрения».
Вывод последних российских военнослужащих из Германии. Берлин, 1994 год
Фото: Сенцов Александр, Чумичев Александр / ТАСС
В Москве на это смотрят совершенно иначе: Запад просто цинично воспользовался слабостью России в 1990-е и наплевал на данное ей обещание. Какими бы соображениями ни руководствовалась верхушка альянса, но решение принять в НАТО новых членов нанесло фатальный удар по доверию российского руководства Вашингтону. А такие события, как натовские бомбардировки Югославии, вторжение нескольких стран альянса во главе с США в Ирак и неправомерное толкование резолюции Совбеза ООН № 1973, в результате чего при посредничестве стран-членов НАТО был свергнут Муаммар Каддафи, только укрепили Москву в мысли: верить Западу нельзя. Пункт устава альянса, предписывающий его членам «воздерживаться от любого применения силы или угрозы ее применения в своих международных отношениях, если это противоречит целям ООН», выглядит сегодня несколько издевательски.
Но свои основания обвинить НАТО в лицемерии есть и у самих новых членов. Когда страны Прибалтики принимали в альянс, Запад испытывал эйфорию от победы в холодной войне. Никто всерьез не задумывался о том, что когда-либо действительно может возникнуть необходимость защищать эти республики. Иначе говоря, логика расширения была политической, а не военной. Однако украинский кризис заставил и без того настороженно настроенные по отношению к Москве прибалтийские столицы по-настоящему напрячься.
И вот тут-то и выяснилось, что спасать их от гипотетической российской агрессии никто не хочет. Причем удар получился двойным: нежелание проявлять блоковую солидарность продемонстрировали как элиты, так и простые граждане. Когда Франк Вальтер Штайнмайер (в тот момент глава МИД Германии) накануне саммита НАТО заметил по поводу размещения дополнительных сил альянса в Прибалтике: «Мы не должны накалять ситуацию бряцанием оружия и военными криками», это вызвало полемику в немецкой элите. Однако проведенный вскоре соцопрос показал: большинство немцев согласны с министром и лишь девять процентов респондентов одобряют идею отправить бойцов бундесвера на прибалтийские базы. Более того: лишь 31 процент немцев согласились с тем, что их страна должна вступиться за союзников, если те окажутся в состоянии войны с Россией.
Американские военнослужащие в Эстонии
Фото: Ints Kalnins / Reuters
Но это было бы полбеды — в конце концов, не Берлин верховодит в НАТО. Гораздо более четким сигналом прозвучало заявление Дональда Трампа. Еще будучи кандидатом в президенты, на вопрос будут ли США защищать Прибалтийские республики в случае российской агрессии, он ответил: «Если они выполняют свои обязательства перед нами, тогда да». Поскольку из трех республик лишь Эстония вносит в бюджет НАТО положенные два процента своего ВВП, для Латвии и Литвы слова миллиардера оказались крайне неприятным сюрпризом. Но и Таллину нет причин расслабляться. Соратник Трампа, экс-спикер палаты представителей Конгресса Ньют Гингрич, говоря о том, помогут ли США Эстонии, признался: «Не уверен, что стал бы рисковать развязыванием ядерной войны из-за какого-то места в пригороде Санкт-Петербурга».
ПРО это
Вопросы, касающиеся противоракетной обороны, крайне важны для отношений Москвы и Вашингтона еще со времен блокового противостояния. Неудивительно, что когда Буш-младший анонсировал развертывание элементов американской системы ПРО в Польше и Чехии, это вызвало болезненную реакцию России. Уверения в том, что это делается не против Москвы, а для защиты от иранской ракетной угрозы, звучали неубедительно. В 2007-м на саммите G8 в Хайлигендамме Владимир Путин выступил с неожиданным предложением: создать совместную ПРО, использовав габалинскую РЛС. Решение вполне логичное — если нужно следить именно за иранскими пусками, то станция на территории Азербайджана подходит гораздо лучше, чем радар в Европе. Американцы ответили, что предложение интересное и они готовы интегрировать РЛС в Габале и Армавире в свою систему ПРО, но от размещения ее элементов в Восточной Европе (на чем настаивала Москва) отказываться не намерены. А уже при президенте Обаме США официально отказались дать юридические гарантии того, что европейская часть американской ПРО не направлена против России.
Американский ракетный комплекс в Польше. Март, 2015
Фото: Michal Fludra / Globallookpress.com
Вновь о лицемерности ситуации с ЕвроПРО вспомнили в 2015-м, когда была заключена ядерная сделка с Ираном. Получалось, что угрозу ракетной атаки со стороны Исламской Республики удалось снять, но ПРО демонтировать никто не собирается.
