Германия страдает от крупнейшего застоя со времен Второй мировой. Как главная экономика Европы зашла в тупик?

В 2023 и 2024 годы ВВП Германии снизился на 0,3 и 0,2 процента соответственно. Страна переживает самый длительный период экономического застоя со времен Второй мировой войны — ВВП за последние пять лет почти не вырос, а четкого плана выхода из кризиса до сих пор нет. Германию ждут досрочные парламентские выборы, перед которыми все их участники обвиняют друг друга в том, что поезд немецкого благосостояния, мчавший десятилетиями все быстрее, приехал в тупик. О том, как крупнейшая экономика Европы стала ее «больным человеком», — в материале «Ленты.ру».

Прежняя модель экономического роста себя исчерпала

Индекс экономических настроений в Германии, рассчитываемый исследовательским институтом ZEW на основании обзора около 350 немецких институциональных инвесторов и аналитиков, начал 2025 год с очередного падения. С декабрьских 15,7 показатель снизился в январе до 10,3, хотя прогнозировался на уровне 15,3. До этого, в сентябре 2024-го, он максимально близко за год подходил к указывающей на переход к пессимизму нулевой отметке, достигнув лишь 3,6.

Против ожиданий экспертов сократился в январе и индикатор потребительского климата в стране, продемонстрировавший растущую готовность граждан экономить. И хотя такие проявления национального характера во многом считаются в отношении немцев стереотипными, (их красочно описывал еще Николай Гоголь в своем «Невском проспекте») специалисты однозначно трактуют ситуацию в этом значимом сегменте экономики словами «устойчивого восстановления потребительского климата в настоящее время не предвидится».

Почему же главная экономика еврозоны перешла к торможению? Ее роль в «общем котле» Евросоюза остается ведущей — Германия в 2023 году направила в бюджет ЕС на 19,7 миллиарда евро больше, чем из него получила, и в очередной раз оказалась крупнейшим донором «единой Европы», обогнав идущую второй по этому показателю Францию (9 миллиардов) более чем вдвое. Также, по данным МВФ, на ФРГ приходится более 3 процентов ВВП планеты, что все еще много, (благодаря рецессии в Японии стране даже в неудачном 2023-м удалось выйти на третье место по размеру номинального ВВП в долларах), но существенно ниже 6 процентов в 1980-х.

Особенность экономики страны, ведущие отрасли которой, такие как металлургия, химическая промышленность, машиностроение, работают за счет импортного сырья, ориентируясь преимущественно на экспорт, состоит в чрезвычайной зависимости от поставок ресурсов. Возникший в первой половине 2000-х кризис, когда уровень безработицы в Германии достигал 12 процентов, правительству Ангелы Меркель удалось преодолеть с помощью реформ, но сегодня у власти уже не Меркель, которая к тому же имела возможность использовать для восстановления работы промышленности и накачки ее продукцией стремительно растущей китайской экономики недорогой российский газ.

Нынешние вызовы, как и в целом ситуация в мире, гораздо серьезнее, поскольку ставят под сомнение саму основу экспортоориентированной экономики. Китай замедлил рост и больше не выступает ее драйвером, а акцент на экспорт, как оказалось, в новых условиях больше не гарантирует немецким промышленникам процветания.

Заболевший нарушил собственные традиции

В конце позапрошлого года, когда глубина кризиса еще не была столь очевидной, глава Бундесбанка (федерального ЦБ) Йоахим Нагель отказался считать экономику Германии «больным человеком Европы». Он утверждал, что вместо спада или рецессии страну в 2024-м ожидает рост ВВП.

В первом квартале ВВП действительно вырос на 0,2 процента, но на этом все и кончилось. В апреле-июне прошлого года он неожиданно сократился на 0,1 процента, а в июле-октябре вырос на столько же, упав год к году сразу на 0,3 процента.

На фоне этого глава экономического отдела исследовательского подразделения Deutsche Bank Робин Винклер заявил, что промышленность страны переживает сильнейший с 1945 года спад, более глубокий и продолжительный, чем основные структурные кризисы ХХ века. Происходящее экономист сравнил с ситуацией начала 1980-х годов, когда сильный энергетический шок и растущая глобальная конкуренция тоже поставили немецкую тяжелую промышленность на грань существования.

Тогда эту проблему во многом помогли решить поставки газа из СССР, стартовавшие аккурат с началом мирового нефтяного кризиса, в 1973-м. За несколько лет до этого пост канцлера ФРГ занял Вилли Брандт с его «новой восточной политикой». «Наши национальные интересы не позволяют нам стоять между Западом и Востоком, нашей стране необходимо сотрудничество и координация с Западом и понимание с Востоком», – отмечал он. Вскоре после этого, в 1970 году, между двумя странами была заключена «сделка века» — «газ — трубы», в рамках которой речь шла о ежегодных поставках трех миллиардов кубометров природного газа в Западную Германию и экспорте немецких труб большого диаметра в обратном направлении.

