Рубль все еще силен, а финансовые власти России говорят, что он переоценен. Евро может оказаться под серьезным давлением из-за усиления центробежных сил в ЕС. Доллар по-прежнему остается «тихой гаванью» для инвесторов. О будущем рубля, евро и доллара «Лента.ру» побеседовала с Джоном Харди, главным валютным стратегом датского Saxo Bank — финансовой организации, известной своими неординарными прогнозами.
О сильном рубле
«Лента.ру»: Джон, сейчас российский рубль довольно силен, и это продолжается уже долго. Причем ваши коллеги-аналитики утверждают, что сильный рубль никому не нужен. Как вы это объясните?
Джон Харди: Ну кому-то, наверное, сильный рубль нужен. Думаю, что прежде всего он нужен правительству. У них же дефицит бюджета, который нужно финансировать. Кроме того, это нужно крупным российским компаниям, у которых имеются долги в долларах, их нужно реструктуризировать, им предстоят крупные погашения. Сильный рубль нужен, чтобы привлечь инвесторов и укрепить их веру в российскую валюту.
Джон Харди
При высокой ставке ЦБ инфляция остается относительно низкой, а инвесторы проявляют готовность покупать российские облигации. Все это способствует тому, чтобы деньги не уходили за рубеж, а оставались в стране. Именно в этом и заинтересованы российские власти.
Но здесь следует оговориться: все это хорошо с финансовой точки зрения, но с точки зрения производства сильный рубль не способствует конкурентоспособности российских товаров. Кроме того, Центробанк, поддерживая высокие ставки, не стимулирует экономику — со всеми вытекающими последствиями. Нет кредитов — нет средств. Соответственно, нет роста. Нужно выбирать между стабильностью и развитием.
Долго ли, на ваш взгляд, правительство будет поддерживать сильный рубль?
Похоже, что, укрепляя рубль, финансовые власти и сами не ожидали такого эффекта. Думаю, что российский ЦБ, в общем-то, был бы рад, если бы курс рубля был несколько ниже, но не сильно. Ведь его задача заключается в сглаживании резких колебаний рубля.
При этом российская валюта, как и раньше, зависит от нефтяных цен. Россия, конечно, много чем может торговать, но основные ее товары — это по-прежнему нефть и газ.
Мы в свое время предсказывали, что к 2017 году рубль станет наиболее доходной валютой мира. Так и случилось. Теперь время повышенной доходности российской валюты заканчивается. Но она тем не менее будет стабильной, если ничего плохого не случится.
У вас есть прогноз по курсу рубля?
Официального прогноза курса рубля Saxo Bank не дает. Если вы спрашиваете мою личную точку зрения, то я полагаю, что курс приходит к своему оптимальному уровню — 62 рубля за доллар. Думаю, в среднем за год он будет примерно на таком уровне.
В нынешней ситуации, когда растут риски, растет интерес к доллару. Есть правило: если все плохо, покупай доллар. Сейчас как раз наблюдается большая неопределенность в мире, в том числе в связи с выборами в Европе.
О кризисе Евросоюза
Ожидают, что в случае победы Марин Ле Пен на выборах президента Франции евро резко ослабнет.
Марин Ле Пен вряд ли победит на выборах… По крайней мере сейчас. В Европе выстроена очень сильная социальная система, гораздо более щедрая, чем в США, поэтому европейцы чувствительнее к радикальным изменениям. Националистические настроения пока не настолько распространены в обществе, чтобы привести к власти Ле Пен. У нее нет необходимой поддержки.
У [кандидата от партии «Республиканцы»] Франсуа Фийона вполне реалистичная позиция, и, наверное, для экономики Франции и Европы в целом было бы хорошо, чтобы победил он. Но симпатии французов на сегодняшний день распределяются иначе: лидирует [представитель движения «Вперед!»] Эммануэль Макрон.
В долгосрочной перспективе будущее Европейского союза находится под вопросом. Либо в Европе введут взаимные долговые обязательства, либо ЕС ожидает еще одна волна кризиса.
«Перемены в ЕС давно назрели. При нынешнем положении вещей кризис неизбежен».. Фото: Сергей Фадеичев / ТАСС
Есть ли новые кандидаты на выход из ЕС после Brexit?
Они могут появиться, если ничего не менять. Но самая плохая ситуация в этом плане не во Франции, а в Италии. Экономика этой страны просто не растет, и у них очень большой долг, причем в основном суверенный. Италии необходимы структурные реформы.
Есть и другие страны ЕС со слабой экономикой — Испания, Португалия, Греция (так называемые страны PIIGS), но там ситуация другая, специфическая для каждой из них. Например, в Испании был огромный пузырь, связанный с раздутыми ценами на недвижимость, но правительство пошло на жесткие меры, и ситуация постепенно выправляется. В Португалии ситуация хуже, но они очень хотят быть в Евросоюзе и видят в этом преимущества. Они готовы следовать рекомендациям общего руководства ЕС, это их выбор. У португальцев долг полностью внешний.
В ситуации, которая сложилась в Италии, власти обычно принимают решение о девальвации национальной валюты. А как ее девальвировать, если она — общеевропейская?
У Греции, конечно, положение самое плохое. Она никогда не рассчитается по своим долговым обязательствам. И в конце концов это приведет к коллапсу или социальному взрыву. Правда, на общеевропейскую экономику это не окажет такого влияния, как итальянский кризис.
Перемены в ЕС давно назрели. При нынешнем положении вещей кризис неизбежен.
О самом большом риске для мировой финансовой системы
Вы регулярно публикуете «Шокирующие предсказания», которые иногда сбываются. Какой негативный сценарий может стать шоком для финансовых рынков? Какой риск мешает вам спокойно спать?
Я знаю, что русские тащатся от Ниссима Талеба, любят «черных лебедей» и конспирологию. Но особенность «черного лебедя» как раз в том, что это что-то неожиданное.
Среди возможных рисков меня больше всего беспокоит возможное существенное падение цен на нефть. Для этого есть определенные предпосылки: запасы очень велики, они достигли рекордного уровня. Темпы экономического роста в Китае замедляются, а США активно производит сланцевую нефть. Кроме того, есть страны, готовые выбросить на рынок значительные объемы нефти вопреки любым договоренностям: например, Ливия или Иран. При этом Саудовская Аравия близка к банкротству.
Я считаю, что снижение нефтяных цен — это наиболее значимый риск для мировой финансовой системы. Если нефть упадет ниже 45 долларов за баррель, разумеется, это обрушит рубль и сильно скажется на российской экономике, учитывая зависимость России от нефти.
Но не только Россия — эффект почувствуют все. Последствия этого, скорее всего, будут ощущаться в течение примерно двух лет. Понятно, что потом ситуация придет в норму. В конце концов, существует себестоимость добычи, ниже которой ценам не дадут опуститься.