Судьба офицера Полицейский убил коллегу, покончил с собой и оставил сиротами троих детей

Капитан нижегородской полиции Сергей Лысенков застрелил сослуживца в комнате своей общаги, а затем покончил с собой, наказав дочерям заботиться друг о друге. Именно друг о друге, потому что близких родственников у сестер не осталось — их мать умерла полгода назад. Дополнительной остроты этой драме добавляет тот факт, что у погибшего сослуживца тоже осталась несовершеннолетняя дочь, а ее мать смертельно больна. В причинах случившегося теперь разбирается полицейское начальство и Следственный комитет. «Лента.ру» тоже попыталась понять, что толкнуло капитана на этот шаг.

Четыре выстрела в блоке

Во вторник, 5 декабря, капитан полиции Сергей Лысенков отлучился со службы домой перекусить. От проходной полка ППС до ведомственной общаги всего ничего — десяток метров. Сергей проделывал этот путь тысячи раз.

Офицер бросил взгляд на темное окно на втором этаже, отражавшее серое небо. Раньше в нем горел свет — его ждала жена. Там она провела много бессонных ночей, пока он был в командировках на Кавказе, когда у дочерей Лысенковых резались первые зубы. Старшей теперь четырнадцать, младшей — семь. Уже полгода жены нет в живых — болезнь сердца. Но ее голос все еще звучит у него в голове...

Сергей поднялся по лестнице на второй этаж. Большой пустой холл с голыми крашеными стенами и низким потолком. Из предметов интерьера — детский велосипед в углу. Бледный дневной свет проникает через большие грязные окна, но его явно недостаточно, чтобы полностью осветить помещение. Но ключ мгновенно находит замочную скважину — он делал это тысячи раз...

За окнами — уставленный патрульными машинами плац полицейского полка. На поясе кобура с табельным ПМ. Можно закончить все здесь и сейчас.

Через пару минут Сергей сидит один в своей комнате. На столе перед ним початая бутылка абсента и его последняя записка дочерям. «Мама зовет меня к себе, заботьтесь друг о друге (старшей заботиться о младшей)».

Вот и все. Патрон в патроннике, предохранитель снят... Но тут его уединение нарушает сосед и бывший сослуживец 41-летний Андрей Вершинин. Такой же «честный мент», как и капитан Лысенков. Недавно вышел на пенсию, но за годы службы накопил только на автомобиль «Ока». Жена ушла и одна воспитывает 12-летнюю дочь. А еще его бывшая тяжело больна — рак... Четвертая стадия. Это означает, что в обозримом будущем забота о девочке полностью ляжет на его плечи. Возможно, Андрей понимал, какие мысли посещают его соседа.

Никто не знает и, наверное, уже не узнает, что происходило между ними в комнате, но закончилось все четырьмя выстрелами. Три пули попали в спину Вершинина, а четвертая, как и было задумано, досталась капитану.

Андрей получил тяжелые ранения, но был в сознании. Истекая кровью, он дополз до комнатной двери, открыл ее и, обессилев, застыл в прихожей их коммунальной квартиры, а точнее блока, как их называют в общаге.

Соседи-сослуживцы отчетливо слышали четыре хлопка и сразу поняли, что это не петарды. Они знали, что в магазине табельного пистолета Макарова восемь патронов, но все же им хватило смелости войти в блок. Потом приехала скорая помощь. Сергей тоже был еще жив, но находился без сознания. Раненых довезли до больницы, но спасти их не удастся.

Холл второго этажа и дверь в блок, где жили Лысенков с дочерьми и Вершинин

Фото: Сергей Лютых

«Остались те, что попроще»

Общежитие расположено рядом со знаменитым на всю страну нижегородским Станкозаводом — символом советской индустриализации. Производство здесь было запущено в декабре 1931 года. Ведущую к заводу Слесарную улицу (теперь она носит имя космонавта Владимира Комарова, трагически погибшего в апреле 1967 года) застроили домами, отражающими архитектурные тенденции 30-50 годов прошлого века: сталинский ампир в миниатюре.

Шестиэтажное кирпичное общежитие полка патрульно-постовой службы (дом №27 по улице Паскаля) появилось в 1970-х — золотая эпоха советской милиции, когда министерство внутренних дел возглавлял Николай Щелоков, большой друг Леонида Брежнева. Тогда по всей стране строили новые здания для управлений внутренних дел, ведомственные общежития и пионерские лагеря.

Этот дом стал самым современным в районе. Собственно, он и сейчас соседствует с ветхими четырехэтажками, а кое-где до сих пор стоят деревянные бараки.

Вход в общагу свободный, никаких домофонов и консьержей. В холле первого этажа — портреты Вершинина и Лысенкова, оба с отметкой «трагически погиб». Здесь же велосипеды и детские коляски — жильцы еще доверяют друг другу и не боятся воровства.

Лифта нет. Лестничные пролеты и стены чистые, только на одном из подоконников пустая бутылка из-под водки и кожура от мандаринов. А между четвертым и пятым этажом кто-то написал на стене «Достали».

