В апреле 2022 года самый мощный в истории военно-политический блок НАТО отметил 73-летие, а вместе с ним — 78 лет присутствия американских войск на Европейском континенте. В годы холодной войны Североатлантический альянс был той силой, которая защищала Западную Европу от коммунистической агрессии, и главным защитником была армия США. С распадом СССР и всего социалистического блока исчезла и советская военная угроза, однако НАТО и его американские базы остались. Более того, последние 30 лет влияние на европейские страны этой структуры — и в первую очередь США — постоянно усиливалось, из-за чего европейцы так и не смогли создать собственную архитектуру безопасности на основе добрососедских отношений с Россией. «Лента.ру» в рамках проекта «Крах однополярного мира» разбиралась, как влияние США и НАТО помешало Европе стать независимым центром силы и что мешает европейцам избавиться от военно-политического покровительства альянса.

5 марта 1946 года на тот момент уже бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль поднялся на кафедру Вестминстерского колледжа в американском Фултоне. Свою ставшую впоследствии исторической фултонскую речь он начал с заявления, что отныне именно США находятся «на вершине мировой силы», которая должна возглавить борьбу цивилизованного мира против нового источника угроз — Советского Союза.

Черчилль подчеркнул, что весь англоговорящий мир ради сохранения мира обязан бороться с красной угрозой, которая жаждет неограниченного расширения своей власти и идеологии на европейском континенте.

Предпосылки к делению Европы на два противоборствующих блока появились сразу после окончания Второй мировой войны. Одна половина континента оказалась в зоне влияния (оккупации) СССР, а другая, наблюдая за появлением просоветских государств в восточной зоне, всерьез озаботилась угрозой распространения коммунизма на всю Европу.

Европейская прелюдия

В ту пору западным политикам было очевидно: разоренная войной Европа не сможет противостоять советской экспансии в одиночку, поэтому роль главного борца с красной угрозой досталась США, у которых для этого были необходимые экономические ресурсы и самое мощное на тот момент ядерное оружие.

Год спустя после знаменитой фултонской речи американский президент Гарри Трумэн воплотил в жизнь идеи Черчилля, провозгласив начало политики сдерживания СССР. В апреле 1949 года в Вашингтоне был подписан Североатлантический договор, который обязал 12 стран-участниц (Бельгия, Великобритания, Дания, Исландия, Италия, Канада, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, США и Франция) сообща выступить против агрессии в отношении любого из участников альянса.

Главную цель существования блока ясно определил первый генеральный секретарь НАТО, британский генерал Гастингс Лайонел Исмей: «Не допускать СССР в Европу, обеспечивать в ней американское присутствие и сдерживать Германию».

С этого момента присутствие и сотрудничество с европейскими державами в рамках НАТО дало США хорошую возможность утвердить свое влияние в регионе как в политическом, так и в экономическом плане.

Для восстановления послевоенной Европы США с 1948 по 1951 год в рамках плана Маршалла предоставили 13 миллиардов долларов (115 миллиардов по современному курсу) в виде инвестиций и льготных кредитов для модернизации промышленности.

Взамен Вашингтон потребовал полностью убрать всех коммунистов из властных структур в странах, получавших помощь, и устранить все торговые барьеры и тарифы европейских стран в отношении США. К 1948 году в правительства западноевропейских стран входили лишь представители правых и правоцентристских партий, которые воспользовались финансовой помощью США для своих избирательных кампаний и смогли устранить влияние левых в национальных парламентах. Впоследствии эти политики образовали проамериканское лобби и поддерживали инициативы и решения Вашингтона, который помог им получить власть в рамках «укрепления европейской демократии».

В США полагали, что такая политика и глубокая экономическая зависимость может свести на нет все прежние конфликты между европейскими державами и сделает Западную Европу надежным антикоммунистическим союзником.

Ставка Вашингтона сыграла: план Маршалла позволил не только восстановить европейскую промышленность, но и плотно интегрировать экономики и рынки сбыта отдельных стран.