Еще до запуска газопровода, в 1972-м, а также в 1974 и 1979 годы подписывались новые соглашения об увеличении объемов поставок. Энергетическое сотрудничество Бонна с Москвой показало свое значение после начала войны Судного дня между коалицией арабских государств и Израилем, приведшей к установлению нефтяного эмбарго и наращиванию немцами закупок ресурсов у СССР.

В 1981 году стороны уже в четвертый раз договорились о дополнительных поставках в ФРГ еще восьми миллиардов кубометров газа в год в период с 1984 по 2008 год. В дальнейшем их объемы продолжали расти.

Уже после ухода с поста главы государства, а также отказа новых властей от газа из России, Ангела Меркель признавала, что его поставки являются «давней традицией» и представляли, по ее словам, выгоду для обеих стран — Германия десятилетиями получала топливо по выгодной цене. «Это была беспроигрышная ситуация», начавшаяся «во времена холодной войны», напомнила экс-канцлер.

Можно утверждать, что болезнь все же захворавшего «больного человека Европы» в каком-то смысле стала следствием нарушения собственных традиций.

Немцы заплатили за «гигантское достижение»

О решении отказаться от поставок газа из РФ власти Германии заявили вскоре после начала российской спецоперации на Украине. Уже в 2022 году страна перестала получать его по трубопроводу.

Россия достроила газопровод «Северный поток-2», идущий почти параллельно первому «Северному потоку», в сентябре 2021 года, однако его сертификация затянулась из-за необходимости соответствия условий поставок Третьему энергопакету Евросоюза. После диверсий, осуществленных на них, уцелела только одна из четырех ниток, по которой РФ готова была продолжить поставки. Берлин отказался и от этих закупок.

Меркель в новых политических условиях, когда Берлин назвал остановку сертификации СП-2 своевременной, а самой бывшей руководительнице пришлось защищаться от порой довольно резкой критики за прежнее сотрудничество с Россией, продолжила называть правильными свои решения по «Северному потоку-2», отмечая, что остановка поставок нанесла экономике ФРГ вред. В годы строительства газопровода, подчеркивает она, не имелось «конечно же, никакой поддержки со стороны бизнес-сообщества для прекращения торговли газом с Россией».

В то же время с ухудшением материальной ситуации действующее руководство Германии стало утверждать, что Россия сама решила отказаться от поставок газа в страну. При этом признавалось, что усилия федерального правительства по снижению зависимости от них не остались для экономики без последствий.

В марте 2023 года, спустя год после решения об отказе от российского газа, министр экономики Роберт Хабек заявил, что сохранение энергоснабжения Германии на фоне этого отказа является «гигантским достижением, за которое многие люди заплатили цену». Инфляция в 2022 году достигла в стране 7,9 процента.

В то же время государство продолжает ориентироваться на переход к возобновляемым источникам энергии, в рамках которого оно, например, отказывается от угольных электростанций. Климатической нейтральности планируется достичь к 2045 году, правда ставка для этого изначально делалась на российские энергоносители, в первую очередь на газ.

Газ заменили удобрения

В позапрошлом году промпроизводство в Германии сократилось год к году на 4,9 процента. Как уже говорилось, «подвел» Китай, в направлении которого немецкий экспорт снижался с 2020 года на фоне ковидных ограничений и последовавших за ними проблем. В декабре 2023-го экспорт в КНР упал к уровням годичной давности на 12,7 процента, до 7,2 миллиарда евро. Произошло это в том числе по причине того, что часть ранее импортируемых Пекином товаров была замещена продукцией собственного производства, которая к тому же теперь может конкурировать с немецкой на мировом рынке.

При этом зависимость Германии от китайских поставок сохраняется — в частности, она сказывается в закупках комплектующих, необходимых в связи с перестройкой автомобильной промышленности под требования климатической политики ЕС.

Отказ от российских ресурсов, пишет пресса ФРГ, также серьезно ударил по промышленности страны. Производители бумаги, стекла, цемента, стали и алюминия, несмотря на то что власти рапортуют о том, что замена газу из РФ нашлась и вопрос больше не стоит остро, так и не смогли восстановить энергопотребление после марта 2022 года.

Другим результатом остановки поставок стало то, что Германия с лета 2022-го принялась наращивать закупки российских удобрений. К июню следующего года их объем вырос на 334 процента, а доля РФ на этом рынке выросла с 5,6 процента почти до 18 процентов. Столь же резко (в пять раз, до 19 процентов) в указанный период подскочили российские поставки в целом в направлении Евросоюза. В 2024 году стало известно, что удобрений из России в ЕС закупили еще на 70 процентов больше.

