27 мая государственный обвинитель на судебном процессе по делу бывшего главы Красноярского алюминиевого завода Анатолия Быкова потребовала для него наказания в виде девяти лет лишения свободы с отбыванием срока в колонии строгого режима. Она заявила, что считает вину подсудимого, которому инкриминируют организацию покушения на красноярского предпринимателя Вилора (Павла) Струганова, более известного под кличкой Паша Цветомузыка, полностью доказанной. Однако главные доказательства, на которых изначально базировалось обвинение, рассыпаются как карточный домик.
Убийство, которого не было
29 сентября 2000 года на лентах информационных агентств появилось сообщение об убийстве в доме на Кутузовском проспекте в Москве. Неизвестный преступник застрелил двоих мужчин-бизнесменов. Чуть позже были установлены их личности: 38-летний Павел Струганов (один из уголовных авторитетов Красноярского края) и 28-летний москвич Вячеслав Исмендиров - глава фирмы, зарегистрированной в Швейцарии, которого называли "западным инвестором".
Это убийство тут же связали с переделом собственности на КрАЗе, совет директоров которого в свое время возглавлял Анатолий Быков. Выяснилось, кроме того, что Паша Цветомузыка был довольно близким главе КрАЗа человеком: пока Быков сидел в СИЗО Красноярска по обвинению в убийстве, хранении оружия и отмывании денег, Струганов фактически управлял его делами. Говорили, например, что именно Струганову Быков поручил искать возможных покупателей на свой 28-процентный пакет акций КрАЗа. Но осенью 2000-го Быкова освободили, и, по слухам, отношения бизнесмена со своим помощником сразу разладились.
А через несколько дней, 4 октября, в загородном доме Быкова был проведен обыск, в ходе которого оперативники нашли часы, якобы принадлежавшие убитому Струганову. После этого Быкова сразу же арестовали по подозрению в убийстве. Ему были предъявлены обвинения по двум статьям Уголовного кодекса: 30-й части первой - "приготовление к преступлению и покушение на преступление" - и 105-й части второй - "убийство, совершенное группой лиц". Поскольку преступление было совершено в Москве, расследованием занялась столичная прокуратура. Поэтому Быкова вскоре этапировали в столицу и водворили в СИЗО "Лефортово", где он пребывает и по сей день. Многочисленные ходатайства адвокатов Быкова, в числе которых такой "зубр" как Генрих Падва, не увенчались успехом - суд не выпустил Быкова, ссылаясь на тяжесть совершенного им преступления.
А еще дней через десять прокуратура призналась, что Струганов и Исмендиров живехоньки. Их никто не убивал - это была провокация правоохранительных органов, организованная с целью предотвратить настоящее убийство, которое якобы и задумывал Быков. Таким образом, обвинение в убийстве с него было снято "за отсутствием состава преступления" (а точнее трупа), а обвинение в подготовке убийства осталось.
Как в реке искали атомную бомбу
В свою очередь, красноярская прокуратура продолжала трудиться над расследованием других уголовных дел, по которым проходил Быков. В их числе были отмывание грязных денег, участие в незаконном обороте драгоценных металлов и незаконное хранение оружия. Обвинение в убийстве местного предпринимателя, по которому Быкова еще в 1999 году этапировали из Венгрии, было снято. Правда, уже в ходе "московской эпопеи" некоторые обличители Быкова вспомнили и об этом прискорбном эпизоде и на его основании потребовали переквалифицировать экс-главу КрАЗа в рецидивисты.
Вообще же следует отметить, что Быкова в чем только не обвиняли. Как писала в свое время "Комсомольская правда", проверялись даже сигналы о том, что он якобы спрятал на дне реки Чулим атомную бомбу. Прилетала комиссия МЧС, водолазы обследовали русло реки, но, к сожалению, ничего не нашли.
Пропасть между следствием и судом
О завершении следствия по делу о подготовке убийства Паши Цветомузыки столичная прокуратура объявила в декабре 2000 года, однако судебный процесс над ним открылся более чем через год. Сначала Законодательное собрание Красноярского края, куда под шумок успел избраться Быков, вело боевые действия с Генпрокуратурой по поводу того, судить или не судить их коллегу. Потом к процессу затягивания подключились адвокаты. Генрих Падва настаивал на том, что если Быков планировал покушение в Красноярске, то и предстать перед судом он должен именно там. После долгих препирательств суд, достойный рассматривать дело Быкова, был найден. Процесс открылся 4 января 2002 года в Мещанском межмуниципальном суде столицы.
