Скоропостижная смерть советника правительства Великобритании по вопросам вооружения, биолога доктора Дэвида Келли (David Kelley), наступившая в ночь с четверга на пятницу, по оценкам политических аналитиков, грозит британскому премьеру Тони Блэру самыми серьезными неприятностями за все шесть лет пребывания в должности.
Уже сейчас громко звучат голоса тех, кто призывает Блэра уйти в отставку. Настолько громко, что премьеру, как раз в эти дни покинувшему свою страну ради серии дипломатических встреч на Дальнем Востоке, приходится (за границей!) отвечать в интервью общенациональному телеканалу Sky News на вопрос о том, не намерен ли он и в самом деле покинуть свой пост. Нет, не намерен, отвечает Блэр, всячески демонстрируя готовность доказывать свою правоту, но при этом добавляет, что как глава правительства готов нести всю полноту ответственности за деятельность его членов, если вдруг выяснится, что кто-то из них косвенно причастен к смерти доктора Келли.
Впрочем, самоубийство мало кому ранее известного биолога, долгое время работавшего в Ираке, - а, по мнению полиции, речь идет именно о самоубийстве: доктор Келли умер от потери крови, вскрыв себе вены на левой руки неподалеку от собственного дома в графстве Оксфордшир, - угрожает не одному только Блэру. Уже практически точно известно, что к концу года свой пост покинет его ближайший советник Алестер Кэмпбелл (Alastair Campbell), нелицеприятные вопросы об отставке задают также главе британской вещательной корпорации BBC News Гэвину Дэйвису (Gavyn Davies). Будут, видимо, еще и другие разоблачения и громкие заявления.
Все дело в том, что доктор Келли оказался тем человеком, который стоял у истоков скандала, который с июня месяца все стремительнее набирает обороты в Великобритании. Скандал этот, вызванный спорами о происхождении так называемого "сентябрьского досье" на Саддама Хусейна, уже втянул в себя ближайшее окружение Тони Блэра, многих членов Палаты общин и руководство вещательной корпорации BBC News.
Все началось в начале июня, когда Эндрю Гиллиган (Andrew Gilligan), журналист программы Today, которая выходит на волне BBC Radio 4, заявил, будто бы некий высокопоставленный источник сообщил ему о волюнтаристском и непрофессиональном вмешательстве другого высокопоставленного лица из британского правительства в процесс работы над документами, доказывающими наличие в Ираке оружия массового поражения. Эти документы позднее легли в основу досье на Саддама Хусейна, опираясь на которое Тони Блэр в сентябре 2002 года потребовал от парламента санкции на участие страны в военной операции против Ирака.
Через два дня подобные обвинения в подтасовках прозвучали в передачи другого обозревателя BBC Сьюзан Уоттс (Susan Watts).
Уже из выступления Гиллигана следовало, что главным виновником подобного вмешательства в деятельность спецслужб, собиравших материалы на Хусейна, является начальник отдела стратегических исследований и коммуникации при премьер-министре Великобритании Алестер Кэмпбелл. Однако на чьих именно словах строятся эти обвинения, Гиллиган сообщать не стал, пользуясь правом журналиста не раскрывать свои источники.
Одним из ключевых пунктов "сентябрьского досье" стало утверждение о способности войск Саддама развернуть свои бактериологические и химические вооружения всего за 45 минут. Именно этот пункт, по словам Гиллигана, был включен в досье без ведома разведчиков, по прямому указанию Кэмпбелла, который по сути выдумал его ради того, чтобы помочь Блэру убедить депутатов в опасности хусейновского режима.
Обвинения, выдвинутые против Кэмпбелла, были восприняты настолько серьезно, что Палата общин учредила специальный комитет, которому было поручено расследование данного инцидента, а также еще одного, связанного с другим, февральским досье на Саддама, с которым тоже получился конфуз - оказалось, что его авторы воспользовались цитатами из двенадцатилетней давности дипломной работы некоего американского студента арабского происхождения, который писал ее совсем по другому поводу и на другом материале. Даже такая закрытая организация, как служба британской внешней разведки MI-6, дала понять, что не имеет отношения к этим ляпам и что ее сотрудники возмущены действиями тех чиновников, которые своими неуклюжими действиями поставили под сомнение их, разведчиков, профессионализм
Так или иначе, но Кэмпбелл, защищаясь, перешел в наступление и в свою очередь обвинил руководство BBC в публикации сомнительных сведений, полученных неизвестно каким путем неизвестно от кого. Стороны обменялись резкими репликами, причем масла в огонь подлили британские парламентарии, часть из которых встали на сторону Кэмпбелла и Блэра, а часть - на сторону команды журналистов из BBC.
Между тем разбирательство шло своим чередом и, в общем, парламентская комиссия не была склонна к тому, чтобы предъявлять обитателям Даунинг-стрит серьезные обвинения - как сказал по этому поводу сам Блэр, выступая перед членами Конгресса во время своего визита в США: ""Если даже мы были не правы (начав войну в Ираке), мы, как минимум, уничтожили режим, ответственный за гибель и мучения людей. Я уверен, что история простит нам эту ошибку". Скандал, вспыхнув, пошел было на убыль. Однако тут всплыли новые обстоятельства.