Значительное увеличение импорта удобрений Германией объясняется тем, что собственное производство химикатов в рамках одной из ведущих отраслей промышленности, стало для страны слишком дорогим, поскольку значительно подорожавший для европейцев газ вместе с другими энергоресурсами составляет 80-90 процентов себестоимости производства удобрений. В результате, признает управляющий директор и менеджер по связям с общественностью сельскохозяйственной ассоциации ФРГ Мартин Мэй, получилось, что страна продолжает платить за тот же российский газ, но только уже в виде удобрений, на производство которых он был потрачен.

На фоне зависимости Европы от российских удобрений, о которой стали писать в том числе немецкие издания, в ЕС развернулась дискуссия о необходимости распространить санкции и заградительные пошлины на этот вид поставок. Как указывал руководитель проектов практики «АПК и потребительский сектор» консалтинговой компании Strategy Partners Марк Бойчук, отказ от импорта российских удобрений привел бы европейцев к росту цен на сельскохозяйственную продукцию, а через какое-то время — к необходимости ее ввоза. Тем не менее Еврокомиссия (ЕК) в январе 2025 года все же решила закрыть пошлинами весь сельхозимпорт из РФ, включая рынок удобрений. По поводу последнего в ЕК отдельно отметили, что сейчас он «отражает ситуацию экономической зависимости от России». Оптимизма немецкой промышленности такие шаги добавят вряд ли.

«Светофор» в поисках альтернативного будущего

Еще одним аспектом перехода к зеленой повестке, от которого в свете ухода от приобретения дешевого российского газа стало лихорадить немецкую экономику, оказался отказ от атомных электростанций (АЭС).

15 апреля 2023 года последние три АЭС Isar 2 в Баварии, Emsland в Нижней Саксонии и Neckarwestheim 2 в Баден-Вюртемберге были отключены от сети, в результате чего Германия лишилась более 30 миллиардов киловатт-часов электроэнергии, что составляло на тот момент примерно 11 процентов всего производимого в стране объема. Соответствующее решение трудно назвать иначе, чем политическим. Входящие в правительственную коалицию (будет сменена по итогам предстоящих выборов) и, по сути, сделавшие себе имя на антиатомных инициативах «Зеленые» однозначно и решительно ставят на возобновляемые источники энергии. По словам одного из лидеров партии, уже упоминавшегося вице-премьера и главы Минэка ФРГ Хабека, к 2030 году 80 процентов немецкого электричества должно будет иметь «альтернативное происхождение».

Последствиями столь решительных и разнонаправленных рывков правящей коалиции «Светофор» (красный цвет от социал-демократов (СДПГ), зеленый — от одноименной партии и желтый — от либералов из СвДП — прим. «Ленты.ру»), которая наметила свой курс к указанному альтернативному будущему, пока не впечатляют. Спустя несколько месяцев они привели к открытым препирательствам с Францией, связанным с опасениями Хабека и его команды по поводу того, что соседняя страна, почти две трети электричества которой вырабатывают атомные электростанции, сможет с меньшими ограничениями субсидировать свои АЭС, в результате чего произойдет «деформация единого энергетического рынка ЕС», а также к лихорадочным поискам альтернативы российскому газу. На этом пути возникли вполне понятные проблемы, связанные с тем, что желаемые объемы сжиженного природного газа (СПГ) страна оказалась неспособной принять из-за отсутствия необходимой инфраструктуры. Терминалы по газификации СПГ пришлось открывать в срочном порядке.

Тем временем отказаться от российских поставок и в этой сфере Германии пока не удается. Как написала в январе британская Financial Times (FT), страна по-прежнему закупает у РФ значительные объемы СПГ, делая это через другие государства Евросоюза. Согласно приведенным в материале данным, немецкая энергетическая компания Sefe в 2024 году нарастила закупки в шесть раз, приобретя 58 партий российского СПГ через французский порт Дюнкерк.

«Газ, транспортируемый из бельгийских портов, в официальных немецких базах данных обычно обозначается как "бельгийский газ", несмотря на то что Бельгия не ведет собственную добычу», — отмечает также FT.

Несмотря на предпринятые усилия, на деле отказ от атомной энергетики фактически пока лишь сделал Германию нетто-импортером электричества. Франция, которую еще годом ранее инициировавшие этот отказ немецкие «Зеленые» подозревали в намерении воспользоваться их атомным демаршем, стала ключевым поставщиком электроэнергии на рынок ФРГ.

За пять лет зарубежные закупки для него выросли вдвое, а страна импортировала в 2024 году 77 тысяч гигаватт-часов, в то время как экспортировала только 48,2 тысячи. На фоне этого почти насмешкой звучит заявление покидающего пост канцлера Олафа Шольца о том, что Германия рассматривает возможность использования французской ядерной энергии для производства немецкой стали без выбросов углекислого газа. По его словам, «зеленого» водорода (производится с использованием возобновляемых источников энергии), который нынешние власти считают основным средством декарбонизации сталелитейной промышленности, пока недостаточно. «Мы должны сделать переход прагматичным», — сказал лидер правящей коалиции, указав накануне выборов на необходимость сохранять рабочие места в промышленности страны.