В холле на каждом этаже по четыре двери в «блоки». В каждой такой коммуналке по четыре большие комнаты-спальни, одна кухня с четырьмя уголками для каждой семьи (у каждой своя плита, мойка и так далее), санузел, комната для стиральных машин.

Днем в общежитии тишина: отцы на службе, дети в школе. Где-то скрипнет дверь, кто-то выйдет покурить на лестницу.

«А здесь не только полицейские живут, — говорит здоровяк на четвертом этаже, аккуратно стряхивая пепел в баночку. — Дом уже несколько лет принадлежит муниципалитету, и сюда заселились обычные гражданские».

Он как раз из них и доволен, что здесь куда чище и безопаснее, чем в соседних домах: «никаких наркош и шприцов». Общага уже давно не живет «одним котлом», у каждого свое хозяйство под стать заработку: стиральные машины, железные двери. На вопрос о произошедшем накануне отвечает коротко, отговоркой: «Конечно, в курсе, хлопки-то все слышали».

С журналистом, да и вообще посторонним человеком в общаге никто общаться не желает, тем более пускать на порог своего блока. Увидев камеру, люди отворачиваются, закрывают двери. После суицида Лысенкова нагрянули не только следователи и оперативники, но и инспекции всех мастей — что-то выискивают и высматривают, поэтому жильцы предпочитают сидеть по углам и помалкивать.

Но среди жильцов трагические события активно обсуждаются. Обитатели общаги и сослуживцы, по словам собеседника «Ленты.ру», к поступку Лысенкова относятся по-разному: одни категорически его осуждают, другие винят руководство и ведомственных психологов, третьи сами ничего не говорят, но и не терпят резких слов в адрес погибших.

«Хочешь на крышу забраться? Я тоже фильм Быкова смотрел. У нас не такой дом, как в его "Дураке", он тут последним в округе рухнет, — заметил обитатель общаги из числа сотрудников. — Он [Лысенков] в Чечне был, да и здесь насмотрелся. Это мужик настоящий. Как космонавт Комаров, понял? Только падал он, бедняга, не несколько минут, как тот, а целых полгода».

Жена Лысенкова скончалась в апреле, а в мае он отметил 37-й день рождения. Безусловно, худший в своей жизни. Офицер остался один с двумя дочерьми. А родители в деревне и помочь не могут. Никто не знает, когда у него появились мысли о смерти. По крайней мере, по словам соседей и сослуживцев, особых отклонений в его поведении не замечали.

Летом 2017 года полк ППС отметил 53-й день рождения

Фото: из архива пресс-службы УМВД России по Нижнему Новгороду

Раньше общага, по словам местных старожилов, была другой. В пустых ныне холлах стояли столы для настольного тенниса, соседи больше общались, были дружней. «Жили в атмосфере какого-то дома отдыха, вкусный запах доносило с кухонь до полкового плаца», — вспоминает один из жильцов.

Постепенно становилось хуже. Люди изменились, стали тяготиться совместным проживанием, отгораживаться друг от друга: «Были такие смышленые, которые приватизировали комнаты и продали их, когда общага стала муниципальной. Переехали в другое жилье. Остались те, что попроще».

Лысенков как раз был из тех, что попроще. Как и убитый им Вершинин. Тоже жил, как говорится, на одну зарплату и не смог за десятилетия службы приобрести ни квартиру, ни машину.

Выбрал момент

У следствия пока нет достаточных данных, чтобы ответить на вопрос, что именно и почему произошло в комнате капитана Лысенкова 5 декабря. Об этом сообщил «Ленте.ру» осведомленный источник в СК.

«Пытался ли Вершинин отговорить Лысенкова от опрометчивого поступка или просто некстати попался под руку — этого мы не знаем. Скорее всего, и не узнаем — не от кого. Экспертизы ответят, были ли они трезвы, с какого расстояния, откуда и под каким углом стреляли. Все остальное — только догадки, аргументированные или нет», — объяснил он.

Как утверждают соседи, между Сергеем и Андреем неоднократно происходили ссоры, оба выпивали — но это можно сказать о многих обитателях общежитий и коммуналок. Известно лишь, что на месте происшествия не зафиксировали следов борьбы, а предсмертную записку Лысенков написал до того, как прозвучали выстрелы. Это делает неубедительной версию о том, что самоубийство капитан совершил в состоянии аффекта, после того как расстрелял соседа.

Открытым остается вопрос, что толкнуло Лысенкова на этот шаг. Предсмертная записка ответа не дает. Кто-то говорил, что офицера заела нищета и осознание того, что он не сможет дать дочерям ничего, кроме комнаты в коммуналке, которую им приходится делить с отцом. Но те, кто знал Сергея, не верят в такое малодушие. Говорят, что он не мог уйти просто из жалости к себе, оставив девочек, которые так тяжело пережили смерть матери. По словам жителей общаги, девочкам здесь с отцом в любом случае было лучше, чем в родном поселке Сергея в двухстах километрах от города, где живут его родители.