В какой-то мере правительства союзных государств фактически делегировали Вашингтону полномочия по определению собственной политики. Но сложившаяся ситуация вполне устраивала европейцев, ведь так они могли тратить деньги на дальнейшее восстановление и развитие, сэкономив на военных расходах.

А расходы оказались немаленькими. После основания альянса Вашингтон пытался побудить руководство стран Западной Европы взять на себя основную ответственность за оборону военного блока, чтобы уменьшить и без того огромные траты США, но тщетно.

Президент Дуайт Эйзенхауэр жаловался на то, что «все бремя обороны возложено на плечи США», обвиняя западных европейцев в том, что они «сделали из дядюшки Сэма дурака». У него были все основания так говорить: на долю США с 1949 по 1959 год приходилось 84 процента (13,5 миллиарда долларов) военного бюджета НАТО.

Тем не менее к началу 1960-х годов стало ясно, что из-за европейских разногласий по поводу общей структуры безопасности и появления у СССР ядерного арсенала попытки сократить финансовые затраты США не увенчаются успехом. В итоге Штаты согласились взять на себя основные финансовые и военные обязательства по обороне.

Красный соперник

Сложно сказать, кто стал инициатором гонки вооружений в ходе холодной войны. С одной стороны, европейские политики реально опасались победного марша несокрушимой Красной армии вплоть до берегов Атлантики или коммунистических переворотов в Европе. Поэтому еще до создания НАТО европейские страны при поддержке США начали наращивать военное производство и оборонные бюджеты, создавая новые вооруженные соединения для очередной войны.

Правда, Советский Союз в то время едва ли мог решиться на завоевание Европы по очевидной причине: Великая Отечественная унесла жизни более 28 миллионов человек и сильно ослабила экономику СССР. Страна была просто не в состоянии начинать еще одну войну. О тяжелом положении экономики в те годы говорят простые факты: в 1946-1947 годах от голода и болезней умерли, по разным оценкам, до полутора миллионов человек.

Но вместо восстановления сельского хозяйства и гражданской промышленности Москва была вынуждена реагировать на новые угрозы — в первую очередь развивать военно-промышленный комплекс и тратить колоссальные средства (14,5 миллиарда советских рублей — три процента бюджета СССР за 1950 год) на ядерную программу, чтобы лишить США монополии на атомное оружие.

В конечном итоге для противодействия НАТО 14 мая 1955 года Москва создала аналогичное объединение — Организацию стран Варшавского договора (ОВД), куда вошли все европейские социалистические страны, за исключением Югославии.

После официального оформления ОВД Советский Союз принялся методично вооружать и готовить армии своих новых союзников по советскому образцу, создав объединенное командование и регулярно проводя масштабные военные учения. Как Вашингтон в НАТО, Москва взяла на себя основные расходы по содержанию коллективной военной машины.

Несмотря на внутренние кризисы, такие как Венгерское восстание в 1956 году и Пражская весна в 1968-м, с точки зрения глобальной безопасности ОВД была достойным конкурентом НАТО. Именно этот баланс и был основополагающим фактором, удерживающим стороны от взаимного уничтожения.

Однако после крушения социалистического блока, объединения Германии и распада ОВД в июле 1990 года холодная война фактически закончилась, и у НАТО не осталось оппонента, который ранее сдерживал его амбиции в рамках двуполярной системы.

Как отмечает председатель Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов, эти события и стали отправной точкой для окончательного оформления однополярного миропорядка и трансформации НАТО в глобальную военно-политическую организацию.

Право сильного

После исчезновения СССР с карты мира занимать освободившееся пространство устремились США и страны альянса. Вопреки договоренностям о том, что границы НАТО будут незыблемыми и не продвинутся дальше границ ФРГ, процесс принятия в состав альянса новых членов продолжился: сначала блок сократил дистанцию с Россией, а затем и вовсе достиг ее границ.

Согласно мандату Совбеза ООН, с 1992 года альянс лишь выполнял операции по морской блокаде раздираемой гражданской войной Югославии и обеспечению бесполетной зоны. Но 30 августа 1995 года НАТО перешел к стратегии воздушных ударов по сербским военным объектам в рамках операции «Обдуманная сила», которая стала первой крупномасштабной военной кампанией в истории организации.