Правда, уже к началу суда позиция следствия несколько пошатнулась: главный свидетель обвинения - уголовник Александр Василенко, которого Быков якобы и нанял для осушествления своих преступных замыслов, - неожиданно отказался от своих показаний, которые бойко давал на следствии. В присутствии депутатов Госдумы от ЛДПР Василенко заявил, что Быков вовсе не поручал ему убивать Струганова, а показания он давал по требованию Струганова, который угрожал ему расправой. "Я официально заявляю, что мои показания по делу Быкова о том, что он мне дал задание убить Вилора Струганова, являются неправдивыми. На самом деле пистолет мне дал сам Струганов и попросил, чтобы я его сдал в ФСБ и сказал, что оружие мне передали от Быкова для убийства Струганова", - говорится в письменном заявлении Василенко, переданном в правоохранительные органы, а также адвокату Падве. Но следователи не очень расстроились или сделали вид, что не очень расстроились, намекнув, что у них есть другие, не менее сильные козыри.
Суд
Тем временем судебный процесс открылся... и сразу же был перенесен. То ли из-за того, что судья ушел в отпуск, то ли из-за неявки "потерпевшего" - Паши Цветомузыки. Последнего привели в суд примерно через месяц, в наручниках. В конце прошлого года он сам оказался в СИЗО по обвинению в терроризме - ему инкриминировали организацию двух терактов в Красноярске 21 декабря 2001 года.
Ничего ценного, как и следовало ожидать, Струганов (он же Цветомузыка) не сказал. А Быков вообще отказался давать показания, заявив, что невиновен, но пообещав давать необходимые разъяснения "по ходу пьесы".
Тут правоохранительные органы, видимо, сообразили, что дело разваливается на глазах и пустили в ход тяжелую артиллерию. На суде была обнародована секретная аудиозапись ФСБ. По заявлению спецслужб, запись была сделана с помощью "жучка", спрятанного в кармане Василенко, когда тот пришел к Быкову и рассказал, что все-таки убил Струганова. По мнению следствия, реакция и ответы Быкова, записанные на пленке, доказывают, что он действительно поручал Василенко совершить это убийство. Версия была такая: Быков нанял Василенко для убийства Струганова и даже сам дал ему пистолет. Но Василенко, одумался и убивать "заказанного" не стал, а пистолет сдал в ФСБ. Позже эта служба инсценировала убийство Струганова.
Но и тут среди ясного неба вдруг грянул гром: специалисты экспертно-криминалистического центра МВД России, исследовавшие эту пленку на предмет подлинности, заявили, что она могла быть смонтирована. Эксперты, в частности, сообщили суду, что обнаружили на пленке изменения: во-первых, разговор записан не с начала, а во-вторых, запись дважды прерывалась паузой. Адвокат Падва с удовлетворением отметил, что заключения специалистов "имеют решающее значение для подтверждения невиновности Быкова".
Запасной аэродром Быкова
Обвинение, однако, делает хорошую мину при плохой игре: оно требует для Быкова сурового наказания, фактически не представив ни одного более или менее веского доказательства его виновности. Но раз очередь на процессе дошла до гособвинителя, можно предположить, что он близок к завершению. Какой приговор вынесет суд, предполагать сложно. Можно лишь отметить, что если не получится повесить на Быкова подготовку убийства Струганова, у следствия есть запасной вариант - бывшему главе КрАЗа инкриминируется еще незаконное хранение оружия. Девяти лет за это, конечно, не дадут, но если постараться, два-три натянуть можно.
Запасной ход есть и у Быкова. Его жалоба принята к рассмотрению в Европейском суде по правам человека - соответствующее уведомление из Страсбурга пришло 6 марта. Экс-глава КрАЗа жалуется на нарушение своих прав, которое выразилось в целом ряде "незаконных действий, связанных с арестом и длительным содержанием его под стражей". В уведомлении говорится, что жалобе присвоен номер, и она будет рассмотрена, как только это будет возможно.