Шутка, повторенная дважды, в два раза смешнее не становится. Но американцы пренебрегли этим правилом, договорившись с Сеулом о размещении в Южной Корее противоракетной системы THAAD. По официальной версии, она нужна для защиты от КНДР. При этом в состав системы входит радар, чей радиус действия покрывает территорию Китая. Разумеется, в Пекине помнили историю с ЕвроПРО и не поверили словам о том, что радар не будет использоваться против КНР.
Конец эпохи лицемерия
Важным элементом картины, дающей представление о лицемерии в сфере международных отношений, стал сайт WikiLeaks, а также лично Бредли (после перемены пола — Челси) Мэннинг и Эдвард Сноуден. С их помощью достоянием общественности оказались документы, свидетельствующие, что США активно шпионят не только за странами, с которыми у них сложные отношения, но и за партнерами по НАТО. В частности, выяснилось, что американское Агентство национальной безопасности (АНБ) прослушивало телефоны французских президентов Жака Ширака, Николя Саркози, Франсуа Олланда и мобильный Ангелы Меркель. Поражал и масштаб слежки: в Германии АНБ перехватывало до 500 миллионов телефонных и интернет-сообщений ежемесячно.
Разоблачения Сноудена произвели эффект разорвавшейся бомбы. Некоторые наблюдатели даже увидели в случившемся начало конца эпохи лицемерия. Казалось, после обнародования такого компромата Америка больше не может позиционировать себя как морального лидера, а значит, и ее ресурс мягкой силы существенно обесценивается. К тому же, если все тайное становится явным, кто захочет подставляться, обманывая партнеров?
Однако в реальности все вышло иначе. Меркель, хотя и добилась от американцев обещания больше не подслушивать ее разговоры, в целом обиду проглотила. Французы тоже. А со временем и скандал подзабылся. Судя по всему, иначе и быть не могло.
Политика без лицемерия?
Чтобы понять, почему это так, стоит разобраться с терминологией. Согласно словарному определению, лицемерие — это «несоответствие слов и поступков истинным чувствам, убеждениям, намерениям». Синонимом служат слова «притворство» и «неискренность». Исходя из этого можно понять, что лицемерие — неотъемлемая часть работы дипломата. На переговоры каждая из сторон выходит с так называемыми запросными позициями, то есть заведомо завышенными требованиями. Каждый из переговорщиков хочет убедить контрагента в том, что многим жертвует, соглашаясь на уступки. Такова стандартная практика. Изменить ее невозможно, поскольку альтернатива — жесткий клинч без шанса на взаимоприемлемый вариант, что во многих случаях чревато войной.
На бытовом уровне лицемерие в сфере международных отношений тоже дело обычное. Достаточно вспомнить о разнице в употреблении слов «шпион» и «разведчик». Этот нюанс активно используется в пропаганде. Так, США фактически одни и те же группы экстремистов могут характеризовать либо как террористов, либо как борцов за свободу — все зависит от того, полезны они Вашингтону или нет. Само по себе это еще не проблема, так поступают все международные игроки. Проблемы возникают, когда власти начинают верить собственной пропаганде (зачастую крайне лицемерной).
Примером тут могут послужить недавние президентские выборы — американская элита настолько уверовала во всесилие Владимира Путина, что объявила его причиной победы Трампа, тем самым избавив себя от необходимости провести работу над собственными ошибками.
Дональд Трамп по телефону разговаривает с Владимиром Путиным. 28 января 2017
Фото: Drew Angerer / Getty Image
В этом смысле при 45-м президенте политика США может серьезно измениться. Дональд Трамп уже успел продемонстрировать, что слова у него не расходятся с делом, а привычные формулы американской пропаганды он считает помехой на пути к выстраиванию успешного внешнеполитического курса. Весьма показательно его интервью Fox News. Трамп не только в очередной раз констатировал, что иметь с Россией хорошие отношения лучше, чем плохие (хотя бы ради борьбы с «Исламским государством»), но и на выдвинутые в адрес Путина обвинения спокойно ответил: «А вы думаете, наша страна такая уж невинная?»
Конечно, это еще не гарантия успеха и уж тем более не залог того, что лицемерие полностью уйдет из американской внешней политики (выше было сказано, почему это невозможно). Но это дает надежду на то, что диалог с Вашингтоном, в том числе и российский, станет более конструктивным. А это уже немало.