Четыре года спустя, после невыполнения требования о выводе всех сербских сил с территории сербской автономии Косово и Метохии, НАТО начал разработку плана вторжения.

Совет Безопасности ООН не поддержал агрессию против суверенной страны и не дал необходимых санкций, ведь Белград не напал ни на одного из членов НАТО. Однако это не остановило агрессию. Сославшись на пункт 4 и 5 Устава организации (о консультациях между членами альянса и коллективной безопасности), 24 марта 1999 года силы НАТО начали военную операцию по принуждению Югославии к миру.

По оценке югославской стороны, только в результате бомбардировок гражданской инфраструктуры погибли до 5,7 тысячи мирных жителей. 164 тысячи сербов и 24 тысячи цыган стали беженцами, покинув территорию независимого Косово, в том числе из-за угроз похищениями и убийствами со стороны Освободительной армии Косово.

Для предотвращения эскалации конфликта Кремль принял решение о проведении специальной операции по захвату аэропорта Приштины (столица Косово). Это была первая оформленная реакция Москвы на игнорирование ее мнения и свидетельство возвращения новой России в мировую политику. В итоге в Косово появился российский миротворческий контингент, который хоть и находился в зоне ответственности НАТО, но одним своим присутствием смог оградить сербов от насилия со стороны косовских боевиков.

Новый старый враг

Косовская операция России не прошла бесследно: такая дерзкая выходка не заставила долго ждать новой волны расширения альянса на восток.

В 1999 году в НАТО вошли Венгрия, Польша и Чехия, в 2004 году — Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения и Эстония. Позже статус партнера альянса получили Грузия и Украина, с перспективой в обозримом будущем войти в состав блока (после выполнения ряда условий).

Нельзя сказать, что НАТО не предпринимал попыток наладить партнерские отношения с Москвой. Недолгое время Россия и Североатлантический альянс сотрудничали в борьбе с международным терроризмом. Но эта эпоха закончилась в 2008 году войной в Грузии. Конфликт в Донбассе и присоединение Крыма в 2014 году поставили жирную точку на попытках перезагрузить отношения.

На саммите НАТО в июле 2016 года Россия была признана основной угрозой безопасности альянса, а ее сдерживание было официально провозглашено новой миссией западного блока.

В силу официально принятого нового курса на милитаризацию Европы из-за «угрозы восточноевропейским членам альянса» натовские военные принялись восстанавливать складские мощности для приема военной техники из США, а правительства стран — участниц блока инициировали рост военных расходов.

Восточные страны блока (Румыния, Польша, Литва и Латвия) начали строить новые объекты военной инфраструктуры, в том числе ракетные базы с системами ПРО, а число военнослужащих США, постоянно размещенных на континенте, последние несколько лет сохраняется на достаточно высоком уровне — 75 тысяч человек.

Известные европейские политики выражали «непопулярные» мнения, что нужно учитывать интересы России как неотъемлемой части Европы, и предупреждали, что рост военной активности НАТО в будущем обязательно спровоцирует ответные действия Москвы.

«Русские — наши соседи. Мы заинтересованы в их рынке, их энергоресурсах. Мы нуждаемся в них и в плане политики, если надо обратиться к Ближнему Востоку, Средней Азии, иранской ядерной программе, кавказскому региону», — говорил в 2017 году экс-канцлер ФРГ и ярый противник антироссийских санкций Герхард Шредер.

Однако подобные позиции резко критиковались и оценивались не иначе как маргинальные и, хотя находили отклик у европейских граждан, в конечном итоге не смогли повлиять на внешнеполитические решения стран НАТО.

Без НАТО не надо

Для Европы никогда не было секретом, что США как главный спонсор альянса продвигают на континенте свою военно-политическую повестку, которая не всегда соотносится с европейской. Вашингтон неоднократно пользовался правом сильного, чем ставил под сомнение союзнические гарантии.

Ярким примером такого давления стал скандал с контрактом на строительство французских субмарин для Австралии — участника американо-британского альянса AUKUS, который был создан для сдерживания Китая в Тихом океане.

В сентябре 2021 года Канберра заключила с французской компанией Naval Group соглашение, которое предусматривало производство 12 ударных подлодок на сумму около 66 миллиардов долларов, однако вскоре контракт был разорван в пользу субмарин производства США и Великобритании. Это спровоцировало международный скандал: во Франции такой жест назвали «ударом в спину», а президент Эммануэль Макрон публично заявил о недопустимом отношении США и Британии к союзникам по НАТО.

Скандал с AUKUS, вынужденное участие европейских государств в военных операциях США под эгидой НАТО на Ближнем Востоке и в Афганистане, инициативы 45-го президента США Дональда Трампа по сокращению финансового участия Штатов в Североатлантическом альянсе и переориентированию Вашингтона на Азию — все это естественным образом подводило европейцев к мысли о необходимости создания собственной системы безопасности.

Первую попытку предприняли еще в 1992 году, когда Париж и Берлин образовали многонациональную бригаду быстрого реагирования — Еврокорпус, в который вошли пять тысяч солдат и офицеров ВС Франции и Германии. Позже к ним присоединились военные из Бельгии, Испании, Италии и Греции (регламент предполагал их участие только в боевых миссиях).

К сожалению, европейский дубликат НАТО не стал полноценным конкурентом из-за противодействия США. Вашингтон всегда поддерживал европейские инициативы, связанные с созданием новых военных структур, но только в составе альянса, который, по мнению американских политиков, является гарантом мира и стабильности в Европе. При этом американцы в ответ на попытки «разобщить альянс» не стеснялись угрожать снижением своего финансового участия в НАТО.

В унисон с Вашингтоном выступили и в политическом руководстве ЕС, раскритиковав расширение Еврокорпуса из-за дополнительных расходов и недостатка собственных систем вооружения — Пентагон вряд ли согласился бы поставлять в Европу технику для конкурента НАТО.

Вновь о европейской альтернативе заговорили после внезапного вывода войск международной коалиции из Афганистана в августе 2021 года, который США провели без какого-либо согласования с союзниками по НАТО.

Месяц спустя глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель призвал к ускоренному созданию новой, более масштабной концепции многонациональных воинских формирований в рамках будущей оборонной доктрины «Стратегический компас ЕС», разработка которой была инициирована еще в феврале 2021 года.

Первая в истории ЕС оборонная доктрина увидела свет 27 марта 2022 года. По мнению Сергея Ермакова, эксперта Российского института стратегических исследований, этот документ позволит европейцам получить больше стратегической автономии с опорой на собственные силы в будущем, но не избавит Европу от НАТО в роли основного гаранта безопасности.

Судя по документу, европейцы так и не смогли наметить серьезных подвижек в создании автономии ЕС от НАТО, зато было принято решение о создании к 2025 году сил быстрого реагирования численностью до пяти тысяч человек. Правда, изначально планировалось, что численность их будет больше — до 20 тысяч.

И хотя некоторые европейские страны все же предпринимают попытки увеличить траты на собственную армию, экономические проблемы Европы едва ли позволят ей отказаться от услуг НАТО.

Ветер с Востока

Специальная военная операция России на Украине стала самым серьезным испытанием для Европы со времен холодной войны. Казалось бы, европейцы ожидали ответной реакции Москвы на расширение альянса и заблаговременно готовили финансовые и военные резервы, но антироссийские санкции бумерангом ударили по Европе и США, усугубив энергетический и экономический кризис. Финансовых резервов и запаса энергоресурсов оказалось недостаточно для того, чтобы полностью изолировать Россию и при этом регулярно посылать деньги и технику Украине.

Угроза расширения кризиса уже расколола европейцев на несколько лагерей: пока Великобритания и Польша совместно с главным протагонистом НАТО в лице США проталкивают курс на поддержку Украины любой ценой, Германия и Франция выступают за перемирие и переговоры с Москвой, поддерживая при этом новые санкции и тем самым усугубляя состояние своих экономик.

А такие страны, как Венгрия, Италия и Испания, не хотят уделять конфликту на Украине много внимания: они поддерживают принимаемые НАТО директивы, но не демонстрируют особого энтузиазма ни в вопросе помощи Киеву, ни в санкционном давлении на Москву, выступая за диалог.

Однако все три лагеря сходятся в одном: блок НАТО не должен идти на неоправданный риск и принимать прямое участие в конфликте, ограничиваясь лишь посильными военными поставками из оскудевших военных запасов альянса и принятием в состав альянса ранее нейтральных Швеции и Финляндии.

В обоих случаях пронатовских политиков ждет неизбежная потеря рейтингов на фоне падения доходов рядовых европейцев, спровоцированного санкциями, и отказа большинства стран G20 поддержать антироссийский курс, из-за чего рестрикции приобрели половинчатый характер и не смогли стремительно, как это было обещано, обрушить российскую экономику.

Самый наглядный пример — канцлер ФРГ Олаф Шольц: он был избран на пост менее года назад, но уже успел сместиться на шестое место в рейтинге самых популярных немецких политиков, а в августе 2022 года количество недовольных его действиями уже превысило 60 процентов.

Похожая ситуация и у французского президента Эммануэля Макрона, который был переизбран на второй срок в апреле 2022 года. До выборов его политику поддерживали 45 процентов французов, но к концу июля рейтинг одобрения снизился до 37 процентов.

Народное недовольство действиями правительства стало предпосылкой к политическому кризису, распространению антинатовских настроений и росту популярности правых политиков-популистов, таких как премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, лидер партии «Альтернатива для Германии» Тино Хрупалла и лидер французской партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен, которая во время предвыборной кампании объявляла о планах значительного снижения участия Франции в НАТО.

Эти политики, которых можно отнести скорее к изоляционистам (или даже националистам-консерваторам), чем к глобалистам, могут внести еще больший разлад в коллективную стратегическую безопасность Европы в том виде, в котором она находилась на протяжении последних 30 лет. И это станет явной реакцией европейских граждан на то, что Европа до сих пор не является полноценным субъектом мировой политики.

Бери шинель, пошли домой

За последние 30 лет между Россией и ЕС сложились прочные политические и экономические связи и отношения, которые характеризовались не конфронтацией, а партнерством. Более того, в 2010 году стороны согласовали план действий, по которому к 2025 году территория от Лиссабона до Владивостока представляла бы собой единое экономическое пространство — без визового режима и с общей системой безопасности.

Кто знает, каких успехов могли бы достигнуть Брюссель и Москва, если бы Евросоюз не был вынужден поддерживать геополитические устремления США по сдерживанию России в ущерб собственным интересам и не стал бы вводить антироссийские санкции из-за Украины, которая, по мнению обычных европейцев, не входит в список первостепенных приоритетов для «независимой Европы».

По мнению Сергея Ермакова, такое положение дел не может продолжаться вечно. Он полагает, что у Европы есть все необходимые ресурсы и возможности для самостоятельной политики, но не хватает политической воли, чтобы избавиться от «старой привычки» солидарности с США по важнейшим вопросам.

Самым большим препятствием для восстановления европейской субъектности он считает неспособность стран договариваться между собой. Немаловажным фактором стало и отсутствие собственной стратегической культуры — системы представлений о роли и эффективности военной силы в отношениях с другими государствами, необходимой для каждой значимой державы или блока.

***

Поскольку США не держат Европу в заложниках с пистолетом у виска, напрашивается закономерный вывод: если когда-то Европа добровольно уступила свою самостоятельность, то и вернуть ее она сможет лишь собственными усилиями. Стать на международном поле полноценным игроком, умеющим отстаивать свои экономические и политические интересы, Европа сможет только тогда, когда осознает подлинную ценность суверенитета и откажется от конфронтации с Россией — главного аргумента в пользу военного присутствия США и НАТО на европейской территории.

Но до того времени, пока это судьбоносное решение не будет принято, США продолжат предпринимать усилия к тому, чтобы Европа не стала независимым центром силы, который сможет составить достойную конкуренцию гегемону в лице Вашингтона.