К счастью, опекунство над сиротами решили оформить старшая сестра их матери и ее муж, тоже полицейский, живущие в Нижнем Новгороде.

Местные СМИ сообщали, что незадолго до самоубийства Лысенков безуспешно пытался перевестись на более спокойную должность или поближе к родственникам, чтобы ему помогали присматривать за дочками. Но в нижегородской полиции утверждают, что такой проблемы у него не было.

«У капитана полиции Сергея Лысенкова было достаточно выслуги, дающей право на получение пенсии. Он в любой момент мог прекратить службу в органах внутренних дел. Мог и перевестись в другое подразделение, если бы выразил желание. Все в полку понимали, в каком положении находится этот офицер после смерти жены», — рассказал «Ленте.ру» Владимир Землянигин, заместитель начальника управления по работе с личным составом областного главка МВД, возглавляющий отдел морально-психологического обеспечения деятельности региональной полиции.

По его словам, Лысенкова — участника боевых действий и обладателя медалей за отличие в службе — в случае недопонимания в отношениях с руководством поддержали бы и женсовет полка, и совет ветеранов подразделения.

Проводить и помянуть

Улица Комарова заканчивается офисом фирмы ритуальных услуг «Обелиск», рекламные баннеры которой обещают скидки для сотрудников правоохранительных органов. Вывеску хорошо видно из окон на лестничных пролетах общаги: здания разделяет всего пара сотен метров.

Фотографии Сергея Лысенкова и убитого им Андрея Вершинина на входе в общежитие

Фото: Сергей Лютых

Прощание с Лысенковым происходило там в пятницу, 8 декабря, на следующий день после прощания с Вершининым. На площадке перед входом в траурный зал собрались около сотни человек, в форме и в гражданском. Среди присутствующих были и недавние собеседники из общаги. Люди стояли группками по пять-десять человек, разговаривали, курили.

В самом зале, где стоял гроб, собрались представители полицейского руководства и близкие. Старшую дочь Лысенкова окружили женщины и что-то нашептывали ей. Девочка выглядела так, будто устала выражать эмоции и плакать. Она просто стояла, молчала и смотрела прямо перед собой, ожидая, что будет дальше.

Люди заходили в зал, проходили мимо гроба и направлялись к выходу.

Сергей лежал в парадной форме — несмотря на обстоятельства его гибели, офицеру не отказали в такой чести. Мундир накрыли покрывалом с православными молитвами. Рядом со входом стоял и крест, который потом поставят на могилу в родной деревне погибшего. Вот только провести обряд согласно христианским традициям не получилось: существует церковный запрет на отпевание самоубийц.

«Я еще от вчерашних похорон не отошла», — говорит одна из вошедших в зал женщин своей знакомой.

«А я с похорон ребенка в себя не приду», — отвечает другая.

«Какого ребенка?»

«Сына следователя зарезали».

На улицу вынесли два стула и поставили на них открытый гроб с телом Лысенкова. Высказались только двое, и очень кратко. Первый в форме майора — один из заместителей командира полка — сказал, что ни разу не слышал от усопшего матерного слова. Второй тоже произнес несколько теплых слов в адрес Лысенкова, попросил присутствующих снять головные уборы и завершил речь традиционно: «Вечная память».

Затем человек в гражданском сказал, что следующим утром от здания полка в родную деревню Лысенкова отправится транспорт для тех сослуживцев, кто пожелает проводить товарища до могилы и помянуть.

К слову, командир полка Сергей Минтель церемонию прощания не пропустил. По его лицу было видно, что он просто не в состоянии выступить с речью, будто хоронил родного сына.

Гроб погрузили в обычный фургон и еще долго пристраивали его в большом и пустом грузовом отсеке вместе с траурными венками — так, чтобы его не мотало по сторонам.

Сотрудники в форме отправились на службу, гражданские — по своим делам. Серое на протяжении последних дней небо наконец-то разродилось снегопадом.

* * *

В главке МВД по Нижегородской области «Ленте.ру» сообщили, что о дочерях Сергея Лысенкова и Андрея Вершинина будут заботиться так же, как и обо всех детях погибших на службе сотрудников полиции.

«Этих детей задействуют во всех социальных, благотворительных, культурно-массовых и оздоровительных мероприятиях, окажут поддержку при желании поступить на службу в органы внутренних дел», — сказал полковник Землянигин.

Кроме того, осиротевшие дочери семьи Лысенковых будут получать ежемесячное пособие в размере свыше 10 тысяч рублей. В региональном главке МВД сделано все возможное для максимального быстрого оформления всех необходимых бумаг их новыми опекунами.

В полку ППС УМВД по городу Нижнему Новгороду, как отметил Владимир Землянигин, регулярно проводятся исследования морально-психологического климата в коллективе, также индивидуальная работа психологов с сотрудниками. По факту инцидента проводится служебная проверка. «До ее результатов и завершения расследования делать какие-то заключения будет делом преждевременным и неверным», — подчеркнул он.