Оказывается, Министерство обороны Великобритании, также причастное к составлению злополучных досье, установило, кто, собственно, являлся тем самым высокопоставленным источником Гиллигана и Уоттс. Глава министерства Джефф Хун направил главе BBC Дэйвису конфиденциальное письмо, в котором рассказывал о своей осведомленности и предлагал оппоненту замять дело по-хорошему, публично извинившись перед обиженной стороной (то есть перед Минобороны и правительством) за клевету. Видимо, по мнению Хуна, журналисты хоть и получили какие-то сведения от своего источника, неправильно их интерпретировали, и, следовательно, все обвинения были неверны по сути.
Но корпорация BBC закусила удила и просьбу главы Минобороны удовлетворить отказалась. Вот тогда-то имя таинственного информатора впервые попало в широкую печать. Этим человеком и оказался доктор Келли.
Сам доктор Келли к тому времени давно уже чувствовал себя неуютно, поскольку, не отрицая своих контактов с Гиллиганом, не считал себя, тем не менее, виноватым, но опасался, что его таковым сделают. Еще до того, как его имя стало известно всем, он согласился на сотрудничество с парламентским комитетом по делам безопасности, расследующим дело об иракских досье, - благо заседания этого комитета проходят в закрытом режиме, а в Минобороне, по ведомству которого доктор Келли и служил, ему пообещали полную анонимность.
Кто эту анонимность нарушил, до сих пор неизвестно. И представители Минобороны, и сотрудники BBC утверждают, что действовали строго конфиденциально, но вскоре вся страна из выпусков ведущих газет знала, что у истоков скандала с иракскими досье, угрожающего положению как минимум высокопоставленных лиц из окружения премьера, если не самому Тони Блэру, стоит никому ранее не известный ученый. Доктора Келли немедленно вызвали на слушания другого парламентского комитета - по делам внешних сношений - где, уже под прицелом многочисленных телекамер, биологу пришлось отвечать на крайне нелицеприятные вопросы и выслушивать резкие суждения и даже обвинения в свой адрес.
Тот факт, что сам доктор Келли в ходе этих слушаний утверждал, что хотя и беседовал с Гиллиганом, не сообщал ему таких сведений, из которых можно было бы сделать прямые выводы о "подтасовках", к которым прибег Кэмпбелл или кто-то еще в ходе работы над иракскими досье, как-то остался в тени. Сама ситуация, в которой оказался ученый, однозначно свидетельствовала о том, что коллеги по работе и полстраны считают его предателем. По словам родственников доктора Келли, именно этого груза и не выдержал немолодой уже биолог, который предпочел свести счеты с жизнью, чем доказывать людям, не желающим его слышать, что он не верблюд.
Лишь после его смерти руководство BBC выступило, наконец, с официальным заявлением о том, что действительно строило свои разоблачительные репортажи о происхождении иракских досье на словах доктора Келли. Однако в тексте этого заявления, сделанного от лица директора новостной службы корпорации Ричарда Сэмбрука (Richard Sambrook), утверждалось следующее: "Руководство BBC полагает, что наши журналисты правильно интерпретировали и передали фактическую информацию, которая оказалась в их распоряжении в ходе бесед с доктором Келли".
С аналогичными словами выступил и сам Гиллиган: "Прямо и недвусмысленно заявляю, что я не искажал слов доктора Дэвида Келли и не искал в них смысла, которого сам ученый не имел в виду. Независимо от наших с ним разговоров, доктор Келли выражал похожие сомнения относительно методов, при помощи которых на Даунинг-стрит интерпретировали разведданные, положенные в основу иракских досье, и, в частности, говорил о недостоверности заявлений о сорокапятиминутной готовности Саддама развернуть оружие массового поражения... Хотя доктор Келли имел тесное отношение к деятельности разведывательного сообщества, мы никогда не считали его сотрудником спецслужб, но видели в нем высокопоставленного чиновника, имевшего прямое отношение к составлению этих досье".
Таким образом, все еще только начинается. Можно предположить, что смерть доктора Келли заставит британскую общественность еще раз и с особым пристрастием подвергнуть изучению как содержание пресловутых досье и методику их составления, так и те закулисные механизмы, с помощью которых различные властные институты Великобритании выясняют друг с другом отношения. Уже назначена новая парламентская комиссия под руководством лорда Хаттона, которой предстоит дать ответы на два вопроса: кто сообщил имя доктора Келли прессе и о что именно ученый успел рассказать Гиллигану? В зависимости от полученных ответов лорду предстоит решить, кто несет ответственность за смерть биолога и не должны ли отвечать по закону люди, обманывающие своих граждан ради достижения сколь угодно благородных внешнеполитических целей.
Сам доктор Келли в день смерти послал электронное письмо одному американскому журналисту, упомянув в связи со скандалом, в центре которого оказался, о "множестве темных фигур, разыгрывающих свои игры".