Китайские страдания Volkswagen

Оказавшийся по итогам прошлого года на втором месте в мире по суммарным объемам продаж машин немецкий концерн Volkswagen в последние годы тем не менее испытывает серьезные проблемы, в которых как в капле воды отражаются почти все проблемы экономики страны. Тут и уход с российского рынка, и проблемы с китайским, и перебои с производством внутри самой ФРГ.

Покинув Россию, Volkswagen начал составлять черный список работающих со страной китайских автодилеров, намереваясь препятствовать параллельному импорту своих авто из КНР. Как писало в начале 2023 года издание Handelsblatt, в концерне обеспокоились тем, что его автомобили стали попадать в РФ по той же схеме, по которой раньше продавали в основном машины с пробегом. При этом Volkswagen в Китае производит и продает автомобили в основном через совместные предприятия, на работу которых имеет ограниченное влияние — запретить им поставки не в его силах, указывали журналисты.

Автогиганту также пришлось отбиваться от обвинений в злоупотреблениях в сфере трудового права при работе в Китае. По итогам аудита, заказанного Volkswagen, проверяющие не обнаружили доказательств использования принудительного труда на заводе в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, но в 2022-2023 годы его рыночная стоимость все равно снизилась вдвое, в том числе в 2023-м (данные на 6 декабря) на 26 процентов.

Еще одним аспектом «китайского вопроса» стала угроза для немецкого автопрома оказаться ключевой жертвой экономической холодной войны между ЕС и КНР, опасность которой в 2024 году оказалась как никогда реальной. У Volkswagen, Mercedes и BMW на китайский рынок приходится примерно треть продаж, поэтому против пошлин на производящиеся в Китае электромобили, которые продавил Брюссель, опасаясь ответных мер Пекина, активно выступили как сами компании, так и ФРГ на государственном уровне. Страна, в отличие от Франции, не поддержала новые тарифы.

В ситуации, когда Volkswagen предстоит в 2025 году понести потери и выплатить из-за ужесточения стандартов Евросоюза по выбросам 1,5 миллиарда евро, концерн вынужден договариваться и с собственными сотрудниками, забастовавшими из-за планов работодателя закрыть три завода в Германии и провести сокращения. О них, а также о том, что выплаты на предприятиях хотят понизить на 10 процентов, стало известно в прошлом сентябре. К декабрю сторонам удалось прийти к решению о реструктуризации, которая подразумевает отказ от премий, но дает гарантии занятости до 2030 года и сохранения работы всех немецких заводов.

Вместо их закрытия речь теперь идет о сокращении производственных мощностей, для сохранения которых нужно достичь новых необнародованных целей в области производительности. При невыполнении показателя будет рассмотрено «альтернативное использование» этих площадок, что может подразумевать и их продажу.

В свете этого топ-менеджеры Volkswagen допустили возможность того, что производственные мощности в Европе, которые в компании называют избыточными, отойдут китайским производителям. «Разумеется, об этом можно подумать», — цитирует FT главного исполнительного директора Audi (входит в состав Volkswagen Group) Гернота Делльнера.

Без плана Б экономику Германии ждет еще один трудный год

По итогам четвертого квартала 2024 года экономика Германии продолжила сокращаться, уменьшившись на 0,2 процента, что привело и к общегодовому сжатию. Причиной более резкого, чем ожидали эксперты, спада, как отметили в статистическом госведомстве Destatis, во многом стало значительное сокращение экспорта. Это, впрочем, не заставляет немецких политиков даже задуматься о необходимости структурных реформ, пишет WSJ. Судя по предвыборным выступлениям политиков, непохоже, что у кого-то из них есть пресловутый план Б для экономики страны.

В основном представители истеблишмента «придерживаются старой модели и избегают необходимых структурных реформ». От лидирующего кандидата звучат предложения об ужесточении миграционной политики и сокращении социальных расходов. Оппозиция в свою очередь концентрируется на призывах возобновить импорт российских энергоносителей.

На фоне этого экономику душит безработица, достигшая в начале 2025-го рекордного за последние 10 лет уровня 6,4 процента. Число нетрудоустроенных граждан вплотную приблизилось к трем миллионам. Аналитики сходятся в том, что немецкую экономику ждет еще один трудный год.

Кабмин ФРГ в январе снизил с 1,1 сразу до 0,3 процента прогноз годового роста ВВП. По данным журналистов, на ускорение экономики в 2026 году власти все еще рассчитывают, но речь идет о показателе «чуть более 